Пепельные объятия - GarrisonKaz

приземлились в тайге. А из оружия только табельный пистолет, но вокруг оказались медведи. Получилось, будто ствол дали того, чтобы можно было не выжить, а застрелиться. А тут оружие уже очень серьёзное. Даже охотиться можно. Первые модели были тяжелее. Буква М, это модифицированное. Облегчённое, и собрано из современных материалов, – Протопопов закончил свой доклад.

– Вот только тот космонавт, один из первых, который сам люк открыл, да вылезти смог. Он провел на орбите чуть больше суток, а я болтаюсь уже полугода. Посмотрите на меня! Если бы вы вовремя не подоспели, мы бы так и сдохли внутри Шарика в собственном дерьме. Никакие пистолеты или автоматы не помогут. Теперь нам дни надо для восстановления, если не недели. Всем давно говорил, такой запас нам космонавтам, долго пребывающим на орбите в невесомости, на Земле после посадки будет ни к чему. Всё равно сил применить это оружие не будет. А вот, гляди ты, пригодилось, – этими словами командир корабля дополнил своего подчинённого.

Я щёлкнул рычажком и переломил ружьё:

– Ничего себе! Никогда такого не видел. Один, центральный ствол был нарезной, калибра пять сорок пять на сорок, это мощный охотничий патрон, и два гладкоствольных двенадцать с половиной, ну, как у моей престижки. Оружие было максимально укорочено и облегчено. Просто удивительно удобно. Но, полюбовался и хватит. Сложил чужое добро обратно и убрал кейс под ноги космонавтов.

Игорь закончил погрузку в багажник, машина прилично просела. Он залез и посмотрел на меня довольным взглядом, как кот, отведавший сметаны. Видимо, открутил что-то особо ценное. Но я продолжил беседу с космонавтами.

– … и радуйтесь ребята, вы очень удачно приземлились. Это маленький чистый оазис нашей текущей действительности. Такого голубого неба в Атырау вы не увидите, будет постоянный смог. И уровень радиации тут практически минимальный, а там вы без защиты, даже не выйдете, – я ещё раз расстроил космонавтов, рассказав, что ждёт их впереди.

– Ты так обнадеживающе вещаешь, ребята, наверное, пожалели, что решили вернуться на нашу грешную Землю, – рассмеялся друг.

– Нет, все нормально, – произнес Анатолий. – Просто нам медик нужен. Для быстрого восстановления надо поставить парочку систем. Сам я пока не в силах. Не хотим быть обузой.

– Всё будет в лучшем виде. Как приедем. У нас есть отличный доктор.

– Это Монашко дал вам позывной? – спросил Андрей.

– Всё верно. Отдыхайте, ребята. Вот кофе у нас со сгущенкой осталось, будете?

– Даже не спрашивайте. Мы сейчас слона бы съели.

Я помог ребятам выхлебать по кружке теплого сладкого кофе, и мы поехали в обратный путь.

________________________

[1] Добрый день, уважаемый!

Глава 17

Было уже около трёх часов дня, когда на обратном пути мы снова объехали кошару. На дорогу, махая руками, выбежал наш старый знакомый Серик. Я опустил стекло.

– Поговорить надо, месяц людей не видел. Что там, в городе творится? Пойдемте покушаем, я петуха сварил, потом уедете.

Я взглянул в зеркало заднего вида на лица космонавтов. При словах о еде их от голода будто свела судорога.

– Ладно, давайте пообедаем у пастуха. Место это отличное, тихое, вроде чистое. Возможно, пригодится нам в дальнейшем, – Игорь мыслил точно так же, как и я.

Хибара старика была собрана из всего, что оказалось под рукой. Я видел в основании постройки и брезент и дощатые щиты, а три стены были вообще из саманного кирпича – смеси коровьего навоза и соломы. Наверное, этому месту лет двести. На крыше блестела солнечная панель, на столбе прикручена спутниковая тарелка. Но не хибара была самым главным удивлением. Игорь водил своим утюгом и не находил радиации. Вообще. Почти бытовой фон. Ветер пока ещё не донес сюда долгоживущие изотопы. Мы сняли свои защитные костюмы и пошли в хижину.

– А ребят встретили? – поинтересовался чабан.

– Да, они в машине.

– Пусть сюда идут, места всем хватит! Кушать сейчас будем.

– Они очень слабые, только лежать могут.

– Ой-бай! Несите их в дом, у меня кошма есть, сейчас постелю. Пусть отдохнут.

Мужик начал застилать лежанку, мы пошли поговорить с космонавтами. На предложение передохнуть и перекусить куриным бульоном, они с радостью дали положительный ответ. В качестве носилок был кусок кошмы. Коварова, мы принесли на руках, а Протопопов уже неплохо шевелился и, опираясь на плечо друга, медленно шел сам.

Бульона с мелко рваным мясом было много. Ещё была лепешка хлеба. Но пиал у доброго хозяина оказалось всего три. Одну, самую большую, оставили под чай, чтобы не отмывать от жира, из другой кушал сам хозяин. Третью мы гоняли по кругу, подливая и отхлебывали вкусный жидкий супчик. Наше настроение потихоньку поднималось. А нам для чая, я притащил пластиковые стаканчики из машины. Как же вкусно. Я уже забыл вкус настоящего супа из свежего мяса.

– Эх, сейчас бы пиалу арака выпить! – мечтательно произнес хозяин.

Игорь сходил в машину:

– Вот, друже, отведай, – он протянул чабану бутылку водки.

Настойчиво предложив всем водки и не сильно расстроившись нашим отказом, пастух опрокинул в себя пиалу с горькой жидкостью. Чуть позже, когда на его лице растеклось блаженное выражение, начал рассказывать свою историю. Мне это было не интересно, я слушал из уважения к хозяину. Всякая родовая тягомотина, что это место издревле принадлежит их семье, они тут пасут скот, и так далее. Что теперь, это их с братом пастбище, весной они заезжают на сезон, а по осени вывозят баранов и коров на продажу в Атырау.

Хозяин кошары сделал жест, будто вынимает изо рта сигарету, опять поник, потом отхлебнул из пиалы и продолжил:

– В этом году отёл был очень хороший, много барашка родилось. Мы на самые дальние места ходили пасти скот. Скучно очень нам с братом было. Обычно из города отец приезжает или друзья, а тут никого нет вообще. Тарелка давно перестала показывать. Телефон простой здесь не берет. А спутниковый сломался, наверное. Тоже замолчал. Тогда брат два месяца назад, уехал в Индер, за куревом и араком, но главное, новости узнать. И до сих пор не приехал. А месяц назад человек приходил. Тоже русский. Худой, высокий. Из Индера пришёл пешком. Шел он в Россию. Много чего нехорошего рассказал. Что война кругом, города взорвали,