Безупречная невеста, или Страшный сон проректора (СИ) - Обская Ольга

— Было видение? — спросил Злату Вилзорт.

— Да, — та всё ещё была немного не в себе.

Габи догадалась, о чём речь. Вилзорт рассказывал, что у сестры особый дар. Она может видеть прошлое. Видения случаются внезапно, пока она не может ими управлять. Слои настоящего бледнеют и через них проступают слои прошлого. Это всегда вызывает у Златы сильный эмоциональный шок.

— Как ты? Лучше? — Вилзорт нежно прижимал сестру к себе. — Что ты видела?

Глава 55. Никогда бы не подумала

Злата не сразу ответила на вопрос брата — никак не могла собраться с силами. Габи догадывалась почему. Наверное, увидела такое, о чём не очень удобно рассказывать. Через настоящее проступают только самые эмоциональные или самые шокирующие слои прошлого. Но что шокирующего могло происходить в пожарной башне? А вот эмоциональное случалось. Габи подумалось, что Злата увидела её и Энтони. Там в комнате с камином у них случались очень волнующие свидания. Там случилась их близость…

— Я видела дьера Энтони… — наконец начала говорить Злата.

— …и меня? — спросила Габи, посмотрев на неё с немой просьбой не рассказывать интимные подробности.

— Нет. Дьер Энтони был там с другим человеком.

Это был совершенно неожиданный ответ. Энтони встречался в башне с кем-то ещё? С кем? Когда? Ещё до того, как они начали видеться с ним в той комнате с камином, или после того, как Габи сбежала? Встреча должна была быть очень непростой. Речь о чём-то крайне важном или неординарном, иначе бы прошлое не открылось. Рядовые события не могут проступить через слои настоящего.

— Это был молодой мужчина, — продолжала Злата взволнованно, — ровесник дьера Энтони. Они разговаривали на повышенных тонах — страшно ссорились. Дьер Энтони не выбирал выражений. Он был так сильно возмущён — мне показалось сейчас полезет в драку…

Габи не могла нарисовать себе эту картину. Энтони в общении очень выдержанный. Он умеет ладить с людьми, находить общий язык. Умеет доказывать свою точку зрения аргументами, а не кулаками. Габи думала, что только она знает, какой он на самом деле эмоциональный. С ней он был горячим и нетерпеливым, но только когда они оставались наедине. С остальными он вёл себя предельно спокойно. Габи не представляла, что могло произойти между Энтони и его собеседником. Что сделало его настолько порывистым и несдержанным?

— С кем он разговаривал? Ты его не знаешь? Раньше не видела? — спросил у сестры Вилзорт.

Было заметно, что он тоже удивлён. Не только Габи трудно представить Энтони дерущимся.

— Нет, раньше не видела.

— А что было дальше? — не терпелось узнать Габи.

— Это всё. Я увидела совсем короткий эпизод.

— Оно и понятно, — Вилзорт продолжал нежно обнимать дрожащую сестру. — У тебя было всего-то несколько секунд.

Габи хотелось расспросить Злату о деталях. Она не знала, зачем ей это, но сильно жаждала узнать все подробности короткого эпизода. Однако Габи не стала задавать никаких вопросов. Потом. Она видела, как тяжело Злата отходит от транса. Сложный у неё дар. Изнурительный. И почему такой весёлой и лёгкой девушке досталась такая непростая тяжкая магия?

Злате понадобилось ещё немного времени, чтобы прийти в себя. А потом они направились в общежитие. Окольными путями, чтобы не попасться на глаза, кому не надо.

Такой плодотворной ночи, как сегодняшняя, у Тересы ещё не случалось. Габи мирно спала в её кровати, а она штудировала учебники и справочники. Первую половину ночи посвятила изучению информации о заразных порчах. Хотелось понять, могла ли Тереса заразиться от Джозефа. Она изучала, каким образом порчи передаются, каким образом проявляются, каким образом снимаются. К однозначному выводу не пришла. Пока для Тересы так и оставалось загадкой, есть на ней порча или нет.

