Похищенная - Келли Армстронг

Лия незаметно проскользнула к кровати мимо Матасуми. Увидев Рут, полудемон ахнула.

— А… — Прикрыв ладонью рот, Лия во все глаза уставилась на Саванну. — Какое несчастье… Как… Что случилось?

— Я пытаюсь получить ответ на этот вопрос уже десять минут, — проворчал Матасуми.

Охранник, к которому он обратился чуть раньше, наконец заговорил:

— Мы с напарником проходили мимо и вдруг увидели, что стару… что мисс Винтербурн лежит на кровати, а девочка склонилась над ней. Это меня обеспокоило — вдруг сердечный приступ? Мы зашли в камеру. Возле кровати валялся будильник, забрызганный кровью, а у мисс Винтербурн был проломлен череп.

Саванна сжалась в комок. Сердце ее бешено колотилось.

— Бедная ты моя. — Лия поспешила к нам. — Какой ужас!

— Это… это не я, — проговорила девочка.

— Что бы там ни стряслось, ты ни в чем не виновата, золотко.

Лия потянулась к Саванне. Девочка застыла в нерешительности, не отрываясь от меня. В конце концов она взяла руку Лии и крепко сжала. На лице полудемонши промелькнуло разочарование, но через миг она кивнула: да что это я, мол, у нас же тут не конкурс на самого популярного утешителя. Погладив девочку по голове, она повернулась к людям, стоявшим у кровати, откашлялась и громко сказала:

— Можно я заберу Саванну с собой? Тут ей лучше не оставаться.

Кармайкл подняла глаза. По ее широкому лицу струился пот.

— Что она здесь делает? — спросила докторша, указывая на Лию. — Отведите ее в камеру.

Охранники кинулись выполнять приказ — как-никак на этот раз он исходил не от Матасуми. Двое молодчиков вытолкнули Лию из комнаты. Саванна глядела ей вслед с такой тоской, что едва не заставила меня вступиться за полудемоