Обвинения - Луис Тилтон

— По моему, они поступили с ней довольно круто, — сказал, наконец, Гарибальди, подразумевания не пиратов, а Объединённое Командование.

— Когда я поручал ей те патрулирования, — сказал, соглашаясь, Шеридан, — это было важное дело. Дело, за которое она бы она могла горячее взяться. Но теперь — они могут назначить её на другую должность. Отнимут у неё даже это…

— Я мог бы использовать её у себя, но эта работа не для такого человека как она, не с её опытом. Это просто несправедливо, — снова повторил мысль Гарибальди.

Но ни кто из них ничего не мог сделать. Не было никого, с более высоким рангом, к кому бы они могли обратиться. Они оба сознавали, что слова адмирала о пересмотре дела в будущем, лишь пустые обещания. Земля просто могла позволить Ивановой ждать, пока той не надоест быть подвешенной в воздухе, и она, наконец, не решит подать в отставку.

— Командор! Командор Иванова!

Иванова оглянулась. Её окликала Эспада, агент страховой компании. Она подождала, пока та не догонит её.

— Командор… Уф, минутку — переведу дыхание! Командор, я просто хотела поблагодарить вас и сообщить, что Флот, наконец, предоставил нам информацию, которая была нам нужна в деле против "Артеха"! Теперь, у нас есть доказательства, с которыми мы можем пойти в суд, и обвинить "Артех" в том, что он скармливал пиратам информацию о торговых маршрутах! Мы предъявим иск, чтобы лишить законной силы все их требования.

— Эспада светилась от восторга. — Я не знаю, как вы узнали это, но вы были правы. "Юнивёрсал" уже приостановил все страховые выплаты "Артеху". Они говорят, что собираются предъявить обвинение всему совету директоров корпорации, а не только непосредственно причастным к этому чиновникам.

— Я полагаю, сейчас, покупка акций вашей страховой компании, будет неплохим капиталовложением, правда? — криво улыбнулась Иванова.

Эспада внезапно посерьёзнела.

— Ну, строго говоря, сказать так, было бы нарушением раздела корпоративного устава о неразглашении служебной информации. Но если кто и имеет право на получение вознаграждения за всё это, то это вы!

— Что ж, я, конечно, запомню это, когда большая финансовая прибыль упадёт к моим ногам, — ответила Иванова.

Она извинилась, что должна бежать, сославшись на неотложные служебные обязанности, отчётливо осознавая всю иронию этой лжи. "Неотложные обязанности — да уж. Такие же неотложные, как полировка серебра в общественной столовой. Или проведение инвентаризации учёта выданной униформы. Или приём униформы от офицеров, подающих в отставку".

Она боялась, что это произойдёт, рано или поздно. Настоящее положение вещей, не могло оставаться прежним, в этом она была уверенна. "Так, что у нас сегодня на повестке дня? Очередной тренировочный полёт?" Она подошла к своему шкафчику в комнате для дежурных экипажей и стала надевать защитный костюм. Замены Мокене всё ещё не было. Она отметила это по лётным костюмам, надетых на других.

Нет, она не должна винить Шеридана. Дело было в том, и она знала это, что Земля просто не доверяла ей. Не было ничего, что связывало бы её с террористами на Марсе, однако они всё ещё использовали это удобное оправдание. Они всё ещё думали, что она знает что-то, что имеет какое то отношение к той секретной информации, которая была у Ортеги — независимо от того, была ли она на самом деле секретной или нет. Возможно, информация была потеряна, возможно, нет. Ни кто не знает. Иванова знала, только то, что Ортега хотел передать ей её, чтобы она сохранила это для него. И ещё эта дурацкая записка. — "Hardwir", — сказала она вслух. Теперь никогда не выяснишь, что это значит.

Забраться в кабину. Захлопнуть откидной верх. Проверить показания приборов.

— Звено Альфа, запустить двигатели.

Эту процедуру она могла выполнить с закрытыми глазами. Тренировочное задание. Полёт в плотном строе. Основные манёвры. Она сдала назад и позволила Мой занять лидирующее положение, чтобы дать ей возможность набраться немного опыта и посмотреть, как та справляется с этим. Затем назад, к ярко красному туннелю стыковочного отсека Вавилона 5.

Эта чёртова записки не выходила из её головы. "Hardwir".

Что имелось в виду? Почему Джей Ди думал, что она вспомнит? Земля, возможно, считает, что это некий секретный шифр.

Обратно в помещение дежурных расчётов. Это место, как обычно, было замусоренным. Маленькая старая женщина протирала пол, но он не становился намного чище после её работы.

Может быть, Шеридан даст ей это работу — мытьё полов.

У неё крепла уверенность, что она вряд ли получит здесь что-то лучше.

