Разыскания о начале Руси. Вместо введения в русскую историю - Дмитрий Иванович Иловайский

на восток от них до Дуная – анты, еще более храбрые, чем склавины. Днепр он называет Дунаем, ссылаясь но то, что этим именем зовут его сами туземцы. Но восточную границу антов Иорнанд определяет неверно: Днепр был их средоточием (напомним, что Прокопий полагал их соседями утургуров на прибрежиях Метийского озера). Далее, где-то за агацирами над Понтом он помещает жилища булгар, к несчастию сделавшихся слишком известными за наши грехи. «Отсюда-то воинственные гунны некогда двойным нашествием обрушились на народы. Ибо одни из них называются аулзягры, а другие авиры; те и другие обитают в разных местах. Аулзягры живут около Херсона, куда алчный купец привозит дорогие азиатские товары; летом они скитаются по широким равнинам, выбирая места с обильными пастбищами для своих стад; а на зиму удаляются к берегам Понта. Что же касается до гунугаров, то они известны по куньим мехам, которыми снабжают торговлю». Здесь мы предполагаем у Иорнанда вероятное смешение настоящих гуннов с теми народами, которые действовали с ними заодно против любезных ему готов. Но о каком двойном нашествии он говорит? Мы думаем, что тут надобно разуметь, во-первых, движение настоящих гуннов, которые, соединяясь с восточными сармато-славянскими народами (упомянутыми у Аммиана Марцеллина под общим именем алан), обрушились в IV в. на готов; что и побудило часть последних, именно визиготов, уйти на Балканский полуостров. А второе движение, конечно, есть не что иное, как изгнание и другой части, то есть остроготов, из Южной России теми же сармато-славянскими народами, антами и болгарами, спустя около ста лет, то есть во второй половине V в.; это именно та война кутургуров и утургуров с готами, которую мы встретили у Прокопия. Далее, что такое за гунны-аулзягры, обитающие где-то около Херсонеса Таврического? По всей вероятности, это гунны-утургуры Прокопия; а имя их аулзягры (или вулзягры?), может быть, представляет то же, только испорченное, слово вулгары, и равеннский епископ, конечно на основании более отдаленного места жительства, отличает их от другой ветви, которую он называет собственно вулгарами, то есть от кутургуров Прокопия. Разделив гуннов на аулзягров и авиров, Иорнанд потом забывает сказать что-нибудь об авирах, а вместо них говорит о гунугарах, богатых куньими мехами. Эти последние не суть ли то же, что буртасы арабских писателей, также богатые мехами? (Напомню «бурнастые» лисицы русских былин.)

В ином месте своего сочинения (гл. XXIII) Иорнанд возвращается к славянским народам, которых он называет общим именем винидов или венетов, и говорит: «Эти народы, происшедшие, как я сказал, от одного корня, имеют три имени, то есть венеты, анты и склавы; они свирепствуют теперь за грехи наши». Мы видели, что последнее выражение выше он употребил именно о болгарах. Ясно, что в обоих случаях речь идет о вражде славянских народов к готам и о тех вторжениях в пределы Восточной Римской империи кутургуров, антов и славян, которые известны нам из писателей византийских. Наконец, некоторые видовые названия гуннов (собственно болгар), приводимые византийцами, встречаются также у Иорнанда, например ульцингуры (ультинзуры Агафия) и витугоры (витигуры Менандра); но он не причисляет их к гуннам, как это делают византийцы; а относит к тем немногим народам, которые оставались еще в гуннской зависимости во время Денгизиха, сына Аттилы (гл. LIII).

Но возвратимся к судьбе болгар по византийским источникам.

Во второй половине VI в. и в первой четверти VII мы находим кутургуров под игом авар и вспомогательные болгаро-славянские дружины в войсках аварского кагана. Прежнее название гуннами и кутургурами начинает у византийских мало-помалу заменяться другими именами. Но до какой степени еще долго не устанавливались и путались народные имена, показывают нападения на Константинополь в 626 г., во время знаменитой борьбы императора Ираклия с персидским царем Хозроем. Между тем как на азиатском берегу Боспора появилось персидское войско, с европейской стороны Константинополь был окружен полчищами аварского кагана, союзника Хозроева. По известиям Хроники Пасхальной и патриарха Никифора, вспомогательные войска кагана состояли из славян; Феофан называет булгар, славян и гепидов, причем гуннами он исключительно именует авар; а Манасия аварских подручников называет тавроскифами. Когда осаждавшие сделали попытку действовать на город с моря, то замечательно, что в этом случае по обыкновению выступили не сами авары, а их славянские сподручники на своих однодеревках. Манасия говорит: «Князь неистовых тавроскифов, собрав корабли с бессметным числом воинов, покрыли все море ладьями-однодеревками». Народы, осаждавшие Византию, он характеризует следующими словами: «Перс уподоблялся колючему скорпиону, свирепое племя скифов ядовитому змию, а народ тавроскифский саранче, которая и ходит и летает» (то есть двигается и на суше, и на море. Ed Вон. 162). Под именем скифов тут разумеются, по всей вероятности, авары, а тавроскифы, очевидно, означают болгарские племена, жившие над самым Черным морем и привычные к мореплаванию. Заметим, что Манасия писал в XII в., когда именем тавроскифов византийцы обозначали вообще южнорусских славян. Патриарх Никифор, писатель первой половины IX в., следовательно живший гораздо ближе к событию, чем Манасий, говорит, что в морском сражении под стенами Константинополя славянские лодки были рассеяны; причем побито столько славян, что море кругом окрасилось в пурпурный цвет; а между их трупов оказались многие женщины. Последняя черта совершенно совпадает с известием Прокопия, который заметил, что при вторжении в Римскую империю гуннов (кутургуров или болгар), обыкновенно после их схваток с римскими войсками на поле сражения, римляне находили женские трупы между убитыми варварами. Эти черты подтверждают, что речь идет все об одном и том же племени, являющемся в источниках под разными именами[80].

Нашествие аварскаго кагана в 626 г. на Константинополь окончилось неудачею. По всей вероятности, этою неудачею и происшедшим затем ослаблением аварского могущества воспользовались болгары, чтобы возвратить себе независимость. По крайней мере, по известию Никифора несколько лет спустя, Куврат, вождь гунно-гундуров, восстал против авар, изгнал их из своей земли и заключил союз с императором Ираклием. Можно догадаться, что и само восстание против авар произошло не без участия византийской политики, старавшейся всегда вооружать соседних варваров друг против друга.

Перейдем теперь к рассказу Феофана, Никифора и Анастасия о разделении болгар и их переселении за Дунай, к тому именно рассказу; на котором до сих пор еще ученые основывают начальную болгарскую историю[81].

«Гунно-болгары и котраги, – говорит Феофан, – первоначально обитали за Эвксинским Понтом и Меотийским озером. В последнее впадают великая река Атель, протекающая от океана через всю землю сарматов, и река Танаис, выходящая из Кавказских гор; а из слияния этих двух рек образуется Куфис, впадающий в Понтийское море подле Некропил у мыса, именуемого Баранья Морда, там где Меотийское озеро изливается в Понт между Боспором и Фанагурией. От этого