2120. В гостях у внуков (СИ) - Александр Никатор

   Там ошивалось много зашуганных грязных рабов, а охрана, по одной ей известной причине, чаще болтала между собой- чем следила за подопечными. Со слов Лотто выходило, что к часам семи вечера, ближе к заходу солнца-большинство рабов потащат назад в лагерь, что бы накормить помоями в их "тошниловке" и отправить в бараки, до завтрашней смены. Был хороший шанс по тихому войти к лагерь вместе с остальной толпой, голодных оборванных работников мастерской и уже на месте, в столовой или бараке-постараться оторваться, для поиска людей с Базы, улетевших на "Стрекозах".

   На выход Антону выдали грязно зелёный комбинезон и смесь балаклавы и кэппи, так про себя назвал мужчина этот предмет одежды, натянутый ему усилиями нескольких людей, на голову. Объяснили что далее делать. На все вопросы о маскхалатах из сменяющей рисунок ткани с камерами внутри, "хамелеоники",-лишь пожимали плечами и отвечали что такого не держат. Макка подошёл и делая вид что помогает, тихо произнёс: "Имей совесть. Люди Олафа всё же морские волки, а не сухопутные и в таком случае-зачем им держать постоянно при себе вооружения и амуницию сухопутчиков, на своей посудине? Радуйся тому что есть и постарайся воспользоваться этим по максимуму!"

   Потом Макка всунул очередной, как он выразился, "подарок"- в руки Токареву и объяснил как им пользоваться. После его ухода Антон внезапно понял что его удивило и насторожило при объяснении одногруппника: Макка не считал, по крайней мере в данном коротком разговоре, группу капитана Олафа "своей", скорее он был принужден с ними быть, как и Антон. Возможно в этом и крылась его дружелюбность к новичку и несколько более нормальное отношение, чем у остальных из команды.

   Как и сговорились ранее, Лотто сбросил один из дронов резко вниз: метрах в ста от гомонящих и пересмеивавшихся троих часовых, на первом посту охраны Упырей, возле условной границы низкими кустами и когда те пошли посмотреть что там плюхнулось с грохотом в вонючую грязную лужу, метрах в ста от них-Антон ползком проник на территорию работорговцев и осторожно осматриваясь с помощью Линзы, стал ползти к мастерской, возле которой и должна была начаться его эпопея с проникновение в лагерь современных рабовладельцев.

   Постовые довольно долго стояли у лужи и пытались палками вытянуть павшего дрона, котрый был отключён и теперь, после падения, просто походил на спутанный кусок металла и проводов. Потом им это надоело и они без спешки, вразвалчку, вернулись на прежнее место. Двадцати с лишком минут хватило разведчику что бы доползти к машинной мастерской, из которой раздавался лязг и визг пилы по металлу, и продолжая лежать начать осмотр открывшейся его взору свободной территории.

   Помощь от Линзы давала возможность осматривать данное место ещё и с высоты облаков, где сейчас примерно и находились разведдроны и заглядывать за углы, невидимые простому человеческому глазу: полсотни людей суетились возле ангаров мастерской-выносили детали и показывали их людям в грязно серых, свинцовых спецовках и с крупными широкими браслетами на левой руке, видимо постоянным мастерам данного заведения. Те, в свою очередь, с начальственным рыком или пинком, отправляли принесшего деталь по следующему звену производственной цепи и продолжали собственную работу: доставали ржавые части из двигателей машин стоявших внутри ангара или приваривали кузова и клети, на готовые к отъезду грузовые и внедорожные автомобили.

   Сам ангар был размерами метров пятьдесят на тридцать и к нему примыкало четыре двухэтажных помещения: склад слева-так как из него постоянно выносили всё новые детали для замены и починки, и ещё три, остававшиеся пока загадкой для Антона.

   Пять охранников были разделены на две группы: трое болтунов, с животиками и сединой в волосах-находились на сиденьях внедорожника стоявшего на дороге ближе к лагерю, двое Упырей помоложе, "упырят", как про себя назвал их лежащий в кустах наблюдатель-периодически заходили в помещения и что то коротко и грозно говорили. Мастера с браслетами лишь кивали им в ответ, а когда те уходили-откровенно скалились и перекидывались шутками.

   После пары часов лежания в зарослях и постоянного осмотра местности, созрел наконец план дальнейших действий по проникновению в сам лагерь: многие работяги отбегали отлить прямо на стены ангара и при желании можно было без проблем выцепить одиночку и вырубив, захватить его одежду. Линза позволяла рассчитать время и место так, что бы поблизости не было иных рабов или их надсмотрщиков и сам захват прошёл успешно.

