Сын Дьявола Часть II Воскрешение - Игорь Тихоненко

    В этот момент под землёй что-то бабахнуло так, как будто лопнул огромный пузырь. Из проёма в полу поднялся светящийся шар. Он быстро полетел в звёздное небо и направился в сторону Александрии, едва не зацепив луну. Каменная плита постамента с грохотом встала не прежнее место. Гориил подошёл к ней и вынул ключ. Затем Архангел протянул его Месхету и сказал:

   - Держи. С этого момента ты будешь хранителем этого ключа. Смотри не потеряй. И приберитесь здесь. Посмотри сколько вокруг дохлых гиен валяется. Надо бы их закопать, а то вонять будут. А здесь, как-никак - усыпальницы царей. И мой тебе совет, будь поосторожней. Далюс слов на ветер не бросает.

    Месхет оглянулся по сторонам. Везде валялись искореженные мёртвые тела гиен. Оставшиеся в живых терзали трупы своих погибших сородичей, а другие сидели и жалобно выли на луну, оплакивая неповинно убиенных собратьев. Жрец захотел узнать у Архангела, кто же сын дьявола. Но Гориил уже исчез. К Месхету подошёл очнувшийся Унгар и спросил:

   - Что уже всё закончилось? Получается, я пропустил всё веселье?

   - Да, слава Богу, всё уже закончилось,- подтвердил Главный жрец.- Надо закопать всех этих дохлых тварей. Займись этим.

   - Это же какую ямищу надо вырыть, чтобы их всех зарыть?- поразился Унгар.

   - Да, здоровенная получится яма,- согласился с ним Месхет.

38. Начало новых дел.

    Солнце до такой степени вошло в роль всеиспепеляющей всемирной жаровни, что даже каменные стены, защищающие Иерусалим, казалось, сейчас расплавятся. Когорта Рейнского легиона приближалась к столице Иудеи. Ехавший впереди отряда новый прокуратор Понтий Пилат поднял голову и посмотрел на солнце. От сильного света в глазах у него потемнело. Прокуратор Иудеи опустил голову. Перед глазами у Пилата стояли разноцветные круги.

   - Правду говорят люди,- подумал Понтий,- если хорошего слишком много, то это уже плохо. А в этой Иудеи солнца столько, что и ослепнуть можно. Похоже, что в Иерусалиме ещё жарче, чем в Александрии. Доконает меня эта духота. То ли дело у нас на севере Италии. Красота. Зимой снег лежит. Воздух свежий, не надышишься. А здесь, что зима, что лето, не различишь. Жарко, как в духовке. Мерзкий климат, и город такой же.

    С такими мыслями Понтий Пилат въезжал в главные ворота Иерусалима. Прокуратор остановился и обратился к одному из стражников, охранявших ворота:

   - Эй, служивый, пойдёшь впереди и покажешь нам дорогу к резиденции римского прокуратора.

   Иудейский стражник знал, что ослушаться римского офицера всё равно, что со змеёй целоваться - удовольствие на грош, а неприятностей не оберёшься, поэтому без препирательства кивнул головой в знак согласия и пошёл впереди отряда. Когорта следовала по узким городским улочкам. Вдруг, послышались душераздирающие крики, которые тут же заглушили восторженные вопли толпы.

   - Что это там происходит?- поинтересовался Пилат у своего проводника, указывая рукой в направлении долетающего шума.

   - А это казнят на главной площади преступников,- пояснил иудейский солдат.- Сегодня же пятница, день казни. Завтра суббота - нельзя, священный день, выходной.

    Отряд выехал на площадь. Посредине стоял деревянный помост, на котором было укреплено большое колесо. К нему привязали раздетого человека. Палач здоровенной дубиной бил его по рукам и ногам. От таких ударов кости у бедняги ломались, и он неистово кричал. Обезумевшая толпа при этом оглушительно вопила от возбуждения. В конце концов, несчастный не выдержал пыток и потерял сознание.

   - За что казнят этого человека?- спросил Вольдас, находившийся рядом с Пилатом, у молодой женщины из толпы.

