Наши уже не придут (СИ) - RedDetonator

Немиров знал Столыпина ещё по прошлой жизни, но без подробных деталей. Да, был такой деятель, которому после 1991 года ставили памятники, но что там и как там — он не знал. То, что на него покушались и он принципиально не брал охрану, показывая, что клал он на террористов — это, безусловно, интересный факт, поэтому запомнился особенно хорошо.

Говорят, что это уже одиннадцатое покушение, что есть своеобразный рекорд.

— Ну, раз уж Столыпин там будет… — произнёс Аркадий.

— Оденься в юнкерский мундир, — попросила его Мария Константиновна. — И возьми с собой свою работу — возможно, Петру Алексеевичу будет интересно.

— Она не закончена, — вздохнул Аркадий.

— Всё равно, — покачала головой вдова. — Перед сильными мира сего нужно показывать себя, быть у них на виду. Когда настанет час триумфа, об этом обязательно вспомнят…

Немиров кивнул и пошёл в кабинет, где работал над своим докладом. Мария Константиновна, уже ознакомившаяся с готовым текстом, заявила, что он должен написать наставление по фортификации, на что Аркадий сказал, что сначала пусть его доклад оценят в училище.

Было бы неплохо, действительно, написать методичку по фортификации, но ведь её никто не будет читать. Нужно не только имя, но и высокое звание перед ним, чтобы это хоть кого-то заинтересовало…

Через два с половиной часа они приехали к дому Мятлевых, сдаваемому генералу от инфантерии в отставке Богдановичу.

Лакей провёл их в гостиную, где собрались всякие важные мужчины в недешёвых костюмах. Столыпин стоял у окна и тихо беседовал с мужчиной в парадном мундире старомодного образца.

Мария Константинова раскланялась и поздоровалась с присутствующими вельможами, а затем решительно повела Аркадия к Столыпину и, судя по всему, Богдановичу.

— Здравствуйте, ваше высокопревосходительство… — поклонилась она Богдановичу, а затем и Столыпину. — Здравствуйте, ваше превосходительство.

Собеседники повернулись к ней.

— Мария Константиновна, рад вас видеть, — улыбнулся Столыпин.

— Здравствуйте, дорогая моя, Мария Константиновна, — по-отечески заулыбался генерал от инфантерии Богданович. — Давненько вас не было!

— Последние недели мне нездоровилось, — произнесла вдова.

— А кто этот юноша? — генерал обратил внимание на Аркадия. — Владимирское военное училище…

— Это мой протеже, Аркадий Немиров, — представила она его. — Это Пётр Аркадьевич Столыпин, действительный статский советник, а это генерал от инфантерии, Евгений Васильевич Богданович.

— Здравия желаю, ваше высокопревосходительство, — поклонился Аркадий сначала Богдановичу, а затем и Столыпину. — Здравия желаю, ваше превосходительство.

— Негоже стоять просто так, — произнёс генерал от инфантерии. — Пройдёмте в мой кабинет. Мы, как мне помнится, прервали нашу прошлую беседу на битве под Прейсиш-Эйлау…

Столыпин, судя по выражению лица, был не очень доволен прерыванием частного разговора, но никаких действий предпринимать не стал.

Они переместились в кабинет генерала от инфантерии.

Тут царила атмосфера места, где кто-то тратит остаток жизни на написание мемуаров.

Весь стол был завален рукописями, шкаф забит книгами по военному делу, от «Науки тактики» Элиана до «Дневников» Погодина.

У окна стоит бронзовый бюст Николая I в шлеме с двуглавым орлом. Этот бюст полноценно отражал взгляды генерала от инфантерии на «правильное устройство» России.

Мария Константиновна, стоило им только рассесться на диванах, сразу же ухватилась за инициативу и начала будничный расспрос о делах и прочих вещах, плавно подводя беседу к главному.

— … а вот Аркадий сейчас трудится над основательным докладом о перспективах развития полевой фортификации, — сообщила она.

— И какие же нас ждут перспективы развития фортификации? — без особого интереса поинтересовался Богданович.

