Фальшивые небеса - Владимир Мясоедов

Вот кому высота потолка не доставляла никаких неудобств – так это ручейку серорясых братьев, подобно крысам, засуетившихся вокруг небесной колесницы, заталкивая внутрь многочисленные сундуки, ящики, какие-то мешки, и в довершение всего с бряканьем заволокших внутрь малюсенькую пушку. Судя по виду, оное орудие возникло в результате непрямого полового акта разрушенного киберимплантатами мозга Сэмюэла и кого-то из местной, обкурившейся ладаном и хрен еще знает чем братии. Противоосколочный щит из двух кое-как сваренных стандартных шлюзовых дверей, ствол, больше похожий на изувеченный кусок гидроцилиндра посадочной опоры тяжелого лихтера, и батарея из восьми колес на пневмоходу, явно скрученных с какого-то колесного погрузчика. С учетом пятнадцати монашьих рыл, которые с трудом, но все же удосужились закатить это счастье внутрь, Алекс сделал вполне мотивированное заключение, что, кроме вполне себе впечатляющего калибра в триста миллимеров, сия отрыжка оружейного искусства имеет еще и впечатляющий вес в пару-тройку метрических тонн.

Нет, Алекс конечно же догадывался, что будут проблемы. Нутром чуял. Никаких экстрасенсорных особенностей в его организме не обнаружил ни он сам, ни много раз проверявшие тушку пилота медики, однако же… Однако же нечто среднее между опытом, интуицией и мистическим предвидением гласило: легким полет не будет. И это подтвердилось уже на пятой минуте.

– Ох, святая Мария Магдалина! – Крепко зажмурившийся монах трясся так, что подпрыгивал даже сидящий рядом с ним паладин. Причем почти двухметровый бугай, разбухший на самодельных стероидах, словно носорог, цветом лица почти сравнялся с салатом. Алекс даже заподозрил, что он подхватил какой-нибудь экзотический ксеновирус от инопланетной проститутки, прилетевшей на турне по столице человечества. Однако потом вспомнил, что никаких дружественных или враждебных пришельцев иных рас в этом мире пока нет. Ну, если у малинитов случайно какой-нибудь раб-ксенос на крейсере не завалялся. – В глазах рябит!

– Не-не-не-невозможно! – вторил ему другой инквизитор, колотясь лбом о свой нашейный крест. Распятие было сделано из красного дерева, и материала на него неведомый плотник явно не пожалел. Во всяком случае, сжав такую дубиночку в руках, Вей взялся бы оглушить какого-нибудь мирного прохожего одним ударом. – Та-та-та-такая скорость противоречит за-за-законам Господа нашего!

– Буэе! – согнулся в три погибели воин Господа, бестрепетно сносивший побои инструктора, прошедший выпускную полосу препятствий и обкатанный строительным бульдозером вместо танка. – Уэе!

Алекс посмотрел на спидометр. Пятьдесят шесть километров в час. Перевел взгляд на еле-еле двигающиеся за прозрачным окном летающего транспорта деревья. На всякий случай даже прислушался к своему телу, пытаясь засечь ускользающие от его внимания перегрузки. Никакого дискомфорта бывший военный пилот, который даже в детстве вместе с родителями летал на скоростях как минимум вчетверо больших, не испытывал. А врачебные диагносты на базе не обнаружили существенных различий между людьми прошлого и будущего. Так почему же тогда все его пассажиры сейчас выглядели так, словно вот-вот умрут?

– Стой! Останови! – заколотил самый главный из монахов, чье имя Алекс все время забывал, в прозрачную перегородку двери. Учитывая, что контингент предполагалось возить не самый спокойный, пластик на нее Сэмми взял из расположенной в участке камеры для свиданий с задержанными. Он был способен выдержать не только грубую физическую силу, но и попытку побега при использовании высокотехнологичного оружия или инструментов. – Спусти летающий корабль на землю, отродье диавола!

– Щас речку найду и спущу, – откликнулся Вей, осматривая простирающийся под ним частокол из елочных макушек. – Или вы думаете, я сам буду салон от обеда одного мерзавца чистить? От обеда троих мерз… Четверых уже?! Да вы чего, издеваетесь?!

– Ломайте стену, братья! – вконец ошалевший воин Господа, которому, видно, любительская химия для нароста мышечной массы совсем растворила мозги, всем телом бросился на преграду. Учитывая же, что с доспехами паладины расставались лишь во время мытья, да и то не всегда, удар вышел знатный. – С нами святые угодники!

– Это не стена, а дверь! – напомнил ему Алекс, проверяя одной рукой наличие в кобуре пистолета.

– Тогда ломайте дверь! – отошел, чтобы набрать разбег, новобранец. Кто к нему обратился, он, похоже, даже и не понял. – С нами святые угодники!

