Злобный заморыш (СИ) - Мамбурин Харитон Байконурович

Нам, в Крозендрейке, как-то приоткрыли еще одну грань горькой правды о причинах, почему Должников не очень-то любят местные жители. Конечно, пришельцы из другого мира охотились за ихорниками, убивали их, спасали простых смертных… только вот, найдя буйствующую тварь, некоторые киды далеко не сразу решались вступить в бой. Они ждали, пока та нажрётся. Потом опасного монстра, зарывшегося куда поглубже и заснувшего, Должники и убивали, пользуясь тем, что видят ихор сквозь любые преграды.

Мне сейчас, можно сказать, царски повезло. Два обожравшихся стрейна в короткой спячке. Подарок небес.

Мать иху.

Не успев зайти в главное здание, я уже начал ненавидеть своё идеальное зрение. Несмотря на полутьму, оно во всех красках и подробностях показывало мне всё, что тут случилось. Стрейны убивали также, как убивает ласка — быстро, кроваво и всё, что шевелится. Времени мало, ресурс быстро становится просто пищей, а дать кому-то уйти нельзя, поэтому оптимальной стратегией у свирепой твари будет либо бить насмерть, либо лишать подвижности, чтобы растянуть время порчи ресурса. Здесь они практиковали оба варианта.

Башню мне снесло спустя минуту. Изначально я хотел поступить по-умному, спокойно и основательно, хоть и был риск, что твари проснутся. Отыскать местные запасы керосина или что там используется в качестве топлива, притащить к подвалу, да устроить огненное погребение этим био-убийцам. Но…

«Боевой режим» включился сам. Вновь. После того, как мир, замедлился, едва дернувшись, я уже не думал, не видел, не воспринимал, а лишь действовал. Деловито подошел к распахнутому входу, из которого несло прохладой и кровью, без особой спешки спустился, разглядел сквозь красное сияние два продолговатых тела, зарывшиеся в тряпье и лежащих очень удачно для меня боком. Вынул плавным движением первую пару револьверов, тут же начав высаживать патроны в подставленное. Следом, не думая, точно также была использована и вторая пара. Ни грана времени не было потрачено на обдумывание путей отхода, на оценку движения хищных тел, на инстинкт самосохранения при виде дергающихся туш. Голая и чистая атака.

Двадцать попаданий из двадцати четырех. Немудрено, конечно, по здоровенным полу-варанам, да еще с каких-то трех метров, но могло быть гораздо хуже. Твари бешено дергались, скребли лапами, но осмысленности в движениях не было. Прав был безумный Механик, ох как прав. Между кидом и ихорником есть целая куча общих черт. Мой организм меняется по утвержденным Богом-Машиной шаблонам, быстро и крайне эффективно каждый раз, когда я получаю возможность выбрать изменение. Организм же стрейна в спячке становился расслабленным, натуральная защита истончалась, позволяя мутационным процессам происходить без особых проблем. Скорее всего, застань я тварей в активном состоянии, они бы меня сожрали раньше, чем я бы успел сделать третий выстрел.

А так — остается только вынуть Аргумент и выпустить побольше ихора наружу, вспарывая агонизирующую хищную скотину, подставившую пузо невидимому отсюда небу. Затем подождать, пока оба существа не «остынут» в моем особом кидовском зрении, показывая тем самым, что ихор стал всего лишь мертвыми клетками.

— Уничтожено целевое существо D-класса, степень опасности 12

— Уничтожено целевое существо D-класса, степень опасности 12

— Зафиксирован прогресс. Текущий прогресс — 1 %

— Первое убийство целевого существа! Начислены очки развития — 1

— Да пошли вы со своими очками! — выругался я, начиная остервенело перезаряжать револьверы. Трупы ихорников смердели так сильно, что у меня на глазах выступили слезы.

Всё через задницу.

