Давай, расплачивайся - Екатерина Юдина

Лично для меня все это вообще выглядит нереально. Но, конечно, постепенно с годами ты, возможно, сможешь подняться на весомую ступень. Раз я соглашаюсь работать вместе с тобой, значит, естественно, во всем буду поддерживать и надеюсь, однажды смогу увидеть могущественного дона Матео Лонго, считаться с которым будет не только Флоренция, но и вообще вся Италия. Только, так же надеюсь, что ты будешь сдерживать свои ненормальные и жестокие наклонности.

— Надейся, — Матео взял чашку и наши пальцы соприкоснулись. Почему-то это отдалось вспышками на коже.

— Звучит так, будто ты как раз в этом плане сдерживаться не собираешься.

— Я не считаю, что у меня есть какие-либо ненормальные и жестокие наклонности, — он лениво отпил чай, не отрывая взгляда от моих глаз.

Я нахмурилась, но, качнув головой, продолжила:

— Я вообще все это веду к тому, что мы с тобой не пропадем, — я не знала чувствовал ли Матео это или нет — ощущение того, что мы сами, без чьей-либо помощи можем сделать абсолютно все.

Но пока что мы молча стояли и неотрывно смотрели друг на друга. Под грохот ливня и ощущения того, что воздух в комнате становился плотнее. Касаясь кожи, рассыпал на нем покалывание.

— Кто тебе пишет так поздно? — Матео первым нарушил тишину. Словно по щелчку эмоции на его лице сменились. При чем это произошло настолько резко, что я даже растерялась.

— Ты о чем? — я даже не сразу поняла, что он сказал.

— Тебе на телефон только что пришло сообщение. От кого? — Лонго медленно повернул голову в сторону подоконника. Там лежал мой телефон, про существование которого я уже успела забыть. И про какое сообщение он говорил? У меня же стоял беззвучный режим. Лонго услышал жужжание? Но все равно я не понимала, к чему он задает мне такие вопросы.

— Да ни от кого. Максимум мне могло прийти оповещение с какого-нибудь приложения, но, думаю, тебе просто послышалось.

— Покажи.

— Что?

— Телефон покажи.

— Ты же сейчас шутишь? — я приподняла уголок губ, но, смотря на Матео, опустила их. Он не выглядел, как человек, который шутит. Более того, у меня по спине пробежал холодок.

Я подошла к подоконнику и разблокировала телефон. Там и правда было оповещение с приложения.

— Вот. Видишь? — я показала ему дисплей. — Никаких сообщений. Все мои подруги воспитанные и по ночам мне не пишут.

Я решила промолчать о том, что подруг у меня вообще-то нет, а то это было уж слишком жалко. Лонго медленно выдохнул и я только сейчас заметила, что он одной ладонью до побелевших костяшек сжимал полотенце. Или мне лишь показалось, так как он уже разжал ладонь.

— Я… Наверное, я уже пойду в душ. Если хочешь есть, в холодильнике стоит запеканка, — обойдя Матео, я вышла в коридор. Затем ладонью провела по лицу. Наверное, мы уже устали. Были немного раздражены. Теперь бы выспаться хорошо и вообще будет отлично.

На лестнице Матео меня догнал. Некоторое время мы молча шли рядом друг с другом, но в коридоре, он резко сжал ладонь на моем запястье. Дернул на себя и, наклоняясь, на ухо произнес:

— В душ пойдем вдвоем.

Глава 43. Обещаю

— Я, конечно, экономлю воду, но не до такой же степени, — словно ошпаренная, я дернула за руку, но Лонго лишь сильнее ее сжал. Так, что по запястью прошло ноющее покалывание и сердце отдалось гулким биением.

— Ты прекрасно понимаешь, что дело не в экономии, — Матео положил вторую ладонь на талию. Мягко толкнул к стене, но прижал к ней так, что я, даже дернувшись, не смогла сдвинуться ни на миллиметр. — Или мне тебе в подробностях объяснить чего я хочу?

— Не нужно, — тут же ответила, задерживая дыхание. От нас двоих исходил запах краски. Она была на коже и на одежде, но все равно я с каждым вдохом больше всего улавливала одеколон Лонго, а он у меня уже давно ассоциировался с тем, что сознание разрезало на куски. Особенно сейчас. В темноте. Когда Матео стоял настолько близко и его пальцы касались обнаженной кожи над поясом легинсов.

— Значит, ты все понимаешь? — Лонго наклонился и кончики его волос коснулись моей щеки. Вместе с этим он рывком поднял мой свитер. Не сильно, но достаточно, чтобы положить ладонь на живот. Я тут же вцепилась в нее пальцами и судорожно попыталась оттолкнуть от себя.

— Я уже не маленькая, чтобы не понимать, зачем парню и девушке вместе принимать душ, — я даже попыталась коленкой упереться о его ногу. Из-за этого спиной царапнулась о раму старой картины. — Конечно, если ты, ненормальный такой, не хочешь там в карты поиграть.

— Нет. В этом плане я классических взглядов и намерений. Почти, — Матео пальцами поддел резинку моих легинсов. Кажется, собирался в них ладонью пробраться, но я панически дернулась и резинка больно шлепнулась по коже.

— Я не пойду с тобой в душ. Шлюху себе закажи, раз так сильно хочется и неважно с кем, — я локтем толкнула его в бок. Сильно. Намереваясь вырваться и, кажется, на долю секунды мне даже удалось это сделать, но Лонго перехватил меня за талию и поднял. Так, что я вообще повисла на его руке.

— С чего ты взяла, что меня интересует твое мнение? — перехватывая немного иначе, Лонго понес меня в сторону спальни. Я испуганно закричала. И ногтями панически впилась в его руку, а Матео хоть бы что. И мне серьезно стало страшно, ведь вырываясь я почувствовала себя до жути беззащитной и слабой. А это ударило по нервам. Разорвало их.

Но почему-то Лонго внезапно остановился. Шумно, рвано выдохнул и поставил меня на ноги.

— Блядь, — мрачно сказал он самому себе, пальцами зарываясь в волосы и раздраженно растрепывая их. После этого Матео медленно повернул голову в мою сторону, а я спиной прижалась к стене, лихорадочно посмотрев в сторону лестницы. Не понимая бежать мне или просто осознать, что у меня черт раздери это сделать не получится. Или он не станет за мной бежать? — Я вроде как решил, что буду к тебе внимательным. И я пытаюсь это делать. Так, может, ты не будешь все усложнять?

— Какая еще внимательность? — спросила, дрогнувшим голосом. — Мы же нормально общались. Зачем ты опять начинаешь все это?

Из-за тяжелых туч, закрывающих небо, через окна в коридор не попадал даже лунный свет. По этой причине я не видела очертания Матео, но запах его одеколона все так же шипами вонзался в кожу.

И в долгой возникшей