Третий рейх во взятках. Воровство и бардак немцев - Максим Кустов

К п. 2. Паулюс может выступить, если получит указанное выше горючее и продовольствие. Шесть дней подготовки при хорошей погоде достаточны для этого, как и для переброски 3-го танкового корпуса. Что Паулюс сможет захватить с собой, зависит от состояния войск и положения с конским составом (дивизионная артиллерия). Во всяком случае основная масса конных повозок, не требующихся для ведения боя, должна будет остаться, как и вся недвижимая техника и имущество.

К п. 3. По донесению 6-й армии состояние войск уже очень существенно ухудшилось, что при нынешнем снабжении будет продолжаться в нарастающем темпе. Возможно, удастся еще некоторое время поддерживать жизнь солдат, но они уже тогда будут не в состоянии совершить прорыв. По моей оценке, последним сроком является конец месяца.

К п. 4. Я полагаю, что ни 7-я танковая дивизия, ни дивизия СС «Викинг» не могут быть переброшены на правое крыло группы армий, ибо они потребуются вообще для удержания позиций на Донце и в выступе Донец — Дон — Чир, не говоря уже о том, что 7-я танковая дивизия прибудет к Готу слишком поздно.

К п. 5. Нет оснований согласиться с подчинением в этой обстановке еще одной группы армий. Однако я считаю это необходимым лишь при условии полной свободы оперативного руководства. Но при этом я должен констатировать, что общая обстановка уже настолько ухудшилась, что относительно 6-й армии и группы армий «Дон» указанные крупные решения уже запоздали. Я прошу представить себе, как бы развивалась обстановка, если бы мы осуществляли руководство на месте противника.

Оперативный отдел,

№ 0376/42

Сов. Секретно

Только для командования.

24 декабря 1942 г

Приказ о «Фанатизации» борьбы

Национал-социалистская рабочая партия.

Начальник партийной канцелярии

Ставка фюрера,

21.9.1944 г.

Содержание: тотальное ведение боев.

Командующий войсками на Западе прислал мне следующую телеграмму, которую я по поручению фюрера направляю гаулейтерам для неукоснительного исполнения.

М. Борман

1 приложение!

Список рассылки: рейхслейтеры, гаулейтеры, командиры соединений.

Верно: (подпись неразборчива)

Учетная карточка: вооруженные силы — боевое использование.

Порядковый номер: 890.

Приложение к циркулярному письму 255/44 от

21.9.1944

Копия

Фюрер приказал: поскольку борьба на многих участках перекинулась на немецкую территорию и немецкие города и деревни оказались в зоне боевых действий, необходимо фанатизировать ведение нами боев. В зоне боевых действий нашу борьбу следует довести до предельного упорства, а использование каждого боеспособного человека должно достигнуть максимальной степени. Каждый бункер, каждый квартал немецкого города и каждая немецкая деревня должны превратиться в крепость, у которой противник либо истечет кровью, либо гарнизон этой крепости в рукопашном бою погибнет под ее развалинами. Речь может идти только об удержании позиций или уничтожении.

Я прошу гаулейтеров воздействовать на население в подходящей форме, чтобы оно осознало необходимость этой борьбы и ее последствия, которые коснутся каждого. Ожесточенность боев может вынудить к тому, чтобы не только пожертвовать личной собственностью, но и уничтожить ее из военных соображений или потерять в борьбе. В этой суровой борьбе за существование немецкого народа не должны щадиться даже памятники искусства и прочие культурные ценности. Ее следует вести до конца.

Я знаю, с каким безграничным самопожертвованием гаулейтеры и все подчиненные им партийные органы отдают себя на службу фюреру и отечеству.

Я прошу их содействовать мне в ведении боевых действий в указанном выше смысле…

Генерал-фельдмаршал Рундштедт

Записки офицера ставки Вермахта

… В конце марта я первый раз присутствовал на оперативном совещании. При входе в бомбоубежище, расположенное в саду имперской канцелярии, у меня отобрали пистолет, что очень шокировало меня. Больше того, меня подвергли обыску, корректному и вежливому, но, на мой взгляд, все же унизительному, а также просмотрели мою папку. Это была мера предосторожности, может быть, понятная после события 20 июля 1944 г., однако ясно свидетельствовавшая о том, насколько накаленной была атмосфера недоверия в окружении «фюрера». Я вряд ли в состоянии описать эту атмосферу. Дух угодничества, нервозности и фальши подавлял каждого не только морально, но и вызывал в нем физическое отвращение. И это, как мне удалось установить из разговора с другими людьми, было не только моим личным впечатлением. Ничто там не было истинным, кроме страха, страха во всех его оттенках, начиная от боязни впасть в немилость «фюрера», вызвать каким-либо необдуманным высказыванием его гнев и кончая животным страхом за свою жизнь в ожидании надвигающегося конца драмы. По привычке все еще сохранялись внешние формы, но и они с середины апреля начали исчезать.

