Сокровища Манталы. Волшебная диадема - Андрей Дерендяев

Он слегка улыбнулся, откидываясь в кресле, глядя на переменившегося в лице когтевранца. Гилберт увидав недовольный взгляд Слизнорта поспешил вернуться обратно в кресло, ограничившись мрачной гримасой адресованной Льюису.

Тот с перекосившемся лицом, казалось, был готов уже броситься на Тома.

— Льюис! — декан громко стукнул рукой по подлокотнику стула. — Умерь свой пыл! Вы все здесь уже почти взрослые люди. Так видите себя, как подобает взрослым, а не детям из песочницы! — Помолчав несколько секунд и обведя взглядом студентов, он грозным голосом поинтересовался. — Успокоились? У вас еще будет возможность показать, кто лучший. А я, с вашего позволения, продолжу…. Как и раньше за первое место по итогам каждого этапа будет начисляться семь очков, за второе шесть и так далее. Студент, сумевший набрать наибольшее количество балов, станет победителем. И кроме чувства глубочайшего морального удовлетворения от превосходства над остальными участниками турнира он получит еще и приз.

— Приз? Какой? — поинтересовался Льюис, искоса продолжавший бросать злобные взгляды в направление Тома.

— Я еще не придумал…, - ответил Слизнорт. — Обещаю исправиться к следующему собранию. У меня есть пара задумок, одну из них я и озвучу вам.

— А когда начнется турнир? — задала вопрос из своего дальнего угла Найра. — Когда начнется победный поход сэра Льюиса Хила?

— Прямо сейчас, — улыбнулся декан. — Я подумал, раз я являюсь преподавателем зельеварения, то пускай одним из заданий станет приготовление зелья. Я решил никоем образом не ограничивать полет юношеской фантазии и предлагаю вам сварить любое, какое каждому из вас захочется.

— Вы серьезно? — поинтересовался Джозеф. — И в чем подвох? Как вы будете определять победителя?

— Э-э-э…, - несколько замялся волшебник. — Подвоха никакого нет. Каждый из вас действительно может приготовить любое зелье, из каких захочет ингредиентов и составляющих. А оцениваться будет полет фантазии сварившего…. Я хочу, чтобы меня попросту удивили. А то обычно я всегда знаю, что от каждого из вас ожидать.

— Жуть! — проворчал Фред. — Свари сам не знаю что, из непонятно чего, для того, чтобы я потом может быть понял….

— Не расстраивайся, Фредди. Представь лучше, какие перспективы ожидают тебя! Ведь тебя не ограничивают никакие рамки и все по настоящему в твоих руках, — ответил студенту Слизнорт. — И последнее на сегодня. Времени у вас до первых выходных октября.

— Ладно! — вставая на ноги и глядя на часы, заявил Гилберт. — Могло быть и хуже. В прошлом году профессор предложил нам придумать способ, как по воздуху, но обязательно без помощи метлы пересечь Черное озеро. Как сейчас помню, ноябрь, жуткий холод….

— … и бедняга Гилберт не сумевший дотянуть до берега каких-то три метра! — засмеялся Блейз и затрясся всем телом, видимо изображая замершего слизеринца. — Да! Сейчас хоть не будет холодно и нам не грозит оказаться схваченными гигантским кальмаром.

— На такой веселой истории предлагаю окончить наше первое в этом учебном году заседание Клуба! — громко объявил Слизнорт и студенты, последовав примеру Гилберта, встали с кресел и медленно направились в сторону коридора.

— До свидания, профессор! — Том специально чуть помедлил и поэтому последним покидал кабинет декана.

— Пока, Том! И удачи тебе с первым заданием. Я всецело уверен, что ты сможешь сварить нечто этакое. В хорошем, разумеется, смысле слова.

— Спасибо, сэр, — он вышел в коридор и медленно пошел по направлению к слизеринской гостиной.

Гилберт, пока Том прощался с деканом, успел убежать далеко вперед, поэтому идти ему пришлось в одиночестве, чему мальчик на самом деле оказался только рад. Мягкий свет факелов и тишина школьных коридоров подсказывали ему о наступлении ночи и внезапно все события уходящего дня разом накатили на Тома, заставив несколько раз зевнуть и мысленно представить себя уже лежащим в мягкой теплой постели.

— Вот ты где! — на него, в который уже раз, словно ей это доставляло несравненное удовольствие, из-за угла выскочила Поппея. — Я тебя обыскалась!

— Да ну! — Том едва не скривился, но вовремя успел совладать с собой.

— Что ты опять натворил? Зачем снова полез в драку? Теперь тебя вызывает к себе директор!

— Директор? — он непонимающе посмотрел на девочку. — Он значит, все-таки, нажаловался….

— Том! — Поппея с серьезным видом посмотрела ему в глаза. — Ты мой друг. И мой долг объяснить тебе, коли ты сам не можешь понять такой простой вещи. Весьма глупо с твоей стороны махать кулаками направо и налево.

"Зато весьма эффективно", — подумал Том и следом хотел произнести то же самое вслух, но тут понял, что в действительности Макквин права.

— Ты из-за такого пустяка запросто сейчас можешь вылететь из школы, — продолжала между тем Поппея. — Оно того стоило? Зачем так глупо подставлять себя?! Хочешь кому-то навредить или отомстить действуй по-другому. Есть же множество разнообразных способов навредить человеку и при этом остаться неузнанным и тем более не пойманным. Запомни, Том. Хорошенько запомни!

— Реддл! Макквин! О чем вы тут шепчитесь? — из тишины коридора к ним вышел Орион. — Том! Ты меня в очередной раз поразил. Так отмутузить старшеклассника, что он не нашел ничего другого, как пойти жаловаться к директору! Жаль, что тебя, к сожалению, скорее всего, теперь исключат. Наша дружба с тобой была запоминающейся, но на удивление короткой.

Он ухмыльнулся и попытался пожать мальчику руку. Том отмахнулся от него и поинтересовался:

— С чего ты решил, что меня непременно исключат?

— Реддл! Ты разве не знаешь, кто родители у этого Крэга?

Мальчик отрицательно покачал головой.

— Фамилия "Клеверли" тебе разве ни о чем не говорит? — удивился молодой аристократ.

— Его отец — начальник отдела международного сотрудничества. И главный соперник Рубенса Амадеуса в борьбе за пост министра магии, — в повисшей тишине едва ли не шепотом подсказала Поппея.

— А твои родители, Том? Кем они являются? — Орион на мгновение замолчал, а затем со снисходительной улыбкой продолжил. — Ах, да! Их же у тебя нет. Поэтому и защитить тебя некому.

Том едва сдержался, чтобы не ударить Блэка. Хотя он прекрасно понимал, что тот прав. Еще как прав. И ударив аристократа, никак себе не поможет, лишь сделает свое положение еще хуже.

— Ладно! — ничем не выдав своих внутренних переживаний, ледяным голосом проговорил мальчик. — Пойду, узнаю насколько ты прав.

И, развернувшись, скорым шагом пошел искать директорский кабинет.