Август Хромер - Сергей Жилин

Но совсем идти против догадок Салли было бы нагло и грубо. Всё же, во многом я с ней согласен, в частности в том, что за ребятами в масках и широкополых высоких шляпах может стоять кто-то повлиятельнее экс-священника.

– Значит, всё же на бал? – потерев виски, уточнил я.

– Да, – оживилась Салли, – У вас приглашение уже есть, мы с Истерианом проверили корреспонденцию…

Припоминаю, было одно письмо с приглашением на светское мероприятие, но я тогда даже не счёл нужным запоминать имя звавшей меня миссис.

– Себе я без труда состряпаю через Гамильтона, – закончила фразу детектив, хлопая густыми ресницами, словно изящный мотылёк крыльями, – Заодно попробую пробить тебе, Август, время осмотреть артефакт у сэра. Думаю, на этом всё…

– Уже уходишь? – несколько разочарованно, за что получил от меня огненный взгляд, спросил Истериан.

– Не вижу необходимости злоупотреблять вашим гостеприимством, – на последнем слове Салли сделала ударение. Не спорю, с ним лично у меня туговато. Примерно как у рабочих Рюка и Эспера с вестрой, – Завтра в семь буду у вас с коляской. Надеюсь, воспользуетесь костюмами сэра Гамильтона?

– Непременно, – Истериан подскочил, как ужаленный злостным насекомым, вслед за поднявшейся Салли, намереваясь доиграть партию джентльмена и проводить девушку до дверей.

А мне вспомнилось, как я смял снятый по приходу домой костюм и долго топтал его обеими ногами. А после сжёг. Не беда, у меня должен иметься свой прикид, подобающий случаю, так что со смокингом беготни не случится.

– Всего доброго, Август, – кинула на прощание мисс Фер, – Очень любезно с вашей стороны проводить меня, Истериан.

Мой долговязый друг, кажущийся абсолютным гигантом рядом с маленькой Салли, ответил что-то красивое, чем вызвал удовольствие провожаемой особы. Я лишь глухо бросил им вслед:

– Всего доброго, – и, когда они с Истером уже скрылись из виду, закончил себе под нос, – Мисс Салли Фер.

Я на минуту остался один. Около пяти часов, и тучи, так и не проронив ни одной слезинки, начали безвольно растворяться, пропустив сквозь свои ряды сочный лучик солнца. По случаю приближающейся зимы солнце покидает небо всё раньше, и темнеть начнёт уже очень скоро. Практически последний полноценный луч дневного светила сегодня успел заглянуть в гостиную, оживив естественный узор на плитке из прессованных, скреплённых смолой еловых шишек. В уютной тёплой обстановке я совершенно расслабился и растёкся, как плавленый воск свечи, в кресле. Немного прохладно, стоит развести камин. Полагаю, Арика уже заказала на зиму дров.

Находясь считанные сладостные мгновения в полной физической расслабленности, я не мог, как ни старался, добиться того же умственно. В голову лезет всего одна мысль, но с таким упорством, с каким обычно Хорис тянется к отбивным на кухне… Что я, всё же, думаю об этой Салли?

Как человек, она мне, можно сказать, небезынтересна. Прежде всего, наличием внутреннего стержня, который сейчас не у каждого мужчины встретишь. Она человек и дела, и эмоций одновременно, её характер непрост. Она сама по себе непроста, граней у её характера много, а какая из них обернётся к тебе – вопрос открытый.

Досадно, что нам придётся провести вместе в сотрудничестве энное количество времени. Возможное схождение характерами, как с Истерианом и Арикой, меня… пугает. Каждый человек – целый мир, а в мире Салли больше сотни Гипозёйдов(17) …

Настоящая ловушка.

Ночью я снова погружён в работу. Собрать весь механизм, опробовать на различных тестах, затем разобрать наполовину, тщательно укладывая в одну кучку все нужные детальки, некоторые столь крошечные, что можно принять за металлическую стружку. Найти дефект, либо же докрутить и без того хорошую деталь, сместить вал, получить новую порцию микроскопических недоделок, исправить и их, собрать и разобрать всё ещё не раз.

Звон металла заменяет все звуки мира, кроме запаха смазки не чувствуешь больше ни один другой – весь мир сужается до размеров небольшой мастерской, которой ты готов отдать на эту ночь свою душу.

Только после кропотливой, усердной, размеренной работы получаются шедевры.

Дикобраз готов!

– Ты бесподобен, Август! – сверкая донельзя довольными глазами, ахнула Арика, – Тебе очень идёт смокинг!

Не знаю, чем так впечатлил служанку самый простой и невыразительный чёрный пиджак, приобретённый мною пару лет назад по… не припомню уже какому случаю. Я никогда не отдавал хоть каких-либо предпочтений парадной одежде.

Хотя против правил хорошего тона не пойдёшь. Даже мысли не возникнет, как не возникнет, например, мысли пойти на луну пешком.

– Спасибо, Арика, – неловко принял я похвалу, – Истериан уже готов?

– Лакирует туфли.

Я досадливо вздохнул: мой друг занимается своей обувью с самого утра и начищает её, по-моему, раз шестой… Излишнюю дурь из его головы неплохо бы выветрить, да вот только это всё крайне сложно. Слова «невозможно» я предпочту поостеречься.

Небольшие настольные часы показывали без четверти семь – ещё полно времени до встречи с Салли. Но шестое чувство подсказывает, что девушка явится немного заранее, что, насколько я знаю, вообще не в манерах приличных мисс. Опоздать на час – это пожалуйста…

Салли, к слову, сегодня будет скорее детектив Фер, нежели мисс Фер. А вот детективам излишняя пунктуальность простительна.

Взгляд скользнул по формозане. С кустиком я поработал сегодня днём, удалив пару засохших веточек и осуществив ежедневный полив. Растение растёт и светится жизнью.

– Вижу, ты готов! – без разрешения, что бывает относительно редко, вошёл в комнату Истер, стоило Арике отойти по делам.

– Ты, я гляжу, готов с самого утра.

– Как я выгляжу? – совершенно серьёзно задал мне вопрос товарищ.

Обработанный литрами кремов, прилизавший тоннами лака длинные чёрные волосы, побритый дважды за день Истериан в шикарном костюме от Рокфеллера умело изображает из себя светского льва, словно высший свет для него и детство, и юность, и зрелость, и старость разом. Театр потерял отличного актёра, либо цирк потерял отличного клоуна… так или иначе, я приобрёл отличного товарища и коллегу!

– Великолепно, – безразлично ответил я.

– Август, ты ляпнул просто так! Ответь честно!

Я только собирался отвертеться тем, что ничего в этом не понимаю, и представления о мужской красоте у меня отсутствуют совершенно, но меня остановил стук в дверь, на который первой среагировала Арика. Руки Истериана повисли вдоль тела, лицо расслабилось, а отстранённый взгляд совершенно расфокусировался. Спустя считанные секунды полукровка пришёл в норму и коротко выдал: