Все будет хорошо - Наталья Костина

— Идем, идем…

Но снова они прошли только несколько шагов. Наконец Нина посмотрела на часы:

— Если мы сейчас же быстро не побежим, то никуда не успеем. Ты хочешь в цирк или нет?

— Я не знаю, — сознался Димка и тяжело вздохнул. — Я в этом цирке ни разу не был…

Нине стало стыдно.

— Там совершенно замечательно! Тебе понравится, — сказала она Димке и зажала его маленькую ладошку в свою. — Пойдем скорее.

Ему действительно очень понравилось. Разгоряченный невиданным зрелищем, в антракте он ел мороженое совсем как старик Хоттабыч, и Нина едва его остановила после третьей порции.

— Мы еще пойдем в цирк? — спросил он у матери, после того как представление закончилось и они вышли на улицу.

— Конечно, пойдем. Когда захочешь. — Нина улыбнулась.

— Я уже хочу!

— Подожди немного. — Она поправила выбившуюся из шорт футболку. — Вот домой приедем — там тоже есть цирк. Настоящий цирк, еще больше этого.

— Правда? И сразу пойдем?

— Ну, не сразу. Сначала отдохнем. — От чего отдохнем?

— От отдыха отдохнем! — Она поцеловала его в макушку. Что-то показалось ей не так, как всегда, но она приписала это тому, что сейчас хотела ему сказать. — И еще. — Нина серьезно посмотрела на сына. — Мне в больничку лечь нужно, Димыч. Ненадолго. Ты с тетей Васей побудешь.

— В какую больничку? Ты что, заболела, мамочка? А почему с тетей Васей? А папочка…

— Не заболела, а… так, — перебила его Нина. — Ты не волнуйся, Димыч. — Она ободряюще ему улыбнулась. — А с тетей Васей тебе хорошо будет. Ты же знаешь. А может, вы и в цирк с ней пойдете. И в зоопарк, и еще куда-нибудь…

— А сейчас мы куда пойдем? — Димка уже все понял. Больничка его нисколько не испугала. Они с мамой иногда ходят в больничку. Ему укол делали, и он не плакал! И вообще, это когда еще будет! Тем более, что мама и не заболела. Может, ей уколов и делать не будут. А с тетей Васей они пойдут в цирк. Обязательно пойдут. Он расскажет тете Васе, как в цирке хорошо, и она с ним пойдет. И вообще, с тетей Васей интересно. Она бы еще купила ему мороженого, а мама сегодня больше не купит…

— Давай пирожков поедим, — предложил он. — Знаешь, большие такие пирожки, вкусные.

— Чебуреки? — догадалась Нина.

— Ну, все равно, — согласился Димка, — пускай чебуреки! Они съели по огромному чебуреку в маленьком кафе на

набережной. Рядом были аттракционы — карусели, машинки, большая надувная прыгалка для малышни. Димка потянул ее туда. Сначала они катались вдвоем, но потом Нина почувствовала, что больше не может. Димка же был неутомим.

— Еще, мамочка! — упрашивал он ее.

И Нина сдалась. Она сидела на скамейке, и Димка каждые несколько минут подбегал к ней за денежной дотацией. «Кажется, мы никогда еще так весело не отдыхали, — подумала она, — я тоже в детстве могла кататься хоть два дня подряд». Уже начало смеркаться, и на аттракционах зажглись тысячи разноцветных лампочек. Акватория Ялтинского залива тоже была роскошно иллюминирована — горели огни набережной, рекламный неон бессчетного количества кафе и магазинов, огни на яхтах и пароходах мерцали и раскачивались по всей дуге залива, сколько хватало глаз. Нина засмотрелась на эту феерию и очнулась только тогда, когда Димка, откатавшись сразу три раза подряд на маленьких электромобилях, гордый собой донельзя плюхнулся рядом на скамейку.

— Мам, — выкрикнул он хрипло, — я знаешь, как рулил!

— Может, хватит? — спросила Нина. — Смотри, ты уже мокрый весь. — Она провела ладонью по его голове, потом залезла к нему под футболку. Так и есть — спина вся мокрая. И какая-то подозрительно горячая. — Нам еще домой ехать, — напомнила ему Нина, — и смотри, темно уже совсем. Ты есть хочешь?

— Не хочу. — Димка прижался боком, и Нина опять подумала, что он горячий. — У меня горло болит.

— Этого только не хватало! Дим, вставай сейчас же и пошли к машине.

Димка вяло сполз со скамейки, и в свете фонаря Нина увидела у него на щеках два лихорадочных красных пятна. Она коснулась губами лба — точно, температура. Да, еще возле цирка ей показалось, что он горячий! Точно! «Как я могла сразу этого не понять», — укоряла себя Нина.

Как и у многих маленьких детей, температура у Димки подскакивала мгновенно и была очень высокой. Ветер, дующий с моря, показался Нине сейчас слишком холодным и очень сильным. «Не нужно было его вчера тащить купаться, — с поздним раскаянием укоряла себя она, — вода, наверное, попала в уши. Да и сегодня — этот ветер, мороженое, карусели — все сразу».

— Лучше переулками пойдем. — Нина потянула Димку за руку. — Там хоть не так дует.

Димка сначала шел быстро, поспевая за матерью, потом стал тянуть Нину за руку, и она поняла, что нужно сбавить темп. Если он будет бежать за ней задыхаясь, будет только хуже. Она пошла, приноравливаясь к Димкиным маленьким шагам, но Димка тащился все медленнее и медленнее и наконец встал совсем.

— Я больше не могу, — просипел он и поднял на Нину глаза. Глаза были очень блестящие. Пятна на щеках, казалось, стали еще ярче.

— Димочка, миленький. — Нина села перед сыном на корточки. — Пойдем, пожалуйста! Совсем немного осталось.

— У меня голова болит, — прошептал Димка, — и горло… — и вдруг разразился кашлем, совершенно ни на что не похожим. Нина не слышала такого никогда. Это был даже не кашель, а какой-то страшный лай. Димка схватился за горло, в глазах его был ужас.

— Мам, — сдавленным голосом прохрипел он. — Мам, я задыхаюсь!

Она схватила его на руки. В переулке никого не было. Черт бы побрал этот переулок! Нужно было идти по набережной, раз уже Димка все равно заболел. Там хоть люди, и там она четко знала, куда надо повернуть. А сейчас она растерялась — может быть, они шли совсем не туда?

Димка обхватил ее руками, прижался, и она почувствовала, что паника отступает. Нужно идти. Нужно найти аптеку. Лучше всего было бы найти такси, но как назло, переулок словно вымер. Димка все сильнее повисал на ней. И зачем она надела босоножки на каблуках и узкую юбку? Будь она сейчас в джинсах и кроссовках, было бы намного легче. Она шла все медленнее, один каблук провалился в какую-то выбоину. Нина качнулась и чуть не упала. Димка снова раскашлялся своим страшным, лающим кашлем и захрипел. Она прижала его к себе изо всех сил, успокаивая:

— Солнышко мое, маленький мой… Еще чуть-чуть потерпи… Совсем чуточку… Сейчас придем.

Фары выхватили идущую качающейся походкой Нину из темноты, и раздался автомобильный сигнал. Какая-то машина затормозила сзади.

— Какие девушки! Что ж мы ходим тут одни!

Огромный, совершенно бандитского вида джип стоял посреди дороги как-то боком, перегораживая всю проезжую часть небольшой улицы.