Слишком много кошмаров - Макс Фрай

– Сто шестидесятая – это очень даже ничего себе, – заметил я.

– Согласен. Однако для строительства по методу древних её недостаточно, и хоть ты тресни. Но топиться я, как видишь, всё равно не побежал. А вместо этого принялся выяснять, зачем древним строителям понадобилась магия таких запредельно высоких ступеней. И довольно быстро понял, что при использовании классического метода, почти вся сила уходит на материализацию объекта. Точнее, на создание материи, из которой он состоит. И сделал вполне очевидный вывод: материю надо не создавать с нуля, а просто преобразовывать. Это несоизмеримо легче. Поэтому уже на следующую ночь дом моего прадеда в Скандальном переулке превратился в павильон с хрустальными стенами, на старинный Чангайский манер. А я лёг рядом с ним на землю и чуть не помер.

– На радостях?

– Нет, что ты. Я не настолько бурно радуюсь своим достижениям. Просто перетрудился. Когда берёшься за дело, которое тебе совсем не по силам, оно просто не получается, но никакого ущерба, кроме морального, ты не несёшь. А вот когда могущества не хватает всего чуть-чуть, вкладываешь больше, чем имеешь, и потом лежишь пластом вместо того, чтобы праздновать успех. Но ничего, дня через четыре я оклемался настолько, что сумел вернуть дому прежний вид. И, конечно, снова слёг. А когда пришёл в себя, начал думать, что делать дальше. С одной стороны, мой метод оказался рабочим, а с другой – сам я – неопытным, а потому слабосильным колдуном. Не то чтобы великая новость, но всё равно, такая досада! Самым разумным решением было бы просто подождать дюжину-другую лет. Наша Угуландская Очевидная магия, сам знаешь, честная штука: чем дольше ею занимаешься, тем больше у тебя становится сил. Беда в том, что ждать мне совсем не хотелось. Это скучно. А мне надо, чтобы было интересно, иначе зачахну. Поэтому решил продолжать любой ценой. Помру, надорвавшись, значит, туда мне и дорога. Не жалко. Но тут судьба наконец решила вознаградить меня за терпеливое посещение лекций по истории архитектуры. Практически ни одной за полдюжины лет не пропустил, хотя, будем честны, качество подачи материала оставляло ждать лучшего. И до сих пор оставляет. В тот день я поплёлся туда еле живой после экспериментов с домом, просто чтобы не раскисать и вдруг услышал именно то, что мне было позарез необходимо: историю семьи Айхи. Архитектора Тадо Айхи и его восьми дочерей. Ты, конечно, не знаешь, о чём речь.

– Какая поразительная проницательность!

– Не то чтобы поразительная. О них даже в профессиональных кругах мало кто знает. Айхи не были выдающимися архитекторами. Я хочу сказать, никакого особого вклада в развитие этого искусства они не внесли. Но строили добротно и очень много. Будучи при этом – внимание! – чуть ли не наполовину драххами[20]. Эй, почему ты не удивляешься? Я так не играю!

– А надо удивляться? Хорошо, попробую.

– Ладно, не трудись. Я уже понял, что пробелов в образовании у тебя даже больше, чем у меня. Похоже, ты не в курсе, что чистокровные драххи вообще не имеют способностей к Очевидной Магии, а их потомкам от смешанных браков она даётся куда хуже, чем прочим.

– Точно, – вспомнил я. – Мне рассказывали, но я забыл.

– Потому что совершенно бесполезная для тебя информация, – понимающе кивнул Малдо. – Ты-то сам не драхх и даже не потомок, так что какая тебе разница. А для меня это оказалось важно. По идее, Айхи должны были колдовать гораздо хуже, чем я. Но при этом преспокойно справлялись с двести восемнадцатой ступенью. И знаешь, почему?

– Потому что их было много? – сообразил я.

– Именно. Девять человек объединяли усилия и действовали как один. Это – метод. Он, как ты не раз видел, отлично работает. Мы с ребятами делаем сложнейшие вещи, тот же дом сэра Мелифаро – вообще на грани возможного. И при этом почти не устаём. Достаточно отдохнуть пару часов, и можно работать дальше. Мы уже так обнаглели, что даже сейчас продолжаем брать заказы. Тратим на них пару часов в день, остальное время проводим здесь. И ничего, все живы-здоровы и страшно довольны происходящим. А я больше всех. Потому что ребята просто прекрасно проводят время, набираются силы и опыта, зарабатывая при этом столько, сколько не снилось даже самым зажиточным из их родителей. А я… Помню, когда мы только-только начали более-менее успешно что-то строить большой компанией, до меня вдруг дошло, что мой Дворец Ста Чудес перестал быть утопией. Нормальный рабочий план на будущее. Не ближайшее, но и не такое уж отдалённое.

– Вполне можно жить, – улыбнулся я.

