Ночной гость - Хизер Гуденкауф

вывернул руль влево и выровнял ход, а Каттер все мчался вперед. По дороге клубилась пыль, окутывая оба автомобиля серым облаком. Помощник шерифа не видел, что находится перед ним, сбоку, позади. Густая пыль покрывая лобовое стекло.

Надо было притормозить, но оказалось уже слишком поздно. Полицейский автомобиль врезался в зад грузовику Брока Каттера. В ушах раздался скрежет металла, и Леви почувствовал, как ноги резко хрустнули, а грудь сдавил ремень безопасности. Желудок сжался, когда машина покатилась кубарем, снова и снова переворачиваясь вверх дном, пока наконец не остановилась.

Роббинс открыл глаза. Перед фургона смялся, зажав ноги водителя под рулем. Странно, но Леви не чувствовал боли, только давящее ощущение в груди. Он осторожно повертел головой слева направо. Потом пошевелил пальцами ног: вроде двигаются, но точно не скажешь. Облако пыли постепенно осело, и полицейский смог различить окружающую картину. В ярком свете фар он ясно видел случившееся. Пикап Каттера почти разрезало пополам телефонным столбом, а сам Брок наполовину вывалился из кабины со стороны водителя, касаясь костяшками пальцев гравия. В шее парня зияла дыра. Он не двигался, а вокруг натекло море крови.

Леви закрыл глаза. Он всего лишь хотел получить ответы. Выяснить, что случилось с Дойлами и девочкой Алленов. С его стороны правильно было преследовать Брока Каттера, так ведь? Он просто делал свою работу.

Глава тридцать восьмая

– Отойди назад, – сказала мама.

Она стояла на стуле под окном и держала в руках фаянсовую крышку от бачка унитаза. Мама закрыла глаза и ударила тяжелой крышкой в стекло, на пол полетели брызги стекла. Она швырнула крышку на пол, и девочка вздрогнула, когда та раскололась о бетон.

– Подай полотенце, – велела мама.

Девочка повиновалась. Мать обернула ткань вокруг руки и стала убирать осколки стекла, торчавшие в окне. Перед ними появилась стена плотно спрессованного снега. Мама попыталась разгрести его руками, а когда ничего не вышло, попросила дочку принести обогреватель.

Та выполнила просьбу, и мать поместила обогреватель перед снежной стеной.

– Принеси еще стул и найди ложку.

Девочка нашла ложку, подвинула второй стул к окну и забралась на него.

– Теперь держи обогреватель, а я буду копать.

Они работали быстро, и через десять минут руки матери стали мокрыми от талого снега. Колючий ветер стал задувать в окно, отчего у девочки перехватило дыхание.

– Ладно, – выдохнула мама. – Скоро станет холодно, и нам надо поторопиться. Подай мне пакет и прихвати свое одеяло.

Девочка спрыгнула со стула и, захрустев стеклом на полу, побежала к столу, забрала вещи и вернулась к матери.

– Сначала я помогу тебе вылезти, потом выберусь сама, – решила мама. – Не порежься. – Она подсадила дочь, и та легко выскользнула в окно. Потом туда же отправились одеяло и полиэтиленовый пакет. Девочка отошла в сторону, дожидаясь маму. Шел мокрый снег. Ледяные крупинки скользили по шее, а резкий ветер проникал под свитер и джинсы. Маме понадобилось несколько попыток, прежде чем удалось подтянуться достаточно высоко и высунуть плечи в разбитое окно. Девочка ухватилась за мамины вытянутые руки и стала тащить. Со стоном женщина протащила оставшуюся часть туловища через окно и рухнула в снег.

Потом быстро вскочила на ноги и огляделась, пытаясь сориентироваться.

– Сюда, – скомандовала она, морщась от снежной крупы, летящей в лицо.

Держась за руки, мать и дочь прошли по скользкому двору к парадному крыльцу дома и спрятались там от бури.

– Что теперь? – спросила девочка. Дрожа от холода, она прижалась покрепче к маме. Темная, мокрая и холодная ночь оказалась намного страшнее, чем девочка думала вначале.

Мать открыла пакет и достала связку ключей, спрятанных несколькими днями раньше.

