Пафнутий - Хмелевская Иоанна

Но вот постепенно девочка затихла, уже не так радовалась барсучатам и кабаненку, уже не так быстро шла за Пафнутием и Грацией. Она явно устала и еле передвигала ноги. И когда все вдруг вышли опять на земляничную поляну, девочка шлепнулась на травку и крикнула:

– Бэмби и Винни-Пух, подождите немного, тут такие замечательные ягодки, давайте немножко поедим!

Получив передышку, звери в кустах тоже остановились и принялись обсуждать увиденное.

– Сдается мне, первый раз встречаю я человеческое существо, у которого хватает ума не бояться Пафнутия, – задумчиво произнес лис Ремигий. – А вот что дальше делать, откровенно признаюсь – не имею понятия. Но уверен, люди так просто в лесу ее не оставят.

– Зяблик принес весть – люди с шоссе уехали, – заметила сверху куница. – И еще он сказал, там остался один человек. Наверное, мать этой девочки. Потому что этот человек сидит на опушке леса и плачет.

– Значит, поехали за подмогой, – мрачно отозвался Ремигий. – Вернутся целой стаей и примутся прочесывать лес, попомните мое слово. А кроме того, оба они с таким аппетитом уплетают землянику, что и у меня слюнки текут. Есть хочется по-страшному, но, надеюсь, есть землянику вы меня не заставите? Хватит того, что в горле пересохло от перевода с человеческого языка на звериный.

– Рыбу хочешь? – спросила Марианна.

– Не очень-то я люблю рыбу, – скривился Ремигий. – Да и не в этом дело. Вы поняли, какая новая опасность грозит лесу? Подумайте над этим.

Лис был прав. Все звери так занялись девочкой, что забыли об опасности. Пафнутий с увлечением собирал землянику на полянке и горстями отправлял ее в рот, а ведь это он должен был уже давно отправиться к своему другу Чаку и посоветоваться с ним. И если можно извинить легкомыслие детенышей – барсучат, кабаненка, Грации, то уж бездействие взрослых не находило никакого оправдания. Хорошо, хоть Ремигий напомнил о необходимости срочно что-то предпринимать.

– Пафнутий, немедленно оторвись от земляники! – строго крикнула Марианна. —

Приближается вечер, а ты еще не посоветовался с Чаком.

Выдру поддержала Клементина.

– Мы присмотрим за девочкой, а ты отправляйся к Чаку, – сказала она.

Очень неохотно оторвался Пафнутий от вкусной земляники. Ну да ничего не поделаешь, никто кроме него не способен пообщаться с Чаком. И времени оставалось в обрез.

Как всегда, ни слова не говоря, Пафнутий развернулся и стремглав бросился в лес. Хорошо, девочка так увлеклась земляникой, что не заметила, как Винни-Пух ее покинул.

Солнце уже клонилось к западу, когда совсем запыхавшийся Пафнутий добрался до большого луга за лесом. И, к своей большой радости, сразу увидел кого искал – дорогого друга Чака. Издали увидел, потому что Чак – собака крупная, к тому же белого цвета – на зеленой траве луга был хорошо заметен.

Чак в данный момент был очень занят – загонял домой подопечных коров и овец. Те неохотно покидали привольное раздолье луга, вот и приходилось подгонять их, обегать кругом и лаять. Овцы каждый раз при этом пугались, всполошено сбивались в кучу, будто впервые отправлялись домой. Коровы же шествовали неторопливо, степенно.

Пафнутий вышел на луг, чтобы Чак его увидел. Тот и в самом деле сразу заметил лесного гостя и, пробегая мимо, крикнул:

– Привет, Пафнутий! Рад тебя видеть. Погоди, сейчас управлюсь со стадом и приду. Немножко подожди! Что-нибудь случилось?

Поскольку, задав этот вопрос, Чак умчался за какой-то отставшей овцой, Пафнутий счел ненужным давать ответ – напрасный труд.

Дождался того, что пес опять появился поблизости, и только тогда крикнул:

– Человеческий детеныш в нашем лесу!

Услышав эту невероятную новость, Чак так стремительно затормозил, что все четыре лапы прокатились по траве сами по себе, пока пес не остановился.

– Что ты сказал? – повернулся он к медведю. – Я не ослышался?

– Человеческий детеныш, – поспешил повторить Пафнутий. – Девочка маленькая в нашем лесу. Заблудилась.

– Надо же! – расстроился Чак. – Этого еще не хватало!

И решительно крикнул коровам:

– А ну марш домой! Сами знаете, где живете, и без меня дойдете.

