Царь Давид - П. Люкимсон

В связи с этим они вновь задаются вопросом: правильно ли мы понимаем ту систему счета, которой пользовались древние евреи, и не следует ли под словом "элеф" понимать не тысячу, а отряд из ста – ста пятидесяти воинов, то есть подразделение, соответствующее современной роте?

Однако их оппоненты справедливо указывают, что такое понимание ведет к абсурду, так как обычно в этих же источниках указываются не только "элефим" ("тысячи"), но и сотни и даже единицы. Они же напоминают, что согласно Пятикнижию накануне входа в Ханаан еврейская армия насчитывала порядка 600 тысяч воинов. То есть за прошедшие от завоевания Ханаана до воцарения Давида три столетия численность еврейского народа не только не увеличилась, но и существенно уменьшилась – как из-за кровопролитных войн и внутренних распрей, так и из-за ощутимого снижения темпов рождаемости, которыми сопровождался переход от кочевого образа жизни к оседлому.

Три дня пребывания объединенной армии колен в Хевроне отнюдь не были только временем непрерывных пиров и клятв в верности – вне сомнения, Давид устроил в эти дни общий смотр сил и определил каждому колену его место и задачу в ходе будущей войны.

Это были три дня поистине напряженной подготовки к первому и, возможно, самому главному походу Давида – походу на Иерусалим, город, с которым далее будет неразрывно связана вся история еврейского народа.

Трудно, просто бессмысленно пытаться объяснить словами, что значит Иерусалим для каждого еврея. С этим городом связаны самые прекрасные и вместе с тем самые трагичные моменты его национальной истории – голод и осада, разрушение Первого, а затем и Второго храмов, последовавшее за ними изгнание из родной земли и рассеяние среди народов мира.

Однако, во-первых, если еврейское присутствие в Иерусалиме в течение трех последних тысячелетий и прерывалось, то ненадолго – проходил небольшой период после очередного изгнания, и евреи снова селились в этом городе, готовые ради жизни в нем переносить любые тяготы и унижения.

А во-вторых, духовная, экзистенциальная связь евреев с Иерусалимом сохранялась во все времена. Евреи молились и молятся в сторону Иерусалима, перед обязательным благословением после трапезы еврей читал псалом со словами "Если забуду тебя, Иерусалим, забудь меня, десница моя!" – и эти же слова он повторял и повторяет сегодня на своей свадьбе, разбивая стакан в знак траура по Иерусалиму и Храму. В верности Иерусалиму во все времена клялись еврейские поэты, его образ то и дело возникал в еврейской ритуальной живописи; о нем говорили еврейские мистики. С Иерусалимом же для евреев связано, наконец, не только прошлое, но и будущее – вся эсхатология иудаизма сводится к тому, что в итоге в этом городе снова воцарится потомок царя Давида, который станет во главе всемирного правительства и принесет евреям и всему человечеству долгожданные вечные мир, покой и процветание.

Однако в дни царя Давида значительная часть той территории, на которой располагался древний Иерусалим, евреям не принадлежала. Точнее, Иерусалимом в те дни, видимо, назывался целый район бывшего Ханаана, расположенный на границе между землями колен Иуды и Вениамина. По всей видимости, Нов, Гиву и целый ряд упоминавшихся на страницах данной книги городов входили в этот район, однако он отнюдь не был заселен только евреями. В самом его центре, разрывая земли Иуды и Вениамина, жили иевусеи – один из коренных народов Ханаана, который, вопреки завещанию Моисея, евреи так и не смогли изгнать или уничтожить. И не последнюю роль в том, что иевусеям удалось удержаться на своей земле, сыграла их столица – хорошо укрепленная крепость, которая в одних источниках называется Иевусом, а в других – Сионом. Ни Иисус Навин, ни другие еврейские полководцы так и не смогли взять эту твердыню, и иевусеи чувствовали себя вполне надежно под защитой ее стен.

Чуть забегая вперед, отметим, что и сегодня, когда стены древнего Иевуса раскопаны и выставлены на всеобщее обозрение, нельзя не поразиться их мощи. Таким стенам не страшны даже современные бомбы и артиллерийские снаряды, не говоря уже о каких-либо более примитивных видах оружия. Их высота составляет несколько десятков метров, ширина – свыше двух метров, и эта внешняя неприступность Иевуса объясняет многие последующие события.

Ответ на вопрос, почему Давид сразу после воцарения первым делом обратил свой взор именно на Иевус-Иерусалим, для религиозного человека звучит просто. Он помнит, что пророк Самуил во время ночного урока в Раме открыл Давиду, что именно в этом городе или возле него находится камень Мория, над которым должен быть построен будущий Храм, именно это место должно стать духовным центром и политической столицей еврейского народа.

Что ж, возможно, это и в самом деле так, однако историки считают, что, стремясь во что бы то ни стало овладеть Иерусалимом, Давид преследовал не только религиозные, но и целый ряд военных и политических целей. Вот, к примеру, как объясняют значение взятия Иерусалима М. Гишон и X. Герцог: "Город Иерусалим имел идеальное географическое положение в центре Цисиорданского горного массива. Он имел хороший доступ к морю, где его естественным портом служила Яффа. Также он занимал господствующее положение по отношению к перекрестку двух путей: дороги из Яффы в Равву-бене-Аммон (Равву сыновей Аммоновых), которая была главной артерией, связывавшей средиземноморское побережье с Трансиорданией, и дороги, шедшей по водоразделу с севера на юг через всю Цисиорданию. Город занимал хорошую позицию с точки зрения обороны, так как находился на горе, окруженной со всех сторон долинами. Климат в Иерусалиме мягкий, а зимние дожди бывали столь обильными, что водохранилища наполнялись водой, которой хватало на весь год… Важным политическим фактором являлось то, что Иерусалим не относился ни к одному из израильских колен и при его выборе не были бы затронуты ничьи родственные предпочтения" [53].

Из этого текста становится понятным, что у Давида, если он действительно хотел создать мощное государство с единым территориальным пространством, просто не было иного выхода, как покорить иевусеев и завоевать Иерусалим – без этого нельзя было объединить земли Иуды и Вениамина, да и лучшее место для столицы и в самом деле трудно было придумать.

Но вот с самим завоеванием Иерусалима связано немало вопросов и загадок – при всей внешней простоте библейского текста.

Вот как звучит рассказ о взятии Иерусалима в синодальном переводе Библии:

"И пошел царь и люди его на Иерусалим против Иевусеев, жителей той страны; но они говорили Давиду: "ты не войдешь сюда, тебя отгонят слепые и хромые", – это значило: "не войдет сюда Давид".