ПСИХОАНАЛИТИЧЕСКИЕ ТЕОРИИ РАЗВИТИЯ - Филлис Тайсон

Идеальные представления о ребенке охватывают одобренные стандарты, морально-нравственные категории и идеалы, которые родители предъявляют ребенку. Они, таким образом, до известной степени внедряют в него свои интроекты. Эти идеалы, однако, также представляют родительскую фантазию об идеальном ребенке, и ребенок очень рано узнает, «каким моя мама хотела бы меня видеть». Идеалы варьируют в зависимости от пола, культуры и социальной подгруппы, которые являются средством реализации идеалов, специфических для данного пола и культуры. Этот комплекс идеальных представлений в значительной степени является производным от Суперэго родителей и вносит свой вклад в то, что мы называем совестью[14], которая, по замечанию Фрейда (1930), служит защите цивилизации. Если стандарты родителей ущербны или их поведение заметно отличается от поведения, требуемого от ребенка, его Суперэго может включить подобные дефекты (Jonson & Shurock, 1952), либо проявлять непоследовательность в функционировании.

Идеальные представления о себе – это уникальный и личный взгляд на то, «каким бы я хотел видеть себя» (Sandier и другие, 1963). Многие идеалы, сосуществуя бессознательно и сознательно, составляют идеальное представление о себе, которое в итоге складывается в более сложную психическую конструкцию, нежели дают ранние интроекты и идеалы.

Образ идеального «я» частично происходит из отношений идеальных объектных представлений, иными словами – из представлений о любимых лицах, внушающих восхищение или страх. Другим источником является «хороший», «устраивающий» или «идеальный» образ ребенка, внушенный родителями. Пережитые ранее в действительности или в фантазии состояния дают третий источник идеальных представлений о себе. Они включают в себя воспоминания, возможно, ретроспективно идеализированные, так же, как и фантазии о полной взаимной гармонии, отсутствии фрустрации, либо исчерпывающем инстинктном удовлетворении во время раннего младенчества, либо волшебном всемогуществе и величии, типичном для анальной фазы. Через всю жизнь человек может пронести зародыш желания испытать вновь состояния, связанные с гармоничной взаимностью и всемогуществом, с образом восхитительного и неподражаемого ребенка, который однажды возник в воображении. Якобсон замечает, что «Суперэго представляет собой единственную область Эго, где детские фантазии о всемогуществе находят безопасное укрытие и в модифицированном виде могут жить с выгодой для Эго» (1954, стр. 105). Идеальное представление о себе, таким образом, как указывает Фрейд, становится «наследником первоначального нарциссизма, пребывая в котором, Эго ребенка испытывало самодостаточность» (1921, стр. 110).

Четвертый источник идеальных представлений о себе – это текущая реалистическая оценка себя, своих потенциальных возможностей и ограничений. Возможно, такого видения себя достичь непросто, потому что разнообразные представления, воплощенные в Эго-идеале, часто конфликтуют между собой. Различные идеалы, одновременно представленные в Суперэго в лучшем случае приводят к гибкости и пластичности. Хуже, когда этот конфликт ведет к непредсказуемости, непоследовательности, искажениям и тому, что Рейнджелл называет «компромиссом целостности» (1963, 1974, 1980). Райх (1960) указывает, что сохранение надежды на исполнение невоплотимых инфантильных желаний свидетельствует о принципиальной неспособности смотреть в лицо внешней и внутренней реальности. При построении и модификации идеальных представлений о себе способность считаться с реальностью является непременным условием адаптации и эмоционального благополучия в жизни.

Функции Суперэго

Суперэго функционирует для поддержания внутрипсихической и межперсональной гармонии и облегчения социальной адаптации. По Фрейду, для того, чтобы осуществить эту задачу оно «наблюдает за Эго, отдает распоряжения, выносит суждения и наказывает – в точности как родители, чье место оно занимает» (1940, стр. 205). Судя по этим и другим комментариями кажется очевидным, что Фрейд определяет базовую функцию Суперэго как самонаблюдение и запуск защитных механизмов, а также вынесение самосуждений, что ведет либо к одобрению и вознаграждению, либо к упрекам и критике в свой адрес и наказанию (1914, стр. 95; 1917, стр. 247; 1921, стр. 109, 110; 1923а, стр. 36, 37; 1933, стр. 65).