И гавкнув для острастки на них еще пару раз, пес подбежал к Пафнутию.

– До чего бестолковые эти коровы – сил нет! Каждый вечер приходится их подгонять. А ну, быстренько расскажи мне, что с девочкой? Как она оказалась в лесу?

Пафнутий честно попытался коротко сказать сразу обо всем и у него не очень складно получилось.

– Девочка бежала, сидела и плакала… Барсучата, собачки и котятки… Чуть не утонула в болоте… Я и Грация помешали, и еще белочка и кабаненок… Бабочка, наоборот, есть землянику, а нашествия людей не желаем!

Хотя Чак и был собакой очень умной, даже он не сумел разобраться в столь запутанной истории и попросил:

– Нет, это слишком уж кратко. Не понял, почему бабочка ест землянику, и это плохо для девочки, и откуда в вашем лесу взялись собачки и котятки?

– Собачки и котятки – это детки барсука, – пояснил Пафнутий. – Девочка так считает. А Ремигий не все сумел перевести, там такие сложности! И все-таки давай я лучше расскажу тебе все по порядку.

Чак решительно сел рядом с медведем.

– Да, – согласился он. – Так будет лучше. Валяй!

По мере того, как Чак выслушивал рассказ Пафнутия, он все больше беспокоился и волновался.

– Плохо дело! – сказал пес. – Почему только сейчас ты пришел ко мне? Сразу надо было. Ведь того и гляди стемнеет.

Пришлось Пафнутию оправдываться: не мог он бросить человеческого детеныша в критический момент, того и гляди глупая малышка зашла бы в болото, вот и пришлось сидеть там, к тому же она очень его полюбила, просила ей помочь, не хотела отпускать. Он, Пафнутий, и то волнуется, как там она, без него. А ведь это очень далеко, за озером, пока он туда дотопает. К тому же в брюхе урчит от го…

– Погоди, – перебил Чак медвежьи жалобы. – Помолчи, дай подумать.

Пафнутий послушно замолк на полуслове, а Чак стал напряженно думать.

– Конечно, я и без тебя мог бы туда сбегать, – стал он думать вслух, – да не так хорошо знаю ваш лес, пришлось бы тратить время на поиск твоих следов. Ну, понятно? К девочке я бы шел по твоему следу, а потом стал бы искать ее следы. Ведь я прекрасно знаю кабаньи тропы, места, где живут бобры, где расположено волчье логово, найду это все с закрытыми глазами. А девочку искать лучше днем.

– И что бы ты сделал днем? – поинтересовался Пафнутий.

– Одно из двух, – ответил Чак. – Мог бы ее вывести к шоссе, туда, где плачет ее мама. Девчонка очень пугливая?

– Нет, не очень, – подумав, ответил Пафнутий. – Сначала она и в самом деле очень боялась, просто жутко боялась, а потом совсем перестала бояться. И плакать перестала. Думаю, теперь совсем не боится.

– Если не боится, я мог бы схватить зубами ее за платье и тащить, – решил Чак. – Но не в темноте же! Ваш лес на редкость густой и неровный, в темноте мы бы не прошли.

– Ты сказал – одно из двух, – напомнил Пафнутий. – А что второе?

– Мог бы привести к ней тех людей, которые отправятся на ее поиски. Если, конечно, кто-то из вас будет мне показывать, где девочка будет находиться в данный момент. Но опять же ночью это невозможно сделать, да ночью люди и сами в лес не сунутся.

– Тогда, может, днем? – спросил Пафнутий.

– Да, только днем. И надо сделать так, чтобы девочка провела ночь безопасно. Погоди, дай еще подумать.

Пафнутий ждал, а Чак думал. Так долго думал, что за это время в голову Пафнутия пришли беспокойные мысли. Ну, во-первых, о волках. Они живут как раз в тех краях, где утром появятся толпы людей. Наверняка это волкам очень не понравится. Придется бежать из собственного дома, а у них дети малые. И еще. В тех же краях проживает известный всему лесу матерый секач-одиночка. Старый кабан прославился своим скандальным характером. Очень он необщительный, очень задиристый, не выносит никакого общества, не только человечьего. Кто знает, как поведет себя злой старик. Набросится на людей? Ему это ничего не стоит, он никого не боится. А людям, в свою очередь, это тоже может не понравиться, глядишь, и обидят старика… И так нехорошо, и так плохо. А еще в тех местах целые заросли орешника, из-за него в дуплах окрестных деревьев поселилась колония белок. Нашествие людей заставит и их покинуть дома, а людские стада переломают заросли лещины, потопчут земляничные поляны…