Изгнанник - Аллан Фолсом

— За всю жизнь не догадаешься, — высокомерно улыбнувшись, ответил Реймонд. — Даже за две.

На Бэррона вновь накатила волна ненависти. Он схватил пленника за волосы и ударил его лицом об пол, затем еще и еще раз. Из его носа хлынула кровь. Затем он заставил Реймонда перевернуться и, буравя его глазами, спросил:

— Что у тебя за дела в Европе? Расскажи про мужчин, которых ты убил, про Альфреда Нойса, про Россию! Что лежит в депозитных ячейках, ключи к которым у тебя нашли?

— Я уже сказал: в жизни не догадаешься.

Бэррон подтянул его еще ближе к себе.

— А ты меня испытай, — угрожающим тоном проговорил он.

— Предметы, Джон. Предметы, которые являются залогом нашего будущего.

— Что еще за предметы?

На лице Реймонда вновь появилась высокомерная улыбка, разве что теперь она выплыла медленнее и показалась более наигранной.

— Это тебе придется выяснить самому.

— Джон! — донесся из рации голос Вальпараисо. — Джон!

Бэррон защелкнул свободный «браслет» наручников на запястье Реймонда и прошипел:

— Снимешь его еще раз, и ты — покойник!

Что ж, теперь он по крайней мере знал, где они находятся, и у него все еще был Дэн Форд. Если им удастся продержаться хотя бы еще несколько минут, не исключено, что его приятель сумеет притащить журналистов сюда.

Бэррон нажал на кнопку вызова телефона. Панель должна была загореться, но этого не произошло. Он попробовал снова. Опять ничего. Может, он не зарядил батарею? Может, он забыл…

— Проклятье! — выругался Бэррон и предпринял еще одну попытку, столь же безуспешную, как и прежние.

— Он сдох, Джон, — констатировал Реймонд.

— Пусть так, но мы пока живы. По моей команде — бежим в переднюю часть вагона. Бежим, пригибаясь, и очень быстро. Понял?

— Понял.

— Тогда… Вперед!

79

6.48

Кто-то из журналистов, столпившихся на Юнион-стейшн, поймал по портативному передатчику полицейскую волну и узнал, что копы проводят какую-то крупную операцию на товарно-сортировочной станции. Дэн Форд тут же набрал номер телефона друга, но лишь для того, чтобы услышать, что «абонент находится вне зоны действия сигнала или временно недоступен». Вторая попытка дала тот же результат. Позвонив своему приятелю, трудившемуся в управлении полиции в Паркер-центре, Форд услышал: да, в районе товарно-сортировочной станции действительно проводится сверхважная операция. Реймонд Торн взял в заложники детектива Джона Бэррона. Полиция направила состав на сортировочную станцию, расположенную в изолированном районе, который теперь полностью оцеплен. Операцию проводит бригада 5–2.

На машине от Юнион-стейшн до товарно-сортировочной станции можно было добраться за минут 15–16, но Дэн Форд оказался проворнее других и заметно опередил толпу журналистов, которых он опять-таки позвал туда.

Припарковав свой джип «либерти» у тротуара, он вышел под моросящий дождь и направился к кордону черно-белых полицейских машин, выстроившихся длинной цепью по периметру участка, на котором разыгрывалась драма. Он уже почти подошел, когда из толпы полицейских выбрался шеф Харвуд в сопровождении полицейского лейтенанта. Увидев Форда, Харвуд поднял обе руки, приказывая ему остановиться.

— Через кордон нет хода никому, Дэн. Включая тебя.

— Джон — там? — Дэн Форд кивнул в сторону мрачных складских помещений.

— Реймонд Торн взял его в заложники.

— Я знаю.

— Когда нам будут известны дополнительные подробности, мы организуем брифинг для прессы.

Дэн Форд много лет работал репортером криминальной хроники и мог считаться Зигмундом Фрейдом в том, что касается психологии и поведения полицейских. Он видел их насквозь, улавливал слабые электрические токи в их неповоротливых мозгах, мог просчитывать наперед их действия и, словно рентгеновская установка, видел то, что они пытались скрыть.

Даже тот факт, что к нему вышел сам Харвуд, уже говорил о многом. Произнесенное шефом полиции являлось официальным сообщением для прессы, но каждое из его слов было ложью. Форд знал наверняка: версия о том, что Реймонд взял в заложники Бэррона, — вранье от первого до последнего слова. Все обстояло иначе, и именно Бэррон пытается доставить Реймонда на вокзал Юнион-стейшн. А потом поезд вдруг перевели с основного пути на запасной и загнали на товарно-сортировочную станцию, где началась какая-то загадочная «операция», которую проводила бригада 5–2. Более того, сюда примчался сам шеф полиции Харвуд и лично вышел к репортеру, которому полиция обычно доверяла больше, чем остальным, и заявил, что Бэррон взят в заложники, а Дэн Форд пройти за кордон не может.