Помехой в различении функций Суперэго является то, что их нельзя наблюдать непосредственно, а приходится выводить из мыслей, идей, эмоций, фантазий, действий и чувств в отношении чего-либо или кого-либо (Barace, I958). Более того, функции Суперэго непросто отличить и от функций Эго. Фактически, сознательный и бессознательный контроль за собственными мыслями и действиями правильнее рассматривать в качестве функции Эго, служащей целям Суперэго. Это самонаблюдение осуществляется с целью предотвратить или откорректировать такое поведение, которое отклоняется от стандартов Суперэго (Freud, 1914, стр. 95; 1921, стр. 105; 1940, стр. 205). Когда аффектам приходится выполнять сигнальную функцию, воспоминания о прошлых событиях вносят вклад в восприятие ситуаций, которые могут приводить к нарушению стандартов Суперэго. Тогда чувство вины служит сигналом к запуску защитных механизмов. Фрейд указывает на то, что Суперэго согласуется с наблюдением и критикой родителями; когда родительский запрет остается действенным и в их отсутствие, это знаменует собой важный для развития шаг (1914, стр. 96; 1940, стр. 205). Необходимо также помнить и о том, что функционирование Суперэго может вмешиваться в наблюдение за собой, приводя к заблуждениям в отношении себя и внешнего мира (Hartmann & Loewenstein, 1962, стр. 58).

Суперэго также выполняет функцию вынесения суждений о себе, сравнивая поведение человека с идеальным поведением и оценивая степень сходства. Если между действительным представлением о себе и внутренним стандартом или идеалом имеется значительное расхождение, то это сопровождается агрессивно окрашенной самокритикой, упреками и наказанием, обычно в форме болезненных аффектов вины, стыда, тревоги, депрессии и чувства неполноценности, что ведет к утрате самоуважения (Jacobson, 1946). Поэтому наказание со стороны Суперэго может быть столь же категоричным и иррациональным, как и любой импульс Ид. Фрейд (1933) заключил, что цель терапевтического анализа (также как и поздних этапов развития, в особенности подросткового возраста) состоит в ослаблении влияния Суперэго на функционирование Эго.

С другой стороны вынесение суждений о себе может вызвать и одобрение. В этом случае родительскую роль берут на себя идентификации с родительскими поощрениями, похвалой и гордостью за ребенка, и в итоге ребенок сам себя вознаграждает. Чувства гордости, собственного достоинства и возросшее самоуважение являются следствием приверженности внутренним стандартам.

Фрейд подчеркивает важность функционирования Суперэго для поддержания нарциссического равновесия: «Но по большей части чувство неполноценности происходит из отношения Эго к собственному Суперэго; аналогично чувству вины, оно является выражением напряженности между ними... трудно отделить чувство неполноценности от чувства вины» (1933, стр. 65-66). Фрейд также пишет: «Муки, вызываемые упреками совести, в точности соответствуют детскому страху потерять любовь, страху, на место которого заступила мораль. С другой стороны, если соблазн сделать что-либо нежелательное с точки зрения Суперэго, Эго успешно преодолевает, то самоуважение растет, а чувство гордости усиливается» (1940, стр. 206).

В аналитической литературе чаще подчеркиваются садистские компоненты Суперэго и меньше внимания уделяется его гуманным свойствам: защите, любви и заботе. Нюнберг в числе первых обсуждает концепцию мягкого Суперэго, полагая, что его истоки лежат в доэдиповых отношениях матери и ребенка (1932, стр. 145). Крамер подробно изучает идею интернализации доэдиповой любящей матери. Он считает, что когда этот поддерживающий и направляющий аспект Суперэго не развивается, Эго остается беззащитным перед Ид, что приводит к патологическим последствиям (1958). Сходным образом Шафер указывает на «любящую и любимую» сторону Суперэго. Она представляет любимых и любящих, защищающих, утешающих и руководящих доэдиповых и эдиповых родителей, которые «даже наказывая, дают необходимую заботу, тепло и ласку» (1960, стр.186).

Эти функции заботы, покровительства и любви (наряду с наказывающей ролью родителей) ребенок интернализует, идентифицируясь с ними, что является частью успешного утверждения либидного постоянства объекта. Идентификация с «объектом в создающей комфорт роли» (Furer, 1967) в конечном счете дает ребенку возможность любить, защищать, утешать и руководить с чувством гордости за себя[15]. Поэтому успешное становление Суперэго дает мощный потенциальный источник благополучия. Это позволяет ребенку с каждым годом все меньше зависеть от внешних источников «нарциссической поддержки», предоставляя возможность избегать разочарования и фрустрации пользуясь интернализованными идеалами и стандартами, чему способствуют родители.