Скажи смерти «нет!» - Димфна Кьюсак

— К свадьбе?

Джэн непонимающим взглядом смотрела на него.

— Конечно, к свадьбе. Не думаешь же ты, что я смогу въехать сюда и принять на себя обязанности Дорин по дому, прежде чем сделаю тебя замужней женщиной, как положено по закону. Да эта старая волчица, твоя хозяйка, напустит на нас целую свору сыщиков из полиции нравов.

— Нет, Барт! Я не могу допустить, чтоб ты на это пошел!

— Но ты ведь не можешь запретить мне этого. Я на тебя в суд подам за нарушение обещания. Поэтому утрите-ка лучше глазки, высморкайтесь, и приступим к делу по-быстрому. Я принес отбивные и бутылочку пива, так что начнем с предсвадебного ужина.

Невесту обряжала сестра Даггин. Она принесла кусок домотканого кружева изумительной красоты на фату и украсила всю комнату розами, явно сорванными где-то в загородном саду. Она одела невесту в новую рубашку, купленную Дорин, и изящную кофточку, подаренную Джэн миссис Карлтон перед отъездом из Пайн Риджа. Накануне она помогла Джэн вымыть голову и велела Дорин уложить ей волосы, заявив, что для невесты просто недопустимо носить косички. Сейчас волосы у Джэн рассыпались по плечам, сверкая сквозь прозрачную вуаль. И, глядя на блестящие глаза Джэн, на яркий цвет ее лица, невозможно было поверить, что она болеет или вообще когда-нибудь болела.

Обряд совершал батальонный священник. Вообще-то Барт нравился ему, но как священник он его не одобрял. Он всегда язвительно отзывался о людях, которые прибегают к церкви, когда приходит время вступать в брак или умирать, но, выслушав историю Барта, он пришел без всяких возражений, нарушив для этого распорядок своего до отказа заполненного делами дня. Это был низенький человечек, наделенный от природы языком хлестким, как удар бича, обескураживающим чувством юмора и подвижническим жаром — хоть крестоносцу впору, — с которым он убеждал паству своего прихода, расположенного в городских трущобах, в том, что война еще не была выиграна в тот день, когда прозвучал последний выстрел. За три года, что он провел с войсками во время войны в джунглях и во время кампании по прочесыванию островов, ему пришлось видеть немало тяжелых зрелищ, но сейчас даже у него запершило в горле, и ему пришлось несколько раз откашляться прежде, чем он начал службу.

Они отодвинули кровать Джэн от стены, и Дорин стояла возле нее наготове, чтобы принять букетик из крошечных пунцовых роз и папоротника, приготовленный сестрой Даггин. Для Дорин, печально стоявшей рядом в своем прошлогоднем платьице, во всей этой церемонии было только страдание, только нескончаемая мука от мысли о том, что предстоит еще пережить этим двум самым дорогим для нее в мире существам.

Сестра Даггин стояла подле Дорин. Ее высокая, полная достоинства фигура застыла в белой накрахмаленной сестринской форме, в длинном коричневом плаще и круглом сестринском чепце, прямо стоявшем на ее голове.

Чилла настаивал на том, что он будет шафером жениха, и вот теперь он тоже стоял рядом с Бартом, нервничая и чувствуя себя неловко в летней солдатской форме, которую до блеска нагладила ему мать, в ремнях и крагах, на которые младшие Райэны навели невероятный лоск. Ему было не по себе, язык его отчего-то словно прилип к гортани, и каждый раз, когда он поднимал взгляд на Джэн, у него комок застревал в горле.

Священник испытующе взглянул на Барта, застывшего у постели по стойке «смирно» в своей защитной рубашке и военных брюках. «Ты постарел на десять лет, — подумал священник, — и хотя я не скажу тебе этого, Темплтон, но то, что ты делаешь сегодня, требует больше мужества, чем атака, что ты вел на дот в Финшафене. Тут тебе понадобилось мужество иного рода, и, да простит мне господь, я никогда не думал, что оно у тебя есть». Вслух он произнес только: «Все готово?» — и начал свадебный обряд.

И, повторяя знакомые слова молитвы, он думал про себя: «О боже, в милости и сострадании своем, вознагради этих двух молодых людей за их любовь и верность. Не допусти, чтобы мучения их оказались напрасными».

Сестра Даггин сложила покрасневшие от работы руки: «О пресвятая матерь божия, дай этим детям благословение свое. И если будет на то святая воля господня, верни здоровье этой милой девочке, чтоб они могли узнать и изведать всю полноту любви своей».

Подружка невесты взяла букет. Чилла широким жестом вынул кольцо и с облегчением расплылся в улыбке оттого, что эта ужасная ответственность свалилась, наконец, с его плеч.