   - Он отказался давать деньги на содержание синагоги, работал в прошлую субботу,- перечисляла женщина,- а фарисея-священнослужителя обозвал кровопийцей.

   - Ну, и порядки у них,- поразился Пилат, услышав такое пояснение иудейки.- Наши законы по сравнению с ихними - сплошное милосердие.

    Когорта двинулась дальше. Осуждённого отвязали от колеса. Несчастный уже не дышал и не подавал никаких признаков жизни. Палач поднял свою правую руку, толпа затихла, и он сказал:

   - Преступник умер раньше времени. Сердце слабое, не выдержало. Казнь окончена, можете расходиться.

    Толпа недовольно загудела и начала редеть.

    Понтий Пилат и Вольдас Люцифус поднялись на террасу резиденции прокуратора Иудеи. Навстречу им шёл, улыбаясь, центурион Виталий Порус.

   - Приветствую тебя,- сухо сказал Пилат.- С нынешнего момента я прокуратор Иудеи. Моё имя Понтий Пилат. Вот приказ наместника Восточный земель Римской империи Марка Цинтерия.

    Пилат протянул Виталию свиток. Бывший прокуратор прочитал приказ, внимательно осмотрел красную сургучную печать наместника и произнёс:

   - Повинуюсь распоряжению наместника. Будут ли какие-то приказы у прокуратора для меня?

   - Да, сегодня же приготовишь указ,- отдал распоряжение Пилат,- гласящий, что с нынешнего дня все смертные казни приводятся в исполнение только после согласования со мной лично, и только после моего разрешения. Вся судебная власть переходит в моё подчинение. Улицы Иерусалима патрулируются только нашими войсками. Охрана Иерусалима и его городских ворот осуществляется исключительно римскими солдатами. Подпись под указом - моя. Всё иди, исполняй.

   - Ну, что, Вольдас,- проговорил Пилат, когда они остались вдвоём,- пора тебе приступать к своим обязанностям. Начни с того, что разузнай, кто из местных вельмож мутит воду в Иерусалиме. Кто стоит за всеми этими восстаниями. После моего указа, они зашевелятся, как пауки в банке. Я думаю, что кто-то из них обязательно себя проявит. Вот, ты и узнай, кто это будет.

   - Сделаю, прокуратор,- заверил Люцифус.- Постараюсь определить, откуда ниточка тянется, и кто за неё дергает. Разрешите идти.

   - Вольдас, ты мой лучший друг,- добродушно сказал Пилат.- Ты мне жизнь спас. Если бы не ты, лежать мне холодным. Не обижайся, что я с тобой на людях буду говорить официально. Служба есть служба, сам понимаешь.

   - Всё в порядке, Понтий,- согласился Люцифус.- Что я не понимаю? Главное дело.

   - Но, если тебе что-то надо, обращайся ко мне в любое время,- разрешил прокуратор.- Я всегда тебе помогу. Я добро помню. Ну, всё. Ступай.

    Люцифус лежал в своей комнате и размышлял:

   - Как же узнать, кто здесь устраивает беспорядки? Кто подбивает местное население к неповиновению Риму? Надо определить того, кто в этом может быть заинтересован - это первое. Второе - у такого человека должна быть власть и деньги. Тогда получается, что это либо местный царь Изурод, либо местные религиозные власти. Про царя Изурода я слышал, что он больше интересуется женщинами, пирами и другими развлечениями, чем государственными делами. Ходит, правда, легенда о нём, как будто он лет тридцать назад приказал перебить всех младенцев мужского пола возрастом до одного года. Якобы ему исходила от них какая-то опасность. Говорят, что его солдаты устроили тогда настоящую кровавую бойню грудных детей. Но это больше говорит о том, что царь просто сумасшедший. И уж никак не мудрый и осторожный. Это же надо было такое придумать. Как могли невинные младенцы угрожать могущественному царю. Да, этот Изурод, просто маньяк. Хотя, всякое бывает. Может, я чего-то не знаю. Надо всё тщательно проверить и обдумать. Это всё запросто может оказаться выдумкой.