Почему? Что все это может означать? Что вообще происходит?

Он собственными глазами видел, как в четыре двадцать утра детективы «пятерки» арестовали Реймонда на территории терминала «Меркурий», посадили в машину и увезли. Потом, чуть менее чем через два часа, в шесть десять, ему позвонил Бэррон, сказал, что находится в поезде, везет с собой Реймонда, и попросил устроить «журналистское столпотворение» на вокзале. Что произошло в промежутке между двумя этими событиями?

Возможно, что-то происходит внутри самой бригады. Он вспомнил о том, как странно вел себя Бэррон во время их встречи в ночном кафетерии после того, как застрелился Фрэнк Донлан. Когда он спросил его об этом, Джон почти слово в слово пересказал ему официальную версию случившегося — ту самую, которую чуть раньше преподнес прессе Рыжий. Он сказал, что у Донлана оказался второй пистолет, из которого он и пустил себе пулю в висок, чтобы только не быть арестованным.

Возможно, это было правдой, а возможно, и нет. Уже давно ходили слухи о том, что бригада 5–2 весьма свободно подходит к толкованию своих полномочий и, случается, просто — без суда и следствия — убивает задержанных преступников. Но это были всего лишь слухи, и никто из журналистов не пытался выяснить, имеют ли они отношение к действительности.

Узнать это и впрямь было чрезвычайно сложно, но теперь Форд не мог не задаться вопросом: а вдруг это правда? Не могло ли быть так, что коллеги его приятеля пристрелили Фрэнка Донлана, а Бэррон присутствовал при этом и не знал, как поступить? Он не мог поделиться этим ни с кем, даже со своим единственным другом.

Убийство родителей нанесло ему глубочайшую душевную травму и превратило из студента, изучающего ландшафтную архитектуру, в человека, одержимого уголовным законодательством и правами задержанных. Если детективы казнили Донлана, это наверняка повергло Бэррона в шок. А вдруг они решили поступить таким же образом и с Реймондом? Не потому ли Джон позвонил ему из машины по дороге в аэропорт, рассказал о Йозефе Шпеере, просил приехать и даже обещал предупредить о его приезде службу безопасности «Люфтганзы»? Может, он считал, что его коллеги собираются убить Реймонда в аэропорту, и полагал, что присутствие журналиста помешает им привести свой план в действие?

Но все сложилось не так, как предполагал Бэррон, поскольку Реймонд убил Рыжего. Одно это представляло собой вполне достаточный повод для того, чтобы не арестовывать его, а просто пристрелить. Если, схватив Реймонда в терминале «Меркурий», члены бригады решили поступить именно так, не исключено, что Бэррон, ужаснувшись беззаконию, которое должно было свершиться на его глазах, попытался помешать. В таком случае он мог каким-то образом спасти Реймонда от своих коллег, сесть вместе с ним в поезд, а затем…

Такой вариант развития события представлялся единственным логичным объяснением происходящего и звонка Бэррона с просьбой организовать присутствие журналистов на Юнион-стейшн к тому моменту, когда туда прибудет поезд с Бэрроном и Реймондом. Он знал, что детективы из знаменитого подразделения не смогут казнить арестованного в присутствии десятков журналистов.

Если дело обстояло именно так, Харвуд наверняка первым узнал об этом. И если действительно бригаде 5–2 было негласно предоставлено право вершить правосудие по ее собственному усмотрению, городское управление полиции, разумеется, не заинтересовано в том, чтобы предавать эту историю огласке. Вот почему сейчас в бой брошены все силы. Бэррон и его узник изолированы в недоступном для прессы месте, а начальник полиции откровенно врет. Он сам оказался заложником своих подчиненных.

Форд попытался найти глазами Харвуда в толпе полицейских, но увидел другое — знакомую машину, на большой скорости подъехавшую к кордону из полицейских машин. Заднее стекло ее было разбито. Оскальзываясь на размокшей земле, он побежал по направлению к машине, за рулем которой сидел Полчак. Рядом с ним, на пассажирском сиденье, сидел кто-то еще, но кто именно, Дэн с такого расстояния разглядеть не смог.

— Лен! — закричал он, прибавляя ходу. — Лен!