Барт поднял худенькую руку Джэн и надел ей на палец свадебное кольцо рядом с единственным бриллиантиком ее обручального колечка. Джэн взглянула на него, и лицо ее преобразилось. Их взгляды встретились, и они долго смотрели друг на друга. Барт поднял ее руку и крепко прижал к губам. Священник прокашлялся, служба продолжалась.

Священник не помнил такого веселого свадебного обеда.

Миссис Райэн прислала торт, который она чуть не до утра держала на льду. Папаша Райэн, услыхав, что обед будет «сухой», прислал бутылку сидра и на всякий случай, чтоб не ошибиться, вторую бутылку — пива. Священник согласился, что жалко будет, если пиво пропадет зря. Они пили за счастье друг друга, и когда провозгласили тост за жениха и невесту, Барт сел на край постели Джэн и, обхватив ее за плечи, прижал к себе.

В порыве воодушевления Чилла, который теперь был и душой и телом предан Джэн, протянул к ней стакан и сказал:

— Ваше здоровье, миссис Темплтон!

Наступило неловкое молчание, потом все разу поспешно заговорили. Чилла был так смущен, что ретировался в кухню, и только когда Дорин пришла за ним и стала грозить ему всевозможными карами, если он и впредь будет вести себя так по-идиотски, его удалось выманить из кухни. И Чилла тут же влюбился в подружку невесты, что всегда происходило с ним на свадьбах.

Наконец сестра Даггин взглянула на часы и воскликнула:

— Ну, мне действительно пора бежать! У меня еще столько дел.

Священник взглянул на часы и обнаружил, что он уже опоздал на следующее деловое свидание.

Они вместе вышли по ступенькам на узкую грязную улочку, где в просвете меж высокими стенами нещадно палило полуденное солнце.

— Какая трагедия! — не выдержал священник. — Какая трагедия, когда молодая красивая девушка лежит вот так…

— Она очень счастлива, — голос сестры Даггин звучал тихо, глаза ее затуманились слезами.

— А есть у нее надежда поправиться?

Сестра в отчаянии махнула рукой, обтянутой перчаткой.

— Если бы она была в санатории, я могла бы сказать «да». Когда она только вернулась домой, вполне можно было надеяться на выздоровление, даже после того обострения, что у нее было, но с тех пор она уже много недель как лежит взаперти в тесной, плохо проветриваемой комнатке, почти весь день одна и все время терзается из-за того, что нет денег, что она в тягость своим… — сестра глубоко вздохнула.

— Это не только трагедия, это преступление. — Священник сурово сжал губы. — В такой стране, как наша, где солнца и свежего воздуха больше, чем где бы то ни было, девушка умирает от плохого ухода — от того, на что, кажется, последняя тварь божия имеет право!

Сестра Даггин медленно кивнула.

— А деньги идут на войну! — В голосе священника зазвучала горечь. Он протянул руку сестре:

— Рад, что познакомился с вами, сестра.

— Я тоже. Да благословит вас господь!

Он глядел вслед ее высокой худощавой фигуре, поднимавшейся по узкой улочке, и сердце у него изнывало от гнева при мысли о бесконечности этой борьбы, борьбы против страданий и бесчеловечности.

Глава 35

Только когда Дорин уехала, Джэн смогла по-настоящему оценить, как беспомощна стала она сама и как сильно зависела она от сестры. Барт обнимал Джэн, шептал ей на ушко всякие милые и нежные глупости, обещая заменить ей Дорин. Первым делом ему предстояло приготовить чай. Он появился облаченный в фартук с оборочками, принадлежащий Дорин, и разыграл комедию приготовления завтрака. Но приготовленный им чай, о котором она мечтала с самого утра, был тепловатый и безвкусный, тосты — рыхлые, яйца — сварены вкрутую. Под пристальным взглядом Барта Джэн давилась этим малоаппетитным завтраком и уверяла его, что он просто замечательный повар. Вздохнув с явным облегчением, Барт поцеловал ее и отвел у ней со лба взмокшие волосы.

— А сейчас я приоткрою дверь, чтобы сквознячок тебя охладил немного, пока я себе поесть приготовлю.

Она встревоженно взглянула на него.

— А хозяйка, Барт? Она сказала, что мы ни в коем случае не должны дверь открывать.

— О ней не беспокойся! Она будет иметь дело со мной.

И Барт снова ушел на кухню готовить себе завтрак.

Звук шагов в вестибюле испугал Джэн. Послышался громкий стук в дверь.

Барт вышел из кухоньки. Он выглядел очень смешно в фартуке Дорин с хлебным ножом в руке.

— Я ведь, кажется, говорила, чтоб вы держали дверь закрытой! — послышался пронзительный голос хозяйки.