Бич сновидений (СИ) - Пехов Алексей Юрьевич

И в беседу вступила Клио:

— С последним утверждением я не вижу смысла спорить, стратег Друз. Однако, в данный момент в Полисе все же пока не объявлено военное положение. А это значит, есть вещи, которые должны продолжать работать в той системе, для какой были созданы изначально. Я думаю, Пятиглав проголосует против того, чтобы перейти под военное руководство.

— Вы хотите, чтобы ракеты взрывались у вашего дома? — осведомился консул.

— Я хочу, чтобы не уходило понимание, что разработка энергетических систем, а также новейших боевых средств — это результат труда и наших ученых-вдохновителей. Мы думаем о защите, безопасности и благополучии Полиса всегда: и делаем многое, чтобы вы могли защищать и защищаться. Но и не только это… А проблема с военным управлением в том, что военные мыслят только в категории нападения, или защиты. Их понимание мира заточено лишь под эти две вещи. Это понятно. Но это полярная система. Когда каждый человек либо враг, либо — солдат. Жесткие рамки контроля. Слишком тяжелые наказания за отступление от этих жестких рамок. Так можно функционировать только для выживания. И очень кратко. Но нельзя — для жизни. И долго тоже нельзя. Система государства этого не выдерживает. Поэтому военные не должны управлять государствами. Их представления о функциональности находятся в чересчур узких пределах. И их понимание жесткости руководства противоречит парадигме развития.

Консул смотрел на Клио. Стратег позволил себе легкую ироничную улыбку. А затем произнес то, ради чего их, собственно, и вызвали в Ареопаг.

— Мы начинаем сомневаться в исключительной эффективности работы охотников Пятиглава. Пострадавших все больше…

Если Тайгер не ошибался, сейчас правительство в лице своих представителей выразило ему недоверие.

— Балатор Тайгер, ваше тело, если я все помню правильно, создано на средства Полиса, — вмешался в беседу консул, решив полностью уйти от иносказательных рассуждений и высказаться прямо. — И вещества… необходимые для его поддержания вы также получаете из государственных резервов.

— Все верно, — невозмутимо отозвался охотник, прекрасно зная, к чему ведет разговор.

— Также как и вы, илисиада Клио, — стратег холодно взглянул на аониду, — получили генную модификацию на средства народа нашего мегаполиса.

— Вы знаете, стратег Экторий, что эти преимущества вызваны не нашей личной выгодой, — сдержанно заметила она, — а спецификой нашей работы. Полису целесообразнее предоставить балатору Тайгеру новое тело, чем найти, воспитать, вырастить и обучить нового балатора Тайгера.

Военные помолчали. Охотник мысленно усмехнулся.

— Что скажете вы, балатор Тайгер? — осведомился консул, уже понимающий, что на данном этапе не получит поддержки Пятиглава.

— Скажу, у меня возникает сомнение, что нынешнее правительство в курсе, за что мне дали это тело, — сказал охотник. — И для каких целей.

Оба представителя Ареопага сочли лучшим не комментировать эти слова. Считалось: Тайгер непревзойденный воин сновидений. Ловец темных сновидящих. Глава совета мастеров снов, представленного пятью членами «гильдий». Специалист по обезвреживанию «преступников» после задержания. Тот, кто держит их в узде. Создатель и руководитель сети, с помощью которой вытаскивали мастеров сна из тюрем дэймосов… по всему миру… и перевозили в Полис. А также тех, кто отслеживал танатосов, мороков и прочих в самом Полисе.

Именно по этим причинам его дар и решили сохранять в веках.

Еще он и его отдел обеспечивали ментальную защиту правительства, их снов и подсознания.

