Укротители велосипедов - Стас Иванов

  Шмыгнув носом, Дима растерянно спросил:

  – Как ты можешь говорить такое? Я думал, ты мне друг.

  Артём криво ухмыльнулся.

  – Друг? Ха, мне не нужны такие жалкие друзья, как ты. – Заметив навернувшиеся на Димины глаза слёзы, Артём окончательно впал в раж и беспощадным тоном произнёс: – Что, плакать хочется? Ну поплачь-поплачь. Может, тебя кто-нибудь даже пожалеет. Иди найди найди какую-нибудь девчонку, расскажи, как тебя тут обижают. Вдруг даже получится затащить её в постель. Тёлочки любят ранимых и чувствительных. А покатаешь её на своей машинке, так она сразу станет твоя. Как же ей упустить такого богатенького парня? А вот сам по себе ты никому не нужен и без кредитки своего папы ты вообще никто. Так, какая-то пародия на мужчину, которая смеет называть себя спортсменом.

  Поднявшись на ноги, Дима с угрозой произнёс:

  – Я тебя сейчас ударю.

  Вскочив на ноги, Артём встал перед ним, чуть повернул голову и указал пальцем себе на подбородок.

  – Ну давай, бей прямо сюда. Так удобно или мне встать немного по-другому? Давай же, ударь – докажи, что у тебя есть яйца.

  Снова шмыгнув носом, Дима шагнул вперёд – и прошёл мимо Артёма, слегка задев его плечом, отчего Артём отлетел в сторону и присел на кровать. Когда Дима открыл дверь в коридор гостиницы, то сразу за ней он обнаружил Ежова и Клясова, склонившихся к замочной скважине. Не разгибаясь, Ежов взглянул вверх и открыл было рот, чтобы начать оправдываться, но Дима широким шагом прошёл прямо между ними и незадачливая парочка, не выдержав столкновения с массивным парнем, полетела на пол.

  Поднявшись, Ежов крикнул в открытую дверь: «А не много ли ты на себя берёшь?» – и побежал догонять Диму.

  В номер, состроив задумчивую физиономию, вошёл Клясов.

  – Ну ты даёшь, Тёма, – произнёс он. – А ты случаем не перестарался? Мог бы обойтись с ним по-тактичнее – по-ходу, Дима серьёзно на тебя обиделся.

  – И что? По-твоему, я должен был вести себя с ним как с маленькой девочкой? – с ничем не прикрытым раздражением в голосе ответил Артём. – Ути-пуси, миленькая, ну постарайся завтра и победи, все на тебя надеются. Так с ним надо было разговаривать, что ли?

  Почесав затылок, Клясов заметил:

  – Нет, конечно. Но орать на него и оскорблять – тоже не вариант. Я понимаю, что ты хотел разбудить его спортивную злость, но не с такой же агрессией надо было это делать.

  – Ну вот догони и успокой его, если так сильно за него волнуешься! А мне параллельно, что он там сейчас чувствует! Я просто высказал ему, что я о нём думаю!

  – И чего ты такой злой сегодня? На меня-то голос не повышай. – Клясов внимательней всмотрелся в осунувшееся лицо Артёма и, нахмурившись, спросил: – Так сильно устал, что уже начинаешь на всех орать? Как себя чувствуешь?

  Кое-как уняв раздражение, Артём ехидно произнёс:

  – Как себя чувствую? Так, как будто за три дня проехал почти шестьсот километров с максимальной скоростью. Короче, хреново.

  Тем временем Дима вместе с семенящим за ним Ежовым вышли на стоянку перед гостиницей.

  – Ну скажи хоть что-нибудь, – умоляющим тоном попросил Ежов. – Что ты всё молчишь?

  – Отстаньте от меня, – велел Дима.

  – Ты так расстроился из-за слов Артёма? Забей на него, он ничего не понимает. И вообще он дурак. Я поговорю с ним и он извинится, обещаю. Да и какой смысл обижаться на него – ему никогда не добиться таких же результатов, каких уже добился ты. Ты очень одарён от природы и ты... – Ежов прервался на полуслове, упёршись в спину Димы, резко остановившегося перед своей машиной.

  Дима повернулся и протянул руку.

  – Мои ключи.

  – Сейчас-сейчас, – засуетился Ежов и принялся шарить по карманам брюк.

  Пока Ежов искал ключи, Дима попытался снять с крыши машины стойку для велосипедов, однако клипсы свободно отстёгивались, но сама стойка не поддавалась. И присмотревшись повнимательней к крепежу, Дима понял почему – клипсы были привинчены к крыше саморезами.

  – Что это значит? – спросил Дима.

  – Ну, это... стойка крепится на профиль, а на твоей машине их установка не предусмотрена, – поняв, что выглядит жалко, Ежов поспешил исправиться: – Но ты не волнуйся, я оплачу ремонт твоей крыши. – Ежов прикинул стоимость машины, сглотнул и уточнил: – То есть Олег оплатит, это была его идея.