– Да ну тебя. Не «вполне», а на всю катушку! Я тогда чуть с ума не сошёл на радостях. Удивительный момент, когда всё, чему ты учился, что делал, о чём мечтал, вдруг сходится в одной сияющей точке, и ты вдруг осознаёшь, в чём заключается твой собственный смысл. Для чего ты нужен в Мире – именно такой, каков есть, и даже твои слабости вдруг оказываются если не силой, то необходимым дополнением к ней. Понимаешь?

Я молча кивнул. Ещё бы я не понимал.

– Я рассчитывал, что эта затея будет нам по зубам, в лучшем случае, через дюжину-другую лет, – сказал Малдо. – И был готов ждать. Но вдруг ты подсказал мне, что большое сооружение можно строить по частям. В ту ночь я понял, что можно больше не откладывать. Не мечтать, а просто брать и делать. Страшно было – ты не представляешь! Но это как раз здорово. Очень люблю такой страх. Он появляется, когда берёшься за невозможное. Ты сам говорил, что это – верный путь к счастью. Я тоже так думаю… Нет, не думаю. Точно знаю.

На этих словах он внезапно вскочил, чуть не вывалился из амобилера, потеряв равновесие, но каким-то чудом удержался на ногах, спрыгнул на землю, заорал: «Я здесь!» – и умчался. Я успел подумать, что заканчивать разговор на высокой ноте – дело хорошее, но вряд ли стоит так стараться; впрочем, несколько секунд спустя Малдо прислал мне зов.

«Прости, я увидел, что мои коллеги уже вернулись. И вместо того, чтобы разыскивать меня, как-то подозрительно бодро чешут к месту следующего объекта. У нас договор: строить без меня пока можно только в Скандальном переулке, но ребятам трудно совладать с искушением. Очень хорошо их понимаю и поэтому вынужден быть особенно бдительным. Вот и сейчас… Короче. Если хочешь посмотреть, как мы работаем, занимай место возле здания в Куманском стиле. Дом Страха будет как раз рядом с ним».

«Какой-какой дом?» – я ушам своим не поверил.

«Дом Страха, – повторил Малдо. – Ну а как же? Без какой-нибудь тёмной палатки с уродливыми демонами ни одна ярмарка не обходится. И очереди туда всегда длинней, чем на карусели. Никогда, кстати, не понимал, почему, пока ты не объяснил мне про страшные сны, которые нужны, чтобы вовремя проснуться. Видимо, палатки с демонами любят по сходной причине: с самого начала известно, что никакого вреда тебе там не причинят. И выскочить на улицу можно в любую секунду. Вот и у нас так будет».

«Ясно, – откликнулся я. – Наверное, ты прав. Я и сам обожал Комнату Страха. Правда, только в детстве, но это потому, что страшилки там были совсем бездарные. Взрослому человеку такое скучно».

«У меня наверное тоже будут бездарные. Совершенно не умею пугать. Но об этом подумаю позже. Пока просто строим Дворец, по частям, согласно плану. И всё!»

Я конечно остался. Сколько раз уже видел, как Малдо и компания строят, а до сих пор не надоело. Красивое зрелище, практически мистерия. Хотя, почему, собственно, «практически»? Мистерия и есть.

Магия, когда ею у тебя на глазах занимается кто-то другой, почему-то производит гораздо более сильное впечатление, чем чудеса, которые совершаешь сам. Особенно когда не можешь слёту повторить фокус. В этом смысле я, конечно, хорошо устроился: на ближайшую тысячу лет развлечения мне обеспечены.

И сейчас, стоя в толпе зевак, я чувствовал себя чуть ли не самым наивным и восторженным из них. Никогда не устану удивляться, глядя, как огромная бесформенная куча хлама теряет плотность, устремляется к небу, наполняется светом, дрожит, как желе, постепенно обретает чёткость очертаний и неожиданно – всякий раз неожиданно! – оказывается совершенно настоящим домом, таким несомненным, неотменяемым, уместным, словно уже много лет здесь стоял; того гляди, вспомню, как не раз ходил мимо, любуясь необычной кладкой и яркими геометрическими узорами на водосточной трубе.

Впрочем, на сей раз результат совершенно меня обескуражил. И не потому, что Дом Страха выглядел как-то особенно ужасно. Наоборот, он оказался очень обыкновенным. «Дом Скуки» – вот как следовало бы его назвать. Большое приземистое двухэтажное здание из мелких кирпичей, преимущественно тёмно-зелёных и светло-серых, узкие, как бойницы окна, плоская крыша. Похожих в Ехо не то чтобы много, но они регулярно попадаются на глаза, особенно часто – в почти необитаемом центре. Все – бывшие загородные резиденции магических Орденов. Мне рассказывали, что за невзрачными фасадами обычно скрывается не меньше дюжины подземных этажей. А иногда ещё и пара-тройка верхних, поражающих воображение роскошью, но невидимых для непосвящённых; впрочем, мода на них прошла, как только отношения между Орденами стали стремительно портиться. Какой смысл в хоромах, любоваться которыми могут только злейшие враги?