Двойня для генерального - Кэти Свит

Деткам нужен отец. Защитник. Пример. Любимый папа. Если Матвей будет справляться, то я приму его назад. Хотя бы ради детей. Они заслуживают каждый день видеть своего отца. Расти с ним. Жить под одной крышей.

Даже преступникам дают второй шанс. Возможность на исправление. Кто я такая, чтобы этого лишать Илларионова?

В конце концов, в том, что произошло, виноваты мы оба.

Маруся сидит за водительским местом, Денис за моим. У них обоих серые с белым кресла. Я не сразу придаю этому значение. Слушаю детский разговор.

В салоне играет детское радио, Матвей явно решил стать самым лучшим отцом. Сердце щемит.

Наша с Матвеем дочка старательно объясняет своему брату, что единороги существуют. Наш сын ей так же упрямо доказывает, что их нет. Дети едва не сталкиваются лбами. Два упёртых барашка! Ну честно. Иных слов просто нет.

Ох, детки! Какие же вы у меня замечательные!

— Всё в порядке? — уточняю у малышни.

— Да! — говорят хором. Кивают тоже одновременно. Вот же брат и сестра. Два сапога пара!

Поведение детей вызывает тепло и нежность. Смотрю на них и не могу отвести глаз.

Они отстаивают каждый свою позицию. Маруся никак не желает уступать брату, до последнего стоит на своём. Слезы блестят в глазах, но она упрямо стискивает зубы и продолжает утверждать своё. Ведь единороги существуют! Для малышки это доказанный факт.

— Денис, будь помягче с Марусей, — прошу сына. Он слишком сильно давит на неё, доводит до слёз. — Если она хочет, пусть верит. Тебе-то что?

— Но их же не существует! — упрямо заявляет уже мне. Вот нужно отстоять свою правоту и точка. Весь в отца, блин!

— И что? — приподнимаю бровь удивлённо.

Краем глаза замечаю, что Матвей следит за мной и детьми. Ему любопытно о чем мы разговариваем. В глазах. блестит живой интерес.

— Так пусть знает, — Денис скрещивает руки на груди. — Единорогов не бывает, — бубнит себе под нос.

— Для неё они есть, — заступаюсь за Марусю. Она вот-вот расплачется. — Поэтому прошу тебя. Уважай чужое мнение и не лезь со своим. Хорошо?

— Я подумаю, — произносит негромко. Насупился весь. Пыхтявый ёж.

Снова скольжу глазами по автокреслам. Моё внимание привлекает расцветка и рисунок на них. Точнее, его отсутствие. Присматриваюсь более пристально.

Офигеть!

— Ты взял одинаковые! — произношу удивлённо, поворачиваю голову к Матвею. Глаза горят. — Как узнал, что так нужно было?

— В магазине подсказали, — признаётся не отрывая внимания от дороги. — Сказали, что брат и сестра обычно спорят, если разные. Поэтому я и взял одинаковые, — пожимает плечами как ни в чём ни бывало.

О том, что автокресла этой марки в принципе редкость, он не говорит. И о том, что два одинаковых не будут находиться в одном магазине тоже. Думает, я не в курсе. Ну-ну.

Всё дело в том, что к нам в страну успели завести относительно небольшую партию. Остальные застряли на таможне. Там что-то с документами, или с оплатой. Не важно! Главное результат.

Люди Рафаэля потратили много времени на поиски кресла именно этой модели и марки. А Матвей меньше, чем за одну ночь, нашёл аж целых два. Одинаковых.

— Правильно сказали, — улыбаюсь. — Ты бы всю поездку слышал одни визги и писки, — представляю эту картину и начинаю хихикать. — Прошёл посвящение в отцы, — смеюсь. — Экстерном.

Матвей бросает на меня быстрый взгляд, в уголках губ у мужчины зарождается улыбка. В глазах бушует тёплое море. Там больше нет льда.

Ахаю. Но вовремя успеваю сдержать порыв.

Он так ничего и не произносит. Снова устремляет внимание вперед.

Порой, чтобы понять чувства и эмоции друг друга, слова не нужны. Молчание гораздо сильнее и ярче покажет.

Как сейчас.

Смотрю на дорогу, кусаю губы. Полная сумятица в душе. Думаю, как поступить правильно. Но разум и сердце занимают строго противоположные стороны. Кого слушать? Мда…

Мимо нас проплывают небольшие постройки, огромные торговые центры, всевозможные магазины, дома. Чем сильнее мы удаляемся от города, тем больше зелени и пространства вокруг.

Красота! Глаз не отвести.

— Ух ты! — раздаётся сзади восторженный крик. — Мама! Смотри! Лошадь! — Маруся прилипла к окну.

Глаза малышки наполнены чистым восторгом. Она от нетерпения и возбуждения елозит по креслу. На месте не усидеть.

— Где? — восклицает Денис. Поворачивается к сестре.

— Да вот же! — произносит малышка, показывает рукой. — Проехали, — расстроенно заключает в конце. Чуть не плачет. Она очень любит лошадей.

— Это лошадиная ферма, — произносит Матвей спокойным уверенным тоном. — Если хотите, то мы сюда ещё приедем.

— Хотим, — произносит дочка еле слышно. — Очень, — тяжко вздыхает. Словно мы проехали мимо самой большой в её жизни мечты.

— Значит, приедем, — заверяет её Илларионов.

— Ура! — Маруся от счастья прыгает, хлопает в ладоши и визжит.

— Дядь, ты нас не обманешь? — уточняет мой бдительный сын. Он с недоверием смотрит на мужчину

— Честное пионерское! — беззаботно подмигивает Матвей.

— Как это? — переспрашивает Дениска. Он не понял фразы. Ухмыляюсь.

— Объясняй, — шепчу Илларионову. — Ты сказал для них новое слово.

— Они не знают? — удивляется Матвей.

— Нет, конечно! — смеюсь. — Наши дети слишком далеки от пионерии, — смотрю на мужчину не отрываясь. — Они как бы в другое время живут.

— Блин, — ухмыляется он. Лицо Матвея озаряется лучезарной улыбкой. — Вот же я дурень! Элементарных вещей не знаю.

— Придётся учиться, — прикусываю губу сдерживая улыбку.

— Научусь, — подмигивает мне.

— Денис, раньше, когда я был маленьким, то