Отряд - Андрей Посняков

Стараясь не шуметь, Митька поднялся на ноги и, приоткрыв воротца, выскользнул в ночь. В молочно-кисельном небе висели белые звезды. Тихо было кругом, лишь вдруг загремела цепь. Коркодил, псинище! Как же Митька про него не подумал?! Сейчас вскинется, гад хвостатый, лаять начнет - пробуй тут проберись хоть куда тайно. Эх, делать нечего, придется до утра выжидать.

Странно, но пес почему-то не лаял. Заинтригованный отрок замедлил шаг, присмотрелся… и не поверил своим глазам! Напротив ворот, у собачей будки, на корточках сидела Гунявая Мулька и, что-то ласково мыча, чесала псинищу брюхо. А тот развалился, повизгивая от удовольствия, махал хвостом да все норовил лизнуть девчонку в нос.

Вдруг что-то почувствовав, Мулька резко обернулась и вздрогнула. Пес тут же поднял голову, зарычал.

- Тихо, тихо, - негромко произнес отрок. - То ж я, Митрий.

- Умм… - Мулька кивнула, успокаивая собаку.

Митька присел рядом:

- Ты знаешь, прости, что тебя, может быть, чем-то обидел.

Девчонка не отозвалась, все гладила пса.

- И вот еще, - оглянувшись, продолжил Митрий. - Про тебя сегодня Свекачиха спрашивала - мол, куда это запропастилась Мулька? А и правда - где все? И Федьки Блина нет, и холопов, и гость куда-то запропастился.

Так просто спросил, понимал - не ответит девчонка. И хотела бы, да никак - немая. Интересно, как она на реке оказалась? А, наверное, в обитель ходила, грехи замаливала. В общем-то, если разобраться, несчастная девка эта Гунявая Мулька. Митька осторожно положил руку девчонке на плечо, погладил. Мулька не отпрянула, а, скосив глаза, улыбнулась.

Пес Коркодил вдруг снова поднял голову, навострил уши. Митрий тоже прислушался - к усадьбе явно кто-то ехал. Хрипели лошади, поскрипывали колеса телеги. И копыта по высохшей дорожке - цок-цок.

Митька дернулся - куда б спрятаться? Обратно на сеновал? Так что оттуда увидишь? И не услышишь ничего. Мулька между тем тоже вскочила на ноги и, схватив отрока за руку, потащила за собой.

- Умм!

Сказать по правде, в Мулькину избенку Митрию сейчас хотелось еще меньше, чем на сеновал - уж из избы-то и вовсе ничего не увидишь. Ну хоть где-нибудь притаиться. Вон хоть за бревнами!

Неожиданно для отрока девчонка тоже приняла решение - резко повернула на бегу, едва не упав. Спрятались оба, затаились.

А между тем во двор через калиточку вошел Федька Блин, осмотрелся и самолично отпер ворота, отодвинув тяжелый засов. Вот те на! Что ж, бабка и воротника на ночь не выставила? Забыла, что ли? А скорее всего, спал воротник, понадеясь на Коркодила, на этакого-то псинища вполне можно было надеяться. Вот и сейчас пес пару раз гавкнул, но, узнав Федьку, помахал хвостом.

- Цыть, псина! - обернувшись, прикрикнул Федор.

В распахнутые ворота на пегом коньке торопливо въехал Акулин Блудливы Очи, за ним проскрипела накрытая рогожкой телега. Последними, закрыв ворота, во двор вошли здоровенные хмурые парни - холопы Свекачихи. У каждого из них за поясом было заткнуто по большому ножу, а у Акулина - ну надо же, Митька это и не сразу заметил - болталась кривая татарская сабля. Тоже еще, Аника-воин! Интересно, что под рогожкой, в телеге? Что такое?! Митька присмотрелся - и не поверил глазам: рогожка-то шевелилась! И даже, казалось, постанывала. Жалобно так, по-детски…

- Тележку - в амбар, - спешившись, по-хозяйски распорядился Блудливы Очи. Ох, и мерзкий же у него был голос - с каким-то придыханием, словно у старой бабы…

В ворота неожиданно раздался стук, словно бы кто-то молотил кулаками:

- Эй, эй, пустите!

- Да кого там черт принес на ночь глядя? - неласково отозвался Федька Блин. - Свои давно все дома.

- То я, Онисим Жила.

- А, ты, паря… Вона, к калитке иди.

Митька навострил уши.

- Ну? - впуская парня, требовательно произнес Федька. - Проследил?

- Угу! - радостно и вместе с тем как-то гадко отозвался Онисим. - Эвон, что отыскал…

Что он там проследил? Чего отыскал?

- Идем в избу, расскажешь, - Федька махнул рукой. - Чего так долго? Поди, на Ивана Купалу, на луга, шастал?

- Что ты, что ты, Феденька, давно здесь, у ворот сижу - пса боюся. Вот, хорошо хоть вас дождался.

Ничего больше не сказав, Федька Блин поднялся на крыльцо. Следом за ним зашагал и Онисим.

На дворе все затихло, даже Коркодил залез в свою будку и смачно, клацнув зубами, зевнул.

- Интересно, что у них там в телеге? - шепотом произнес Митрий.