– А все – все! Уговорили уже! – Резко втопив по тормозам, пилот скинул скорость до каких-то жалких семи, ну, может, десяти километров в час и принялся медленно снижаться, метя на берег неширокой речки, над которой в этот момент и пролетал небесный челн христианской церкви. Отвлекшись на маневры и разворот, зафиксированный ремнями Алекс обернулся на какое-то жалобное покряхтывание за спиной только после того, как лихо развернувшийся боком грузо-пассажирский боевой крестоносный пепелац стал параллельно берегу – в каких-то тридцати-сорока сантиметрах над речными струями, к слову, довольно мутными – горы были совсем недалече.

Картина, которая открылась пилоту, после того как он обернулся, стоила если не кисти Босха, так отдельного голофото в «Пьяной каракатице» – снискавшем практически галактическую известность баре на Луне для сумасшедших гонщиков всех известных человечеству ксенорас и подвидов. Там такое оценили бы – плотно притрамбованные к прозрачной перегородке зелено-фиолетово-синие рожи, медленно сползающие к полу под воздействием стандартной гравитации. И все в обрамлении потеков чего-то не особенно аппетитного. В общем, кадр как раз из тех, которыми хвалятся пилоты скоростных спидеров или курьерских нырков, буде им посчастливится прокатить ну совсем уж неподготовленных пассажиров.

– Н-да-а… – Почесав буйную шевелюру где-то в районе затылка, Алекс осознал, что поездочка до центра христианского мира, к тому «самому главному хмырю», на которую его развела лейтенант, будет какой угодно, но не скучной. Совсем.

Раздающиеся за прозрачной преградой жалобные богохульства, за которые прецептор любого монашеского ордена уже впаял бы пару-тройку суток строгого поста и покаяния, явно доказывали, что предполагаемая скорость передвижения была сильно, считай в разы, преувеличена.

– Ох, Боже. Ох, мой Боже. Ох, Господь Бог наш. – С третьей попытки ближайшему к Алексу паладину удалось более-менее конкретизировать высшую силу, к которой он обращался. – Нет, так нельзя! Не могут люди простые путешествовать в небесах! Да еще так… так… так быстро! О, прости меня, Небо, но, кажется, я понимаю, почему часть ангелов взбунтовалась и полезла под землю! Я бы тоже не выдержал так летать!

– Не богохольст-ик-уй, сын-ик-мой, – строго прикрикнул на него священник, мучимый жесточайшей икотой. – Хотя идея для теологического диспута-ик-интересная. Подобного мы точно-ик-не обсуждали. Ни на пьяную-ик, голову, ни даже-ик-на трезвую.

– Так, значит, мы будем передвигаться со скростью десять километров в час. – Алексу стало стыдно от этой цифры. Но потом он убедил себя, что летит на подбитой машине. Трофейной. За страховку и ремонт которой голова будет болеть у других. Военному пилоту сразу стало легче. – Это получается, это получается… Нет, я на месячную командировку не подписывался! Нам же еще и ночевки делать, и горы огибать… Ладно, обратно на полной скорости дня за два доберусь… А может, и туда на форсаже рвануть? Эй вы, святые мученики, сорок восемь часов полета выдержите?!

Такого дружного и хорового «нет!» Алекс в своей жизни еще не слышал. Ну, он вообще был не слишком публичным человеком, поскольку на кораблях и космических станциях толпы народа редко собирались. А если уж накапливались, то полицейские сразу начинали нервничать и готовить спецсредства, вырубающие всерьез и надолго.

– Лады, – решил Вей, злорадно ухмыльнувшись и прикидывая, как бы половчее прикрепить к автопилоту полицейский станнер и можно ли запитать его батарею от реактора. – Тогда вычищайте салон, занимайте свои места и готовьтесь к погружению в волшебный сон! Полное отсутствие сознания и как следствие боязни высоты гарантирую. А также слабость, сухость во рту, тремор конечностей, повышенное артериальное давление и прочие прелести похмелья.

Уложив святых братьев баиньки, Алекс в очередной раз негромким хитровыделанным словом помянул оставшихся в городе «самых хитрых» и чертову необходимость все же залететь в гнездо местного церковного порока и разврата. А все для того, чтобы оставить там изготовленный на коленке с помощью учебника истории и пары нудных статей из еще более нудных археологических форумов длинноволновый передатчик вместе с солнечной батареей, обученным хомячком из здешних и целым ящиком сувенирных побрякушек для местных шишек. Что они там будут делать с голографическими модельками Солнечной системы, арктурианских колец или тяжелых линкоров прорыва времен лохматой, как сама жизнь, войны с таргами?