Гарибальди был на дежурстве, когда он забрёл в казино, просто чтобы проверить, как там обстоят дела. Иванова, в лучшие дни, также могла быть на дежурстве в это время. Однако в этот раз, она была не в форме, в прямом и переносном смысле. Волосы распущены, красное платье с вызывающим вырезом, в руке бокал.

Парень, сидевший рядом с ней, держал руку в таком месте, что Гарибальди начал вспоминать других парней, нормально переживших этот эксперимент, после того как они так делали. Ему это не удалось. Но Иванова смеялась. И смеялась достаточно громко. И облокачивалась на этого парня так, что его рука скользила вниз, вдоль её груди…

Гарибальди сузил глаза. Ему это не понравилось. Иванова могла позаботиться о себе в нормальных обстоятельствах. Чёрт, он уже видел её, разносящую в щепки бар, только из-за того, что какой то идиот высказал намерение сделать, то, что сейчас делает этот парень. Гарибальди, откровенно говоря, был бы более рад видеть, как она изгоняет своих демонов, таким образом, а не так как сейчас.

Он целеустремлённо побрёл в её сторону. Сделав над собой усилие, чтобы изобразить непринужденный тон, он сказал:

— Приветик Иванова! Это твой друг, не так ли? По-моему, мы раньше не встречались?

— Гарибальди! Привет! Это Рик. — Она моргнула, плохо соображая из-за выпитого.

— Ты ведь Рик, да?

— Конечно, Сьюзи. Рик Морисон, помнишь?

У Гарибальди пошли мурашки по коже, когда он увидел, как парень пощекотал её горло и опустился ниже, там, где расступалась ткань платья. "Сьюзи?! Иванова! Как сказал бы Лондо — Великий Создатель".

— Рад встрече, — сумел выдавить из себя Гарибальди, с минимально необходимой любезностью.

Но несколькими минутами спустя, когда Иванова ненадолго покинула столик, он воспользовался предоставленной возможностью. Взяв парня за локоть, достаточно крепко, чтобы тот понял, что он говорит серьёзно, он произнёс:

— Слушай, друг, я только хочу, чтобы ты узнал кое-что. Сьюзен Иванова мой друг. И мне было бы неприятно услышать, что она сегодня сделает то, о чём будет сожалеть завтра утром. Ты меня понял?

— Эй, да что с тобой? Я бы сказал, что леди достаточно взрослая, чтобы знать чего она хочет. Ты кто такой, в конце концов? Её телохранитель? Может, её отец?

Это прозвучало как оскорбление. Но если Гарибальди и был достаточно старше Ивановой, чтобы годиться её в отцы, он мог, по крайней мере, показать этому слизняку как просто может этот старик сломать ему руку. Парень побледнел, поскольку Гарибальди приложил ещё немного усилий к его локтю.

— Я скажу тебе, кто я такой. Я глава службы безопасности на Вавилоне 5, вот кто. Ты возможно прав, и Иванова достаточно взрослая девочка чтобы выбрать, с кем ей пойти на сторону. С этим я согласен. Но насколько она сейчас в здравом уме? Это вопрос. Поэтому я вот что тебе скажу. Ты можешь сделать вид, что ты джентльмен, проводить её до каюты и помахать ей на ночь ручкой, пожелав спокойной ночи. Или ты можешь рискнуть. Но если ты причинишь ей боль, клянусь богом, ты пожалеешь, что вообще родился на свет.

Он отпустил ему руку, как только Иванова вернулась за столик. Парень отдернул руку и потёр локоть. Вид у него был испуганный. Взгляд Ивановой застыл в одном положении.

— Я чувствую себя немного сонной, Дик. Думаю мне лучше вернуться в свою каюту и лечь спать.

Парень нервно сглотнул.

— Я провожу тебя, — сказал он.

Гарибальди посмотрел им вслед. Может он это и зря, может Иванова, имела право на небольшое безопасное развлечение. Может этот Рик Морисон или как там его, был на самом деле хорошим парнем.

А может быть, Нарн и Центавр поцелуют друг друга, и скажут, что было то прошло?

Боже, как он не хотел видеть Иванову такой! Но как он ещё мог ей помочь? Что он может сделать?

"Командор Иванова, стандартное время шесть часов, пять минут" Безжалостный, неунывающий синтезированный голос повторил эту фразу ещё раз. Иванова застонала. "Командор, ваш ответ не понятен. Не могли бы вы повторить?" Она попыталась поднять голову, снова застонала, и, наконец, сумела сформулировать пару еле связных слов:

— Пошёл вон. "Ответ принят командор. Приятного дня!" Иванова надеялась, что если она будет лежать очень, очень тихо, ей не будет больно. Или может она умирает и от этого такая боль? В любом случае, она хотела, чтобы это поскорее закончилось.