- Умм, - Мулька отозвалась так же тихо и потянула отрока за руку, мол, идем, посмотрим.

Шустро пробежав мимо бабкиной избы, они вышли на задний двор… и застыли, увидев у дальнего амбара высокого парня. Сторож!

- Видать, что-то ценное привезли, коль своим не доверяют, - буркнул себе под нос Митька. - Ишь, сторожа выставили. Ну, ладно. - Он повернулся к девчонке. - Пора и спать, утро вечера мудренее.

Мулька неожиданно улыбнулась и потянула парня к своей избенке. Митька хотел было сказать насчет бабкиного предупреждения, но почему-то раздумал. В конце концов, как она узнает-то?

В избе Мулька зажгла огарок свечки - сразу стало словно бы теплее, уютнее. Девчонка скинула телогрею, наклонилась, поправляя овечью кошму на широкой лавке. Митька подобрался сзади, обнял, провел рукой по спине. Девчонка выпрямилась, обернулась - и Митрий крепко поцеловал ее в губы. А руки его уже распускали поясок на Мулькиной длинной рубахе.

- Умм!

Девчонка отпрянула и, с улыбкой сняв одежку, распустила косу…

- Уй, - тяжело дыша, прошептал Митька. - Ты… Ты такая красивая! Краше всех… краше…

Бах!

Резким ударом ноги вышибли дверь, и в Мулькину избенку ворвалось сразу несколько человек, средь которых был и Онисим, и плосколицый Федька.

- Ага! Вот они, полюбовнички! - Размахнувшись, Федька ожег плетью голую Митькину спину. Потом ударил еще, рассекая кожу!

Митрий мужественно терпел боль, обнимая девчонку, - только бы не досталось ей, только бы… Эх, стыд-то какой. Все же дозналась бабка!

- Ну, хватит! - обернувшись, громко сказал он. - Это я виноват - сам пришел. Я перед хозяйкою и отвечу.

- Ты?! - неожиданно загоготал Федька Блин. - Да ты тут ни при чем, шпынь! Хотя, впрочем, сойдешь за компанию. Гы-гы-гы…

Онисим тоже смеялся, мерзкая рожа! Еще и спросил, носом шмыгнув:

- Может, мы, пока хозяйку ждем, с девкой поразвлечемся? Эвон, и раздевать не надо!

Вытянув руку, он ущипнул Мульку за бок.

- А?

В ответ Митька коротко и сильно, как учил Прохор, ударил парня в скулу. Тот только хмыкнул и, дернув головенкой, ударился затылком о притолоку. Отброшенный Федькой Митрий отлетел в противоположную сторону.

- Молодец, - скривясь, похвалил его Блин. - Хорошо лопоухого уделал.

- Да я его… я его… - размазывая по лицу сопли, хорохорился Жила. - Ты, Феденька, мне его дай пытать…

- Вот его-то как раз пытать не за что… Эй! - Федька повернулся к отроку. - Порты надень, не позорь хозяйку.

Быстро натянув штаны, Митька оглянулся на Мульку - та так и стояла, нагая, бледная, а в серых блестящих глазах ее словно бы горело пламя. Митька не вовремя, но подумал вдруг, что Мулька очень походила в этот миг на какую-то святую великомученицу.

- Ну, спымали? - войдя в избенку, проскрипела Свекачиха и, увидев Митьку, мерзко заулыбалась. - Ой, родненький! И ты здесь. Ну и славно, вот и поразвлечемся… Ну? - Опустившись на лавку, она требовательно взглянула на Федьку. - Чего хотел сообщить?

- Онисим, говори! - кивнул Блин.

Онисим откашлялся, утер рукавом сопли:

- С утра еще Феденька меня услал за Мулькой следом…

- Эта Мулька у меня сранья на посад отпрашивалась, мол, родичи дальние на праздник приедут. А я-то и смекнул - откуда у нее родичи, коль полная сирота она? А? Вот и подумалось - а ведь не зря отпрашивается, да настойчиво этак. Может, думаю, просто поразвлечься хочет? Или что другое замыслила? Вот на всякий случай и послал следом Онисима. Онисим, говори - что видал?

- Скажу…

Митрий украдкой перевел взгляд на Мульку: та застыла, словно статуя, про которые писано в греческих книгах.

- Никуда на посад Мулька не пошла, - объяснял Онисим. - По тропке, вдоль реки, к обители побежала. Там, в стене, меж бревнищами, щелка есть, мохом заткнутая… Обернулась дщерь - язм в лопухи спрятался, - потянулась. Оп - и уже обратно пошла, в реке купатися. А я не будь дурак, походил вдоль стены-то, потрогал мох… И отыскал кое-что.

- И что же? - живо заинтересовалась бабка.

- А вот! - вступивший в беседу Федька вытащил из-за пазухи свернутую в трубочку бересту и с поклоном протянул бабке.

- Эвон что! - Свекачиха, развернув бересту, зашевелила губами, грамотная оказалась, к Митькиному вящему удивлению. - Аку-лин… Акулин… Блудливы Очи… приедоху и сказаху… отроков искаху… Ах ты змея!

Поднявшись на ноги, бабка Свекачиха отвесила несчастной девчонке увесистую пощечину. Мулька дернулась, но холопы крепко держали ее за руки.