   Коротко объяснив что выходит на задачу, так как время приближалось к шести часам вечера и закат был относительно близок, а соответственно и отправка рабов обратно в бараки внутри огороженного лагеря-Токарев осторожно ползком и короткими перебежками, пригибаясь к земле, оказался в непосредственной близи облюбованной в качестве сортира, труженниками данной мастерской, стены ангара.

   Ждать пришлось недолго: минут через семь показался невзрачный щуплый мужичок средник лет, с комплекцией сильно уступавшей Токареву. Он привычным движением головы опасливо оглянулся на сидящих в машине своих сторожей и быстро заскочив ближе к большому непросыхающему от страждущих пятну в траве и сорняках, и принялся облегчаться. В это время Антон уже тихо встал и осторожно крался к нему, стараясь не шуметь. Дождавшись когда выбранная жертва натянет штаны и начнёт завязывать верёвочки их поддерживающие, Антон словно пружина, в два прыжка очутился рядом с мужчиной и зажав работнику рот, быстро нанес удары сбоку в шею и затылок.

   Не ожидавший такого поворота событий раб Упырей затих за пару секунд и Токареву осталось его быстро уволочь в крохотную ложбинку, между сплошной стеной из двух разных кустов. Там Антон вколол своей жертве, выданный ему Маккой тюбик с наркотическим снотворным, что должно было продержать раба в сетях сна двадцать четыре часа и ещё столько же не давать его голове "вернуться на место", если станут допрашивать хозяева-на предмет того куда пропал и что подозрительного видел.

   Жертва лежала тихо и не двигалась. Обыскав раба, Токарев смог обнаружить лишь несколько коротких обрезков верёвки и кусок ткани, всё грязное и замасленное. Пришло время раздеть захваченную жертву и переодевшись в его обноски-зайти в ангар, для попытки затеряться среди остальных рабов.

   Вонь от снимаемой одежды раба стояла ужасающая: сама она была жирной, почти до кожаной гладкости, словно её уже более года не стирали и грязь и пот просто паритетно составляли равные пропорции вместе с тканью.

   Разведчик даже раздумывал о том что бы остаться в своей одежде, дабы не одевать столь грязные обноски на которых, к тому же, вполне могла быть какая зараза. Однако поразмыслив, всё же со вздохом напялил весь рабский хлам, поверх своего комбинезона: прорываться по тихому в лагерь Упырей нужно было незаметно и лучшего варианта чем привычная охране, по виду и запаху, одежда конвоируемых ими рабов-нельзя было и придумать. Видимо местные рабы носили всё подряд и особых проблем с размером одеваемого сверху рванья не возникло: задохлик, валявшийся сейчас в кустах, имел на себе одеяния несколько большего размера чем то, что носил сам Токарев и чуть не вдвое большего что нужно было рабу.

   Герой планируемого маскарада с проникновением вышагивая зашёл в ангар. Новая одежда, своим уникальным запахом годичного пота и бензина-чуть не валила его с ног. Однако уже через пару минут, в самом здании ангара, где вонь давно немытых людей смешивалась с запахами топлива из нефти и машинного масла, гретого пилой металла и краски-Антон успокоился и совершенно перестал чувствовать первоначальные неудобства с захваченным облачением.

   Пару раз его подзывали жестами и дав воспитательный подзатыльник "за то..."-заставляли нести тяжеленные детали машин в направлении, указанном мастером с браслетом на руке, как: "Сам знаешь куда...".

   Токарев был уверен что имеется в виду ближайшее укромное место, где не стоит охрана и с чистой совестью, оставшись на дворе возле мастерских в одиночестве-бросал деталь в кусты, после чего неспешным шагом обходил ангар и возвращался с достаточным временным опозданием что бы не вызывать подозрений в своём старании.

   Минут через сорок зашли молодые Упыри и заявили: "Всё скоты-на сегодня отбой! Пошли назад в свою тошниловку, а потом-отдых, кому конечно не надо толчки чистить или на свалке вашей трупной прибираться!"

   Сказав это они расхохотались, несколько театрально, как по мнению Токарева и толчками начали подгонять и так суетливо выскакивавших людей из автомобильного ангара.

   К удивлению Антона, никакой поимённой или номерной сверки или чего подобного-не было и в помине: их всех просто погнали по грунтовой дороге в сторону лагеря. Молодые "упырята" шагали по бокам, а старшаки, удобно рассевшись в машине из которой они вылезали лишь что бы отлить, катили сзади. Один из них что то громко пересчитывал и потом довольно произнёс: "Да. Все! Ни один засранец не сбежал."