Эдера (СИ) - Гридасова В.

— Да! Я счастлива!

— Эдера, Джулио говорил об амнезии. Что он имел в виду?

— После авиакатастрофы ты потерял память, — Эдера с тревогой посмотрела на Андреа, боясь, что, возможно, зря сказала ему об этом сейчас.

— Так вот чем объясняются те видения или, может быть, воспоминания, которые постоянно крутятся у меня в голове. Они меня пугают.

— Ты не должен беспокоиться, ведь мы всегда готовы прийти тебе на помощь.

— Да… — Андреа какое-то мгновение помолчал. — А что стало с моей матерью?

Эдера вспомнила наставления Джулио:

— Она попала в аварию.

— Мама погибла? — вскрикнул Андреа.

— Нет! — поспешила его успокоить Эдера. — Мы все считаем, что ей удалось скрыться. Нашли только её разбитую машину.

— Бедная мама! — с горечью произнёс Андреа. — Она хотела убить тебя… Почему же я не держу на неё зла? Прости меня, Эдера, прости.

Глава 21

Всё время, пока Андреа был в больнице, Валерио и Матильда жили в загородном доме, и обоим нравилось возиться с маленьким Лало, да и с Эдерой, которую они в тот момент могли поддержать своим участием. Идея остаться здесь и после возвращения Андреа, пришла к ним одновременно, но никто из них двоих не решился заговорить об этом первым.

— Я сумела бы и по дому управляться, и за Лало присматривать, правда ведь? — рассуждала Матильда, ища поддержки у Манетти.

— Конечно! — согласился тот. — А синьор Валерио возражает?

— Я боюсь ему даже намекнуть на это. Он так привык к своему кабинету, к своим картинам! Нет, он ни за что не захочет остаться здесь.

— Я попробую с ним поговорить словно бы, между прочим, — вызвался Манетти. — Когда синьор Валерио садится за стол?

— Ох, Манетти, неужели вы опять голодны? — всплеснула руками Матильда. — Что-нибудь случилось с Лючией?

— Она уехала к матери за город — показать Дженнарино. Надо сказать, она меня избаловала: плотный завтрак, затем хороший обед, затем приятный ужин… Да!.. Манетти сглотнул слюну. — А теперь без неё мне совсем худо.

— Всё понятно, — сказала Матильда. — Есть цыплёнок.

— Жареный?

— Вареный.

— Ага, — оживился Манетти, — значит, найдётся и немного бульона. А к нему, пожалуйста, сухариков…

— Манетти, у вас вместо сердца — желудок! Я вам пожаловалась как близкому человеку, думала, вы мне всерьёз сочувствуете, а у вас все мысли были только о цыплёнке, — с обидой произнесла Матильда.

Покончив с бульоном, Манетти отправился к синьору Валерио.

— Синьор Сатти, не знаете ли, что случилось с Матильдой? — спросил он у Валерио. — Она как с цепи сорвалась!

— Мне кажется, я догадываюсь, отчего она бесится, — высказал предположение Валерио. — Видите ли, я с удовольствием бы остался жить здесь с моей дочерью, потому что тот дом…

— Большой и пустой, — подхватил Манетти. — Там, должно быть, невесело.

— Вот, вы меня понимаете! — обрадовался Валерио. — А Матильда привязана к тому дому как кошка. Её с карабинерами оттуда не вытряхнешь!

— Но вы пробовали с нею об этом говорить? — усмехаясь, спросил Манетти.

— Да разве я могу? Она ведь упряма, как сто ослов!

— Пожалуй, — стараясь выглядеть как можно более беспристрастным, произнёс Манетти, — я помогу вам. Я зашёл сказать, что рад за синьора Андреа и, конечно же, за вашу дочь.

— Спасибо. Я знаю, вы всегда искренне разделяете и наши беды, и наши радости.

Выйдя от Валерио, Манетти опять заглянул на кухню к Матильде.

— Синьор сам заговорил о переезде, — мрачно сообщил он. — К сожалению, вы опасались не зря: он слишком привязан к старому дому.

— Что я вам говорила! — огорчённо воскликнула Матильда.

— Но я, — продолжал Манетти, — стал давить на его отцовские чувства, говорил, что синьоре Эдере будет трудно одной… Словом, убеждал его, как мог…

— И что же? — нетерпеливо спросила Матильда.

— Я не хотел бы, — загадочно произнёс Манетти, чтобы меня попрекали кусочком цыплёнка и остатками бульона. Такая благодарная душа, как моя, могла бы удостоиться и большего!

