Последний Паладин. Том 9 - Роман Саваровский

Однако сдаваться просто так Вепрь был не готов. Не зря же он тренируется с того фиаско с культистами как проклятый! Ходит в Портал Трезубца как к себе домой, позабыв про сон и отдых!

И льет пот он не для того, чтобы сидеть как лох на скамье запасных! Только не сейчас! Только не в этот раз!

— Когда выдвигаемся? — прогнав дурные мысли в голове, поднял пылающий уверенностью взгляд Вепрь.

— Список запомнил? — уточнил Мрак.

— Вроде бы да… — неуверенно буркнул Вепрь.

— Тогда прямо сейчас и выдвигаемся, — щелкнул пальцами Мрак, и листок, на который здоровяк опустил взгляд, вдруг распался на теневые кусочки, — начинай с конца списка и не отставай, — с нескрываемым вызовом в голосе добавил Мрак.

— Сам не отставай! — обиженно прорычал Вепрь, но Мрака рядом с ним уже не было.

Выругавшись вслух, здоровяк, не теряя времени, побежал к своей машине, а на бегу начал раздавать указания своим бандам. На этот раз он точно уложит больше сектантских выродков, чем этот зазнавшийся теневик!

***

Мы шли по извилистой горной тропе. Свежий снег приятно хрустел под ногами, полуденное солнышко одаривало своим легким теплом, а вокруг стоял морозный запах чистой природы и хвойного леса.

Благодать.

Энергетические запасы за ночь восстановились более чем наполовину, и утренняя разминка как раз то, что нужно дабы взбодрить энергетические каналы и излишне напряженное физическое тело.

А спонсором моей утренней разминки сегодня выступает Клан Смерти.

Их подземные лаборатории привлекли мое внимание еще в день, когда Кот выкрал Полину, а добавил интереса заразивший водохранилище подрывник, который спрятался как раз здесь.

Лиса отследила место куда тот сбежал, и с того дня держала вход под наблюдением через свой зверинец. И дня не проходило, чтобы моя ученица не спрашивала, когда мы уже нанесем им визит.

И вот этот день настал.

С собой я взял Кота, так как выгуливать котиков тоже важно. Они существа злопамятные, а еще очень ранимые.

Я пошел на гнездо культистов без пушистого, при том, что именно Кот последнее время занимался поиском Князя Света.

Так как в итоге я обидчика Кота не замочил, это немного сгладило этот момент, но все равно осадочек остался, поэтому котика надо было порадовать.

И если пернатого блюстителя справедливости радуют смерти еретиков, то в случае с Котом, это энергетические вкусняшки и удовлетворение его врожденного неуемного любопытства.

В этом плане секретные лаборатории Клана Смерти, в которых по разным данным производили биологическое оружие и артефакты, убивало сразу двух зайцев. Ведь помимо собственно артефактов, мы понятия не имели, что встретим внутри, а секреты любопытный котик любит. Секреты и разного рода таинственные и загадочные места.

Лаборатории очень мощно экранировались и, по сути, мы шли вслепую открывать сундук с сокровищами. А сокровища пушистое воплощение непосредственности и любопытства мира Тьмы любит.

И хоть Кот старался не показывать своей радости, его выдавал виляющий как пропеллер хвост и излишне спокойное для обиженки поведение.

Хотя, тут еще могла влиять голубенькая шлейка, что болталась на черной спине когтистой машины смерти. А пристегнутый к ней поводок вела напевающая себе под нос песенку синеволосая девица.

Узнав, что я беру на дело Кота, с нами бонусом увязалась Амелия. И пусть особого прогресса в ее восстановлении пока не было, по настроению девушки этого не скажешь. Амелия выглядела веселой, бодрой и жизнерадостной.

Вот такой дружной веселой компанией мы шли по горной тропе, что пролегала аккурат между землями кланов Смерти и Воды.

Был в нашем отряде и еще один боец, которого я не взять никак не мог.

После стольких дней наблюдения за входом, в который сбежал подрывник, Лиса бы меня не простила, поэтому и ее я, конечно, взял с собой.

Правда сейчас Лиса сидит у того самого входа, от которого мы отошли уже километров на пять.

— Второй вход точно там, Маркус? — не сбавляя шага, подала голос Амелия, — так-то мы уже на территории Клана Воды, вон там внизу через метров пятьсот будет ручей, плавно уходящий в подземный грот с теплым озером. Я в детстве часто сбегала туда из дома.

— Не там, а здесь, — поправил я, и резко свернув с тропы, остановился у запорошенного снегом кустарника.

Синеволосая с Котом тут же подошли ко мне и окружили это место, задумчиво глядя на ничем не примечательный белый кустик.

— Ничего не чувствую, — обведя рукой вокруг него, констатировала Амелия, и болезненно скривившись, добавила, — раньше тоже ничего тут не ощущала. Это же наша земля, Маркус. Будь тут вход в подземные сверхсекретные лаборатории я бы давно его заметила!

Чтобы не обижать способности девушки, я не стал ничего говорить, а просто поднял руку над кустарником ладонью вниз, и произнес, — открой.

Пару секунд ничего не происходило, а потом куст задрожал, снег вокруг него закружился и рывком отлетел в стороны, а по горной тропе разлетелся металлический лязг.

Зажмурившаяся на миг Амелия открыла глаза, и увидела примагниченный к моей руке бронированный люк метровой толщины, который я с немалым усилием отбросил в сторону, и уставился в темный круглый проход, ведущий глубоко под землю.

— Вот же козел бледнорожий, это же наша земля! — воинственно нахмурилась Амелия, и без раздумий сиганула вниз.

Сиганула так уверенно, словно и забыла, что в ней сейчас силенок как в ребенке десятилетнем.

— Эх и что мне с вами делать, — вздохнул я и, отправив Лисе сообщение «заходим», нырнул внутрь вслед за Котом.

***

Десятью минутами ранее.

Черноволосая девушка в легком темном одеянии ходила со сложенными на груди руками. Ее личико было напряжено, а сосредоточенный взгляд то и дело опускался на часы.

Лиса уже истоптала весь снег в округе вдоль и поперек, но по всем каналам была тишина.

Да и вокруг тоже никто не смел ничего сказать или издать лишний звук.

Тихо сидел хомяк Проглот и старательно начищал свою бело-золотую спицу, которая со вчерашнего дня приобрела подозрительно яркое сияние.

Тихо вела себя ищейка Пушок, покорно ходившая хвостиком за своей напряженной хозяйкой, готовая подставить ей свою шерстку, поглаживание которой Лису всегда успокаивало.

Тихо посапывал во сне детеныш Тирануса Борька, который болтался на двух тросах в пятнадцати метрах над неприметным заснеженным кустарником.

Тихо сидела в шлемофоне танкиста теневая мартышка,