– Я знаю, что один из этих ключей – от грузовика, – пробормотала она. – Надеюсь, что другой открывает переднюю дверь дома, иначе ничего не получится.

Она попробовала первый ключ – не подошел. Потом второй и третий. Наконец четвертый легко вошел в скважину, и дверь отворилась. Юркнув внутрь, они прошли через темную комнату в кухню. Мать задержалась на секунду у двери подвала.

– Вот почему я не могла открыть, – сказала она тихо, оттягивая задвижку в верхней части двери влево. – Заперто на засов. – Она вернула задвижку на прежнее место. – Пойдем. – Женщина повела девочку к другой двери, которая открывалась в темное помещение без окон.

Мама пошарила по стене, и пространство озарилось светом. Это был гараж. Одна часть его пустовала, в другой стояла накрытая брезентом машина.

Под брезентом оказался старый черный грузовик, ржавый и поцарапанный. Отец говорил, что редко водит эту машину, но продавать не собирается. По его словам, он любил иногда сидеть в кабине и вспоминать прошлое.

Мать потрогала рукой холодный металл. Частички черной краски прилипли к ее пальцам.

– Залезай, – скомандовала мама, открыв дочери дверцу, – и пристегнись.

Но девочка не поняла, что это значит.

Тогда мама забралась внутрь вслед за ней, закрыла дверцу и принялась возиться с ключами, пока не нашла тот, что подошел к зажиганию, а потом потянулась к ремню безопасности девочки, потянула его и зафиксировала.

– Как мы выедем? – спросила девочка, глядя на опущенную дверь гаража.

– Вот так, – сказала мама, вытянула руку над головой и нажала на черную кнопку.

С громким скрежетом дверь начала медленно подниматься. Мать положила руки на руль и внимательно изучила путь впереди. Потом повернула ключ, и мотор грузовика ожил.

– Теперь поехали, – пробормотала женщина, испуганно улыбнувшись.

Грузовик выскочил на обледенелую дорожку. Зад автомобиля вильнул влево, потом вправо и наконец выровнялся. Мать слегка надавила на газ, потом на тормоз и стала медленно продвигаться вперед.

– Куда мы едем? – спросила девочка, пока они потихоньку катили к выезду.

– Тс-с, мне надо сосредоточиться, – отмахнулась мама.

Снег шел вперемешку с ледышками, и лобовое стекло покрыл мутный туман. Женщина включила фары и дворники, это немного помогло. В конце выезда ей надо было принять решение: повернуть налево или направо. Беглянка понятия не имела, где находится и куда им ехать. Она глубоко вдохнула и двинулась направо.

Грузовик дергался, скользил и останавливался, и желудок у девочки скрутило. Она вцепилась в свое одеяльце, надеясь, что ее не вырвет.

Наконец мама сумела совладать с пикапом, и они медленно поехали вперед.

– Что бы ни случилось, – предупредила мама, – я хочу, чтобы ты продолжала путь. Если появится отец, беги. Если нам придется расстаться, беги. Поняла?

Она еще раз повернула направо. Здесь колеса лучше цепляли дорогу, мама нажала на педаль газа и пикап покатил быстрее. Она взглянула на девочку.

– Найди безопасное место. И никому ничего не говори. Ни свое имя, ни мое. Вообще молчи, пока не поймешь, что ты в безопасности.

– А как это понять? – спросила девочка.

– Ты почувствуешь, – ответила мама. – Просто почувствуешь.

Девочка не была так уверена. Она перевела взгляд на дорогу перед ними. Они могли уехать куда угодно. Стать теми, кем захотят.

И вдруг сквозь свет фар девочка увидела дерево, которое росло прямо посреди дороги.

– Мама! – крикнула она.

Женщина попыталась вывернуть руль, но грузовик все же задел край ствола. Девочка услышала лязг металла и треск дерева, а потом дорога исчезла. Желудок всколыхнулся, а пикап дернулся и встал на дыбы, и вдруг она очутилась вверх ногами. Девочка прикусила язык, и кровь заполнила рот. Голова врезалась во что-то твердое, а грузовик крутился и скользил, пока наконец не остановился.

Девочка висела вверх ногами на своем сиденье. Мать