— Если вам удастся уговорить этого старого упрямца, я приготовлю для вас такой обед, какого вы и представить себе не можете! — пообещала Матильда.

— Ловлю вас на слове!

«С этими двумя всё ясно, — рассуждал Манетти, — но захотят ли молодые синьоры постоянно видеть перед собой стариков?»

Выяснив, что Эдера из больницы поехала к себе в магазин, деликатный сыщик отправился туда же:

— Я был тут неподалёку по делам и решил заглянуть к вам, поздравить с улучшением состояния вашего мужа. Сейчас время обеденное, так не зайти ли нам в ближайшее кафе? Готов биться об заклад, что вы сегодня ещё не держали во рту и маковой росинки!

— Спасибо, синьор Манетти, — ответила Эдера. — Вы так добры! Пожалуй, мне действительно надо хоть немного перекусить.

За обедом Эдера пожаловалась Манетти, что работа в магазине требует от неё много сил и времени, а Лало и Андреа остаются обделёнными вниманием.

— Андреа относится к этому с пониманием, но я чувствую себя виноватой, мне подумалось… — Эдера внимательно посмотрела на Манетти: — Вы ведь очень дружны с Матильдой, верно?

— Да, — подтвердил Манетти.

— Может, вы смогли бы подбросить ей мысль о том, чтобы они с папой не уезжали от нас? Андреа тоже этого хочет.

— Попытаюсь! — с готовностью ответил Манетти.

— На мой взгляд, — продолжила Эдера, — так было бы лучше для всех: и они бы не чувствовали себя одиноко, и мне стало бы полегче. Я была бы спокойна за Лало и за Андреа…

— Давайте сделаем так, — предложил Манетти: — Я постараюсь убедить Матильду — у неё доброе сердце, она поймёт, а вы попросите об этом синьора Валерио. Уверяю, он будет очень рад вашему предложению.

Спустя день Манетти появился в доме Эдеры со всем своим семейством.

— Рада вас видеть, — встретила гостей Матильда. — А для тебя, дорогой, — обратилась она к Дженнарино, — я специально приготовила подарочек. Смотри, какой красивый кулич! И ореховая трубочка! Только зубки побереги.

— Можно, я съем его прямо сейчас? — спросил Дженнарино, откусывая от трубочки.

— Дженнарино! — укоризненно посмотрела на него Лючия. — Ты не можешь съесть всё сразу. Пока что отдай кулич папе.

— Манетти, что вы делаете! — возмущённо воскликнула Матильда. — Какой стыд: отбирать у ребёнка сладости!

— Я только отломил кусочек куличика, — обиженно пояснил Манетти. — Ладно, я пойду к синьору Валерио.

— Не дуйтесь, Манетти, — сказала Матильда вслух, а шёпотом добавила: — Признайтесь лучше, что сыночек-то ваш собственный, а не приёмный.

Манетти не стал отвечать на столь оскорбительный выпад Матильды и отправился к Валерио. Пробыв там минут пять, он вернулся с победным возгласом:

— Я своротил гору! Он согласен перебраться сюда! Идите к нему, синьора Матильда.

— Нет, я не могу поверить! Вы его не поняли. Даже если он и согласился, то будет тянуть с переездом, а потом и вовсе передумает. Надо, чтобы он пообещал это сделать при свидетелях. Пойдёмте со мной, Манетти!

— Матильда, ты должна выслушать меня, — начал Валерио почему-то очень сердито.

— Нет, это вы послушайте меня! — прервала его Матильда.

— Я принял решение!

— Я тоже!..

— Ты можешь делать всё, что тебе заблагорассудится!

— А уж вы тем более, вправе поступать, как считаете нужным.

— Но если ты будешь упорствовать по поводу переезда, — угрожающе заявил Валерио, — то я тебя уволю!

— Я сама от вас уйду! Можете уезжать хоть завтра, а я остаюсь здесь, с синьорой Эдерой!

— Погоди, — не понял её Валерио, — ты сказала, что хочешь остаться здесь? Но ведь и я хочу того же!

— Тогда почему ж вы об этом молчали?

— А ты почему молчала?

— Да я уже месяц извожу вас: всё намекаю, что синьоре Эдере трудно одной.

— Знаешь, кто мы с тобой есть? — рассмеялся Валерио.

— Два упрямых осла, мне кажется, — подсказала Матильда.