Глубоко потрясенный, я наблюдал, как люди, принадлежавшие к высшему руководству, пытались скрыть свое состояние полной беспомощности и безысходности, рисуя в своем воображении совершенно искаженную картину действительности, картину, лживость которой была очевидна для всех присутствовавших.

Больно было видеть, с каким внешним равнодушием, с каким безразличием эти люди решали вопрос о жизни и смерти тысяч, а часто сотен тысяч людей, играли судьбой целых районов, городов, как будто это было в порядке вещей.

Военное искусство было низведено здесь до ремесла. Когда-то превосходно действовавшая машина работала теперь рывками, поршни ее сработались, зажигание отказывало, и она с грохотом и скрежетом разваливалась по частям.

Об ответственности никто не говорил. Думали ли вообще о ней?..

… С недовольством и упрямством отвергал он (Гитлер. — Авт.) все попытки изобразить истинное положение вещей и доказать ему, что войска устали, что их боеспособность постоянно падает вследствие чудовищных потерь и поспешной, а потому недостаточной боевой подготовки пополнения, что нет почти никаких материальных и людских резервов — иными словами, что Германия находится накануне военного поражения. Он так запутался в той сети лжи, которой сам пытался опутать других, и с успехом делал это в течение многих лет, что не в состоянии был уже из нее выбраться. У меня создалось впечатление, что он сам стал величайшей жертвой своей лжи, что эта ложь, быть может, ввела в заблуждение в первую очередь его самого. Он сам верил в число дивизий, которые часто представляли собой одни штабы, были обозначены на карте флажками и создавали впечатление боеспособных соединений. Он сам верил в чудо-оружие, потому что хотел в него верить. В каждом военном неуспехе он видел предательство военачальников, их позорную несостоятельность, трусость войск, потому что не хотел верить в то, что духовные и физические силы войск перенапряжены. Он ничего не хотел знать о том, что условия, в которых немецкому солдату вследствие материального и численного превосходства противника приходилось сражаться в 1945 г., были несравнимо хуже, нежели в 1918 г., и он ничего не знал об этом.

В каждом доброжелательном совете, в каждом возражении ему чудилась попытка сбить его с заранее намеченного пути. Он никому не доверял, кроме самого себя. Никому не верил, кроме самого себя, ни во что не верил, кроме как в свою собственную ложь…

Список использованных источников и литературы

Адам В. Катастрофа на Волге. Смоленск Русич, 2001.

Ахто Леви. Записки Серого Волка. М.: Русич, 1993.

Бамм П. Невидимый флаг. М.: Центрполиграф, 2006.

Беликов В., Овсянников H., Утенков А. До свидания, мальчики. Мы не были сволочами! М.: Яуза, ЭКСМО, 2006.

Бивор Э. Сталинград. Смоленск: Русич, 1999.

Бидерман Г. В смертельном бою. Воспоминания командира противотанкового расчета. М.: Центрполиграф, 2005.

Блюментрит Г. Московская битва. // Роковые решения. М.: Воениздат, 1958.

Булгаков М. Белая гвардия. Минск: Белорусская советская энциклопедия, 1988.

Васильчикова М. И. Берлинский дневник 1940–1945. М.: «Наше наследие», 1994.

Вельц Г. Солдаты, которых предали. Смоленск: Русич, 1999-

Вересаев В. В. Записки врача. На японской войне. М.: Правда, 1986.

Винцер Б. Солдат трех армий. М.: Прогресс, 1971.

Гашек Я. Похождения бравого солдата Швейка М.: ЭКСМО, 2009.

Гизевиус Г. Б. До горького конца. Записка заговорщика. Смоленск; Русич, 2002.