— У нас есть с собой почти законченный доклад, в котором отсутствуют только вступление и заключение, — быстро ответила Мария Константиновна. — Но «тело» доклада представляет собой очень интересное чтение! У мальчика есть талант живо и складно излагать свои мысли — весьма рекомендую ознакомиться.

— Надеюсь, там нет бреда о каких-нибудь бронированных паровозах? — поинтересовался Богданович, посмотрев на Немирова.

— К счастью, нет, ваше высокопревосходительство, — улыбнулся Аркадий.

— Пётр Алексеевич, не интересуетесь современной фортификацией? — спросила Мария Константиновна у Столыпина.

Немиров отчётливо осознавал, что в эту «тусовку» попал исключительно благодаря ей. В иных обстоятельствах его бы не подпустили к Столыпину даже на дистанцию пушечного выстрела. Особенно после того, как его столько раз пытались прикончить. Говорят, что последним покушенцем был какой-то студент, личность которого ещё не раскрыли, в интересах следствия.

— К сожалению, это не входит в мою деятельность, Мария Константиновна, — ответил Столыпин. — А праздно интересоваться, увы, не располагаю временем.

— Но, может, вы почитаете доклад, в редкие моменты досуга? — предложила вдова.

Столыпин, судя по возникшей паузе, не особо желал тратить время на ознакомление с непрофильным вопросом, но, после секунд внутренней борьбы, прошедших за каменной стеной бесстрастного лица, кивнул.

— Высылайте на моё имя, как только состоится возможность, — сказал он.

— Непременно, — заулыбалась Мария Константиновна.

Богданович же читал доклад Аркадия и озадаченно хмыкал.

— А как поживает Ольга Борисовна? — спросила вдова у Столыпина.

— Вполне сносно, — ответил Пётр Аркадьевич.

Мария Константиновна поддерживала разговор, пока Богданович читал доклад.

— Что ж, — отвлёкся тот от чтения. — Написано живо, но сразу же натыкаюсь на сомнительные аргументы, которые рушат всю аргументацию доклада. Я бы и рад это обсудить, но, похоже, что пришло время для речи Петра Аркадьевича — прочитаю как-нибудь позже…

— … таким образом, противник не испытает никаких затруднений в концентрации артиллерии в непосредственной близости к крепости, — продолжал Аркадий доклад. — Площадь крепости ограничена, плотность расположения солдат составляет тысячи человек на квадратный километр, поэтому разрушение бетонных конструкций и уничтожение живой силы артиллерией — это технический вопрос.

Он перелистнул лист ватмана и продемонстрировал чертёж Двинской крепости, которая считается достаточно мощным оборонительным сооружением, способным отразить волны варваров любой интенсивности. Лист был озаглавлен как «Образцовая крепость Русской Императорской Армии — Двинская крепость».

— На примере Двинской крепости мы рассмотрим гипотетический сценарий массированного обстрела из крупнокалиберной артиллерии, — Аркадий взял указку и ткнул ею в один из бастионов. — Бастионы сооружены из земли и кирпича. Ядра XIX века они удержат отлично, даже разрывные ядра, начинённые чёрным порохом, не нанесут им значительного ущерба.

Он прошёл к соседнему ватману и перелистнул его. Озаглавлен он «Японское полевое орудие, достаточное для безальтернативного уничтожения полевых укреплений и крепостных бастионов».

— А это — японская 75-миллиметровая полевая пушка Арисака, образца 1898 года, — указал он на схему орудия, а затем на нарисованный рядом разрез осколочно-фугасного снаряда. — Нас интересует не само орудие, а его снаряд. Этот осколочно-фугасный боеприпас начинён восьмьюстами граммами тринитрофенола, более известного в Японии как шимозе.

Немиров пытался найти информацию о тротиловом эквиваленте шимозе, но не нашёл в городской библиотеке ничего подобного. Тротил ещё не стандарт, а просто одно из перспективных взрывчатых веществ, которое никто ещё всерьёз не производит, что делает невозможным его применение как опорной точки для определения эквивалентной мощности взрывчатки других типов.

— Шимозе — это довольно мощная взрывчатка, сильно превосходящая чёрный порох, — продолжил Аркадий. — Но даже без новых типов взрывчатых веществ мы можем наблюдать другую тенденцию — к увеличению доли тяжёлой артиллерии.