Однако посвятить этому вопросу всю ночь она не могла. Ей было велено до завтра набросать тезисы по темам, которые бы она хотела освятить на симпозиуме. Эта работа казалась не менее важной, потому как: есть ли на Тересе порча или нет, но упускать возможность выступить содокладчиком Джозефа на симпозиуме она не собиралась. Когда ещё такой случай выпадет?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Тут, конечно, существовал некий риск, что они на пару с Джозефом вместо доклада начнут реплики из спектаклей декламировать. Он ей: "После того, что произошло, должен сделать вам предложение", а она ему с трагическим пафосом: "Быть или не быть?" Их выступление на симпозиуме тогда надолго запомнят. Но Тереса надеялась, что до этого не дойдёт. Валенсия должна помочь снять порчу. Жаль, что дедушка так пока и не отправил ответного сообщения, но она не сомневалась, что не сегодня, так завтра, он даст о себе знать.

Над тезисами Тереса работала долго. Но результатом осталась довольна. Поспать, правда, почти не удалось, но зато, когда утром в академии Джозеф вызвал в свой кабинет, чтобы проректорским строгим тоном поинтересоваться, готовы ли тезисы, ей было, что ответить:

— Готовы. Вот, захватила с собой, — она положила ему на стол пухлую стопку листов.

Он пару раз перевёл взгляд со стопки на Тересу и обратно. И, сдвинув брови, ещё строже спросил:

— Вы не забыли, что сегодня на шесть вечера у нас с вами намечена важная деловая встреча в моём особняке?

— Не забыла.

Ещё бы Тереса забыла, когда её приглашали таким изощрённым способом — ростбифами в кукурузных конвертах.

— Вот и прекрасно. Захватите с собой тезисы, — властно скомандовал он. — Разберём.

Если у Тересы были какие-то сомнения насчёт сегодняшнего визита к Джозефу, то по его задумке, видимо, должны были немедленно развеяться. Весь его грозный вид и властный тон говорил об этом.

А сомнений у неё и сразу не было. Это нормальная девушка поостереглась бы идти на встречу с проректором, которого одолевает предположительно заразная порча и который совершено не соблюдает противопроклятийные меры и профилактическую дистанцию. Но Тереса была не из робкого десятка. К тому же, возможно, ей уже и остерегаться поздно. Если верить Бланке, она уже заражена.

Все эти доводы заставили Тересу хладнокровно пообещать:

— Хорошо, захвачу, — она взяла со стола Джозефа свои листы и отправилась на выход из кабинета.

Тереса собиралась на встречу с Джозефом подозрительно тщательно. Она долго выбирала, что бы ей надеть. Остановилась не на деловом костюме, а на довольно фривольном платье. Потому что оно ей шло. Потому что в нём она была неотразима — так все говорили, кто видел её в этом наряде. Потом ещё у зеркала прихорашивалась полчаса. И вот тут, у зеркала, ей пришла в голову мысль, которая сильно насторожила. Тереса собирается к Джозефу так долго и основательно, будто это свидание. Хотя это ведь не свидание, а деловая встреча. Он сам так назвал предстоящее мероприятие. Да и вообще, какие могут быть свидания у проректора и студентки? Их обоих из академии вытурят за подобное.

Где-то глубоко-глубоко внутри она уловила странное глупое сожаление, что предстоящая встреча всё-таки не свидание. Ей бы хотелось сходить на свидание с таким мужчиной, как Джозеф. Он ведь ей нравится? Где-то там же, в глубине души, родился утвердительный ответ. Раньше, когда Тереса искала ответы на вопросы, она пользовалась головой, а не глубинами. Логика — её конёк. А симпатия к Джозефу была чем-то дико нелогичным. Особенно учитывая, что речь идёт не об общечеловеческой симпатии, а о женской симпатии к мужчине.

Она решительно сняла платье и надела деловой костюм. Пока переодевалась, её мысли переметнулись к другому вопросу. А Джозеф? Он испытывает к Тересе симпатию? В глубине души снова сам собой родился утвердительный ответ. Разве можно ТАК целовать девушку, к которой не испытываешь симпатию?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Тереса расчесала волосы и собрала в простой пучок на затылке. Никаких причёсок! И опасные копания в глубинах души тоже решила оставить на потом.

Как Джозеф и обещал, к пяти часам за Тересой к общежитию подъехал экипаж. Всю дорогу она внимательно просматривала свои листы с набросками тезисов. Всё внимание сосредоточила на них, чтобы другие вопросы не лезли в голову.