  – Вот вы козлы! – сорвался Дима. – Команда козлов! Здесь меня кто-нибудь вообще уважает? Думаете, можно прикалываться надо мной как угодно и делать всё что хочется? Думаете, я вам всё всегда буду прощать? Никогда и нигде ко мне не относились так плохо! Да пошли бы вы все в жопу! Я больше не хочу иметь с вами ничего общего!

  Дима выхватил из руки Ежова ключи, залез в свою машину и, стартовав с места и с пробуксовкой, укатил прочь со стоянки.

  Проводив взглядом машину, Ежов растерянно пробормотал:

  – Дурак. И куда он собрался в одном-то халате?

Спринт

  Дима обиделся всерьёз и надолго. Настолько, что даже не пришёл ночевать и сбрасывал все звонки на его сотовый. Не объявился он утром и даже перед началом этапа.

  – Замечательно! Просто великолепно! – ворчал Ежов, держа в руках Димин номер. Старик стоял вместе с оставшимися тремя гонщиками команды в конце стартовой зоны и вертел головой, выискивая среди зевак за оградой Диму. – Я, конечно, понимаю, ему было на что обижаться, но не выходить на гонку – это слишком, это совсем неспортивно. Как будто не он хочет вернуться в профессиональный спорт. Да какой нормальный менеджер подпишет к себе в команду спринтера, который кидает команду на спринтерском этапа?.. – Ежов исподлобья уставился на Артёма. – А всё ты, дятел. Язык тебе отрезать надо. Наговорил ему вчера гадостей и вот результат.

  Артём обречённо вздохнул.

  – Как же я устал от тебя, деда. Чуть что – так виноват сразу я. И, кстати, можешь больше не волноваться, – подавляя улыбку, Артём указал старику за спину, – вон идёт наша истеричка.

  Ежов крутанулся на пятках и уставился в указанном направлении – и действительно, ведя рядом с собой велосипед, к ним подходил Дима. И после проведённой неизвестно где ночи его внешность несколько изменилась – вместо длинной гривы, его голову теперь украшал ежик из коротких, не больше полусантиметра, волос. А в его взгляде и осанке появилась уверенность в себе и отсутствовавшая прежде решимость. И сбрив волосы и расправив плечи, Дима стал выглядеть намного мужественней и взрослее.

  Когда он подошёл, Артём с усмешкой сказал:

  – Солдат Джейн, да?

  – Не смешно, – ответил Дима. – Я постригся, потому что волосы мешают и голове слишком жарко.

  – Давно пора, – пробормотал Ежов. Старик обежал Диму и налепил ему на спину номер. – Ты где пропадал? До старта минут пять.

  – Извините, тренер, в навигаторе нет карты этого города и я немного заблудился, когда ехал сюда от гостиницы.

  – А позвонить не дано? Почему я должен за тебя волноваться? И где ты пропадал всю ночь? – начал сыпать вопросами Ежов.

  – Телефон разрядился, а зарядка осталась в гостинице. А где я был ночью – вас не касается. И вам больше не надо за меня волноваться – сегодня я собираюсь победить. Не для команды, а для себя. И это будет только моя победа. – Дима ухмыльнулся. – А потом, если хотите, чтобы я и дальше гонялся за вас, нам надо будет обсудить условия моего контракта. И не забудьте, что вы должны починить крышу на моей машине.

  От слов Димы Ежов аж присел.

  – Во дела. Ты сначала докажи, что можешь побеждать, а потом уже и поговорим.

  – Обязательно, – кивнул Дима, надел на голову шлем и, застегнув ремешок, заявил: – И это... я собираюсь стать лучшим спринтером за всю историю гонок на велошоссе. Так вот.

  Переглянувшись с членами команды, Артём произнёс:

  – Ну прикольно, а чё?

  Равнинный этап прошёл под диктовку команд, имеющих в своём составе сильного спринтера, и отрыв был съеден как и планировалось – за десять километров до финиша. А на пару попыток убежать от пелотона на последних километрах последовала мгновенная реакция, опасность была ликвидирована в зародыше, и смельчаки, покатавшись перед пелотоном несколько секунд, смиренно вливались обратно в общую группу.

  Подготовка к спринту и борьба за лучшую позицию начались за два километра до финиша.

  Грайпель-Грайпель, крутил головой Дима, выискивая гонщика в светло-жёлтой форме американской команды. Опасаться-то нужно многих, но реальный претендент на подиум всего один – Грайпель. Из всех команд гонки только его заточена под победы на спринтерских финишах, его развозящие идеально выучены, да и сам Грайпель невероятно быстр и вполне способен побеждать без помощников-грегори. А с ними ему просто нет равных.