Гренадская революция. США против карибского социализма - Николай Николаевич Платошкин

Однако такая (обычная во всем цивилизованном мире) стандартизация системы школьного образования, включая придание ему более светского характера, была сорвана американской интервенцией и осталась на бумаге. Рекомендации ЮНЕСКО так и не были до конца выполнены.

Стоит подробнее остановиться на судьбе американской медицинской школы на Гренаду, студенты которой стали предлогом для агрессии США против маленькой страны осенью 1983 года.

Весной 1983 года государственный департамент США якобы получил информацию о том, что частная американская медицинская школа на Гренаде хотела бы переехать на соседний остров Антигуа. Интересно, что таким казалось бы частным вопросом занялся Совет национальной безопасности (СНБ) США, а конкретно полковник Оливер Норт – бестолковый и истеричный будущий архитектор грандиозного скандала «Иран-контрас» (Норт постоянно твердил всем знакомым, что русские и кубинцы вот-вот убьют его)[202]. Рейган лично высоко ценил Норта именно за то, что тот брался за любые поручения, даже если они прямо противоречили законодательству самих США (не говоря уже о законах других стран).

Норт предложил помощнику Рейгана по национальной безопасности Макфарлейну (своему непосредственному начальнику в СНБ) добровольно взять на себя переговоры с правительством Антигуа, чтобы перевести туда медицинскую школу с Гренады[203].

Медицинская школа Университета Сент-Джорджеса была основана решением гренадского парламента в июле 1976 года и начала занятия в январе 1977 года. Там учились на врачей 197 студентов из двух десятков стран мира. Гренадское государство (еще при Гейри) предоставило этому образовательному учреждению земельный участок в аренду на 10 лет за 21.5 тысячу американских долларов в год. С 1979 года школа должна была осуществлять и медицинское обслуживание в больницах Гренады (типа студенческой практики). Первый выпуск школы (99 человек) торжественно прошел 24 мая 1981 года.

Важно отметить, что школа была первым частным медицинским образовательным учреждением в бассейне Карибского моря и проводила обучение по американским программам. Все преподаватели-основатели школы получили медицинское образование либо в США, либо в Западной Европе. На 1979 год в школе училось 630 студентов.

Школа (собственно это был медицинский ВУЗ) давно была костью в горле у администрации Рейгана. Там училось много темнокожих граждан США, которые не могли себе этого позволить (из-за высокой платы и расистских предрассудков) у себя на родине. Всего (студенты, преподаватели, члены семей и т. д.) в медицинской школе было примерно тысяча граждан США.

Возвращавшиеся с Гренады чернокожие (а также белые) американцы распространяли в США позитивный имидж доброжелательной и свободной от расовой ненависти страны, что явно контрастировало с потоками лжи в американских «мейнстримовских» СМИ о «тоталитарной советско-кубинской колонии в Карибском море».

Именно поэтому Норт и брался уговорить правительство Антигуа принять у себя медицинскую школу с Гренады, хотя сама Антигуа этого не хотела. Правда, выяснилось, что вопреки данным госдепартамента медицинская школа на Гренаде прекрасно себя чувствует и никуда переезжать не хочет. Из затеи Норта ничего не вышло, но оказалось, что для ястребов из администрации Рейгана это к лучшему.

Студенты и преподаватели школы и не подозревали, что вскоре станут предлогом для военной агрессии США против Гренады.

Народное революционное правительство сделало очень много для развития на Гренаде культуры и народных ремесел.

Несмотря на то, что карибская Вест-Индия по праву является колыбелью культурных стилей мирового значения (например, музыки в стиле калипсо или регги) правящая на Гренаде элита (как белая, так и цветная) считала народную культуру чем-то постыдным и отсталым. Жителям внушали, что любимые ими барабанные ритмы и народные праздники – прискорбное наследие рабства. Хотя Гейри публично и практиковал народный культ «обиа» с ярко выраженными африканскими корнями, делал он это исключительно для мобилизации своего электората. Вдали от избирателей «дядя» любил виски, джин и оборудованные на западный манер ночные клубы с обязательным стриптизом.

Сотни лет издевательств и пренебрежения народной культурой сделали свое дело. Гренадская молодежь получала высшее образование на Западе и привозила домой чисто западный образ жизни. Регги и калипсо считались чем-то отсталыми, уделом сельских неграмотных людей пенсионного возраста. На селе же наоборот твердо держались народных обычаев, развивавших помимо всего прочего коллективизм и чувство локтя.

Шведский путешественник Бенгт Шегрен в 60-е годы так описывал народный праздник Большого Маруна на островке Карриаку, самой отсталой части Гренады (до революции там вообще не знали электричества): «Большой Марун – это своего рода вечеринка в складчину, устраиваемая в коне сухого сезона, чтобы умилостивить богов и упросить их послать долгожданный дождь, столь необходимый здесь для начала работ на полях и в садах. Каждый по своему карману приносит еду и напитки. Все жители деревень выходят из домов, чтобы вместе поесть, выпить и потанцевать. Всю ночь напролет танцуют они старинные африканские танцы под звуки обтянутых козьей шкурой[204] барабанов»[205].

Шегрен был поражен радушием местных, явно небогатых жителей, которые видели его (белого чужого человека) впервые: «…оказалось, что в дни праздников на гостеприимном Карриаку сердечно принимают всех. Ко мне подошли с большим блюдом, полным всяких яств. Здесь были жареная курица, баранина, бататы, вареные бананы, тушеный голубиный горох, маисовая каша, которую здесь называют „коко“, и многое другое – словом, гораздо больше, чем я бы в состоянии съесть (хотя я и очень старался)»[206].

Очень почитались на Гренаде (как и на других островах Вест-Индии) народные рассказчики старинных африканских сказок, которых называли «энэнсимен». Дело в том, что главным героем сказок был обычно хитрый и смышленый паук Энэнси (похожий на Ходжу Насреддина), обводивший вокруг пальца более сильных, но глупых животных типа «сударя Волка».

Народная культура Вест-Индии, возникшая как форма протеста против рабства и колониального угнетения негров, всегда была проникнута протестом и вообще сильно политизирована. Это очень четко прослеживается, например, в музыке «калипсо», возникшей на Тринидаде. Название это не имеет ничего общего с нимфой из древнегреческих мифов о странствиях Одиссея. Происходит оно из африканского языка эфик, звучит как «ка ису», что означает «ну, давай, играй». Рабы в Вест-Индии пели эти песни еще в XVII веке, обычно под гитару и трубу.

Этот стиль восходит в своих истоках к традиционным африканским жанрам «иронического» пения (тексты калипсо, как правило, носят сатирический, моралистический или даже социально-критический характер, комментируют актуальные, новостные, злободневные темы, часто посвящены тяжелой доле негров). Исполнители калипсо постоянно расширяли границы свободы слова, тексты их песен передавали все новости о жизни на острове, включая политические. Когда английские власти в Вест-Индии стали уделять подозрительным песням повышенное внимание, цензура стала тщательно отслеживать слова песен, но калипсо продолжало быть источником новостей для обычного,