Разговор с девочкой я начал, лишь отправив шкрассов вперед, а её посадив перед собой. Оказалось, не зря — из заторможенно-шокового состояния она впала в буйную истерику, затем вернулась назад в безразличие, потом долго плакала, под конец просто уснув. Зная, что из меня тот еще психолог, я просто обнимал её одной рукой, гладя по голове. Ехали мы уже ночью, что позволяло не бояться очередных гопников со стволами.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Постепенно очухавшись от выпавшего на мою долю зрелища, я стал размышлять о свалившейся на руки ситуации. В отличие от незабвенной «Абехабары», бывшей хоть и тонкой, но вполне себе самостоятельной и живой донельзя девицей (следить за мной по всему городу и пройти припортовые трущобы почти насквозь!), этот нервно спящий у меня на руках ребенок нуждался в заботе и опеке. Выжившая была гораздо младше той бойкой девицы, более того, действительно пострадала, поэтому любую мысль о том, чтобы «оставить её в первом попавшемся доме» я гнал ссаными тряпками.

Не нравятся мне порядки, которые я вижу в этом дивном мире. Они очень и очень не дотягивают до норм моей Земли, где над детьми тряслись по поводу и без повода. А так… неизвестно почему, но перед вот этой девчонкой я испытываю совершенно нерациональную вину. За мир, за Должников, за самого Бога-Машину… не знаю. Видения бойни не добавляют холодности в рассуждения. Будь у меня «демпфер эмоций», обязательно бы его включил, чтобы разобраться в себе.

…или убежать от себя.

Мимо неслись леса, поля, небольшие озера, а мне все вспоминалась краем глаза увиденная карта этого куска континента. Наиболее плотно заселенная «новой волной» переселенцев, даже вот, с проведенной железной дорогой, полоса цивилизации уходила вглубь Эласты почти на полтысячи километров. Здесь везде и всюду должны были быть полувоенные патрули типа гражданского ополчения, но вместо этого, лишь уроды, стреляющие по шкрассам.

Близилось утро. Я решил сделать привал хотя бы на четыре часа, чтобы прийти в себя. Продолжение погони за поездом необходимо было отложить. Штурмовать с наскока сейчас я был совершенно не в состоянии. Пологий берег речки был именно тем, что нужно. Мне и девчонке жизненно необходимо было помыться и постираться.

— Как тебя зовут? — спросил я, передавая ребенку одно из запасных полотенец, предназначавшихся Хориону. Та, оттершая себя до блеска и щеголявшая сейчас целой кучей красных полосок от царапин, тут же закуталась в подарок.

— Эльма Рид, — шмыгнула носом девочка, — А вас?

— Магнус. Магнус Криггс.

Худая, почти тощая, с выпирающими ребрами. Белая кожа, очевидно, редко видевшая свет солнца. Твердые мелкие мозоли на детских пальчиках, намекающие, что детский труд тут суровая реальность. Несколько длинных темных полосок на спине, очень похожих на следы розги или плетки. При этом — белая чистая кожа, огромные серые глаза и длинные пепельные волосы, печально висящие сейчас с колтунами. О вторичных половых признаках говорить не приходится, просто дитё. Случайно выжившее.

— Что у вас с глазами, дядя Магнус? Они светятся?

— Нет, это просто похоже на это. Там просто яркие ниточки. Я кид.

— Кид?

— Киды, Должники, дети Бога… Мы постоянно странствуем по всему свету.

— А зачем?

— Мы… охотимся.

— Охотитесь?

— Да. На чудовищ.

— А что-нибудь еще делаете?

— Да. Мы иногда… опаздываем.

Глава 19. Пробитое дно

Коты грузно ухали, набрав максимальную скорость, а я грустно оглядывался назад, туда, где на горизонте моим «ясным взором» еще различался дымок из паровозной трубы. Еще один план шкрассу под хвост, еще одна лебединая песня не спета. Впереди лежал Урфинорк, а под моей левой рукой сопела прижатая к боку сирота по имени Эльма Рид.

С поездом я попал впросак, просто от незнания местных реалий. Неприятно удивлявшие меня на протяжении погони бандюги вряд ли бы пропустили мимо тихоходный паровозик, буквально умоляющий его как следует грабануть. По этой причине, паровозик был прыщав, как пятнадцатилетний подросток, только вместо красных фурункулов его вагоны несли по два-три бронированных капсулы с автоматчиками и пулеметчиками. А уж какая огневая позиция была оформлена на заднице последнего вагона… В общем, идея заскочить лихим джигитом к Жесткому в мягкое купе скончалась, как только я увидел вежливо переводимый на меня ствол одного из «прыщей». С расстояния едва ли не в полкилометра. Вахту сторожа несли исправно, да и оптикой были снабжены хорошей.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})