Альянс Нерушимый - Александр Борисович Михайловский

Правда, против общих правил, они одеты не в серо-желтые костюмы обслуживающего состава, а в псевдоматросские мундирчики с кокетливыми беретиками вместо бескозырок, но я закрыл глаза на это нарушение. И у меня тоже не человек для субботы, а суббота для человека**.

Примечания авторов:

* Первые молодые девочки, которых в репродукционных лагерях выращивали на корм демону, поступят на службу не раньше, чем через четыре-пять лет, уже имея не только магическое, но и полное среднее естественнонаучное образование. Птица предполагает, что новых маги-исследователи, то есть магини-исследовательницы, могут быть обнаружены среди девочек из репродукционных лагерей, которых мы совсем недавно усадили за парты, потому что только у них магический талант будет сочетаться с научной картиной мира.

** «не человек для субботы, а суббота для человека» — один из ключевых принципов государственного устройства Аквилонии.

Из лиц мужского пола на борту только сам Владимир Витгефт и командир роты штурмовой пехоты старший лейтенант Алексей Боярский (не родственник, просто однофамилец) из числа моих героических Белостокских крестников. Ни сигнальщик, ни особист в команду еще не назначены, ибо за сигнальщика работает сама Амила, а особист там, где есть только Верные, банально не нужен. И даже штурмовая пехота на борту Амилы состоит исключительно из бойцовых остроухих. Командиры взводов и отделений — это мои ветеранши времен Битвы у Дороги, а рядовой личный состав переведен в роту из резервных, то есть учебных, подразделений.

Впрочем, подобным образом дела обстоят на всех трех «Длинных мечах», что вошли в состав моего флота после прошлого сражения с эйджел в мире императрицы Ольги Владимировны, и то же будет с новообращенными Кораблями, которым срочно требуется найти еще двенадцать командиров. А ведь, помимо «Длинных мечей», имеются еще и «Флибустьеры», тоже пригодные к включению в боевой состав в качестве десантных транспортов, рассчитанных как минимум на бригаду штурмовой пехоты. А таких Кораблей у меня на данный момент тридцать одна единица, если не считать мой яхты Рион.

После Амилы я побывал в гостях у Маре, где отношения между Кораблем и командиром были гораздо спокойней и выдержаннее — что называется, в рамках должностных обязанностей. Поздравив капитана второго ранга Кузьмина-Короваева с космическим боевым крещением и осведомившись насчет жалоб и просьб, услышал в ответ, что никаких проблем ни у Маре, ни у Валериана Львовича не имеется. Мол, притерлись они друг к другу как два сапога, левый и правый. И в самом деле: и суицидальные побуждения у господина капитана второго ранга пропали напрочь, да и желания вернуться к родным осинам тоже не видно. Хотя, сказать честно, обстановка на борту у Амилы мне понравилась больше. Впрочем, это я сам положил подобное к подобному, и получил в одном месте одно, а в другом другое.

И в самую последнюю очередь я прибыл на борт к Лилу. И первое, что мне там бросилось в глаза — кавторанг Балк сбрил свою роскошную черную бороду, оставив только короткие «английские» усы. Выглядит он теперь посвежевшим и даже помолодевшим и я, кажется, догадываюсь, кто стал причиной такого превращения. Конечно же, это корабельный медик магиня жизни по имени Лора, и тоже из бывших мамочек, ласковая умница и роскошная красавица (на племя люди Иеремии Джонсона отбирали только самых-самых красивых, умных и здоровых). А еще она родила для демона десять детей, но счастья материнства так и не испытала, ибо младенцев у нее сразу же отбирали, передавая кормилицам-негритянкам. Мы сняли ее прямо с поезда, везущего очередную порцию говорящего мяса на центральную женскую бойню в Шайнин-сити, в Тридесятом царстве ее вылечили от всех болячек и омолодили, попутно внедрив в сознание наш русский культурный код, заполнивший внутреннюю пустоту.

После этого Лору распределили сначала на «Неумолимый», на стажировку и гипнопедическое обучение, и только потом перевели к Лилу. Тут она обратила весь свой нерастраченный материнский пыл на сибх, на Лилу, за процессом омоложения которой ей было поручено наблюдать, и еще на своего командира, ведь, с точки зрения женщин, мы, мужчины, это большие дети, только игрушки у нас стали тяжелее и опаснее. Впрочем, и Сергей Захарович оказался на высоте. Увидев первый испуганный взгляд медички, брошенный на его черную растрепанную бороду, он вспомнил мой краткий рассказ о Царстве Света, пошел к себе в каюту и под корень истребил у себя на лице лохматое украшение. И как только господин Балк перестал напоминать давно покойных Воинов Света и стал похож на ее любимого и обожаемого Спасителя и Командующего, то есть на меня, Лора сразу переменила к нему отношение.

Любовью социальную связь между ними назвать сложно, ибо обитательницы бывшего царства Света пока не ведают, что это такое, да и кавторанг Балк относится к сословию типичных «старых солдат». Истинным Взглядом видно, что со стороны Лоры это приязнь, нежность, материнская забота о большом ребенке, женское влечение пока в конце списка, но быстро прогрессирует. Со стороны Сергея Балка это благодарность за повседневную заботу, чувство ответственности о подчиненном и восхищение, ибо в прошлой жизни такая роскошная женщина могла ему только присниться. При этом он никогда не решится сделать Лоре «непристойное» предложение, и, видимо, когда женщина дозреет, ей самой придется решительно брать предмет своего сердца за грудки, прислонять к теплой стенке и объяснять, что между ними должно произойти в ближайшее время. Все это будет… непременно, только время еще не пришло.

Я нашел их мило беседующими в главном центре управления, рассевшихся в креслах возле Сферы Обеспечения, и тут же присутствовали аватар Лилу Ола, тактик-лейтенант Тане Фе, инженер-капитан серая Ами Лай и ротный штурмовой пехоты поручик Василий Агатов, один из героев Первой Мировой, попавший ко мне после битвы при Танненберге. Вполне позволительная мизансцена, поскольку после отбоя тревоги Лилу, как и другие корабли моего флота, находилась в положении «в базе». И она сама тоже была тут в виде голографического изображения темной эйджел в парадном наряде маркграфини, сидящей в таком же голографическом кресле, закинув ногу на ногу. Позой и манерами в данный момент она напомнила не кого-нибудь, а богиню Кибелу в собственном салоне, наподобие того, что в мире Обороны Севастополя регулярно