Но Тайгер никого не ставил в известность о том, что считал своей основной заслугой: создание универсального подразделения охотников. Некоторые из тех, кто сейчас охранял покой спящих Полиса, изначально, по рождению, были дэймосами.…Если детей, у которых пробуждались способности, успевали привести в Центр: он мог определить их «специализацию». Это бывало чрезвычайно редко, но когда среди целителей, харит и вдохновителей появлялся юный темный сновидящий, Тайгер забирал его себе. Учил, воспитывал и подправлял его дар, потому что из всех существующих ныне мастеров сна лишь глава охотников развил свои способности до степени умения ощущать структуру сновидения таким образом — чтобы корректировать ее. Он мог полностью лишить сновидящего дара. «Отрезать» его от мира снов. Сделать обычным человеком. А мог попытаться переменить «полюс», и так зафиксировать, без жестких последствий перековки. Это было возможно… если речь шла об очень юном возрасте.

Далеко не все охотники были такими, но, к примеру, Марк, и кое-кто еще из помощников Тайгера могли стать дэймосами, однако не стали. Не станут уже никогда. Как и он сам давным-давно отказался от могущества танатоса.

Никто не должен этого знать. Никто не должен владеть информацией по этим людям. И на то есть целый ряд причин.

— Также скажу, что моих сограждан, которые голосовали за это тело, понимая хотя бы общие причины, давно нет в живых. Однако, несмотря на физическую смерть, вы не можете отобрать их голоса.

Военные хмуро молчали, оценив очевидность этого итога.

— Вы подозреваете нас и выражаете недоверие, — сказал Тайгер. — Но и у нас есть основания не доверять вам. Ваше подсознание, консул, также как и ваше, стратег: густой, дремучий лес даже для самого опытного, сильного воина сновидений. Никто из нас не знает, под каким конкретно кустом могут притаиться керкопы, желающие сожрать ваш разум, или записать туда смертельный приказ. Судя по тому, что происходит в Полисе и за его пределами, возможны любые диверсии. Вы серьезно хотите вступить в конфликт с людьми, которые уже сегодня могут прийти в ваш сон? И не вмешиваются в управление государством и теми, кто им управляет — только потому, что когда-то дали слово чести, что не будут этого делать… Потому что таково их представление о порядке… равновесии.

Сложно было с уверенностью утверждать, что эти рассуждения охотника произвели очень сильное впечатление на собеседников. Они и сами знали о хрупкости своих снов и невозможности абсолютной защиты.

Однако больше слов о недоверии не звучало.

Выдержав паузу, достаточную для возможности оппонентов возразить, Клио заметила:

— Мы боремся не с дэймосами, а с экспонентой. И это совершенно иной тип борьбы. Эффективность которой, полагаю, сложно оценить, не зная точных значений при решении уравнения.…Представьте снежный ком, катящийся с горы. Чем дольше он катится, тем больше наращивает объем. Чем больше он становится, тем выше его скорость. И наоборот, чем выше скорость, тем больше объем. Есть похожая закономерность в эпидемиях. Когда один человек заражает трех, или пять, или семь. В зависимости от начального числа и скорости заражения, число растет по экспоненте — и проблема может приобрести мировой масштаб, или… стать смертельной для человечества.

— Не понимаю, при чем тут медицина… — начал было стратег.

Но аонида не дала себя прервать.

— Формула экспоненты применима ко всем областям экономической, социальной или политической жизни. Показатели растут, чему все, в некоторых случаях, рады, затем растут стремительно…

Клио подняла руку, и оба мужчины невольно проследили за ее движением.

— … а потом резкое падение. — Она опустила ладонь на стол. — И результат этого падения — разрушение. Катастрофа. Которую уже нельзя будет остановить. Начало этого процесса происходит на сегодняшний день в Александрии. И именно его мы не должны допустить в Полисе.

Консул несколько секунд смотрел на сновидящую с холодным интересом. Думал. Взвешивал. Анализировал. И, наконец, спросил:

— Что вы предлагаете?

— Нам нужно время, — ответил Тайгер — Мы работаем над проблемой. Над тем, что является причиной всех проблем. И лучше, чтобы работа, как вы выразились, «дипломатов» погасила конфликт: прежде, чем он обернется мировым пожаром.

«А вот если мы не сумеем — всё, в любом случае, начнет пылать, — подумала Клио. — Огонь не остановить Аресами. Аресы, так было всегда, лишь умножают стену огня. Пока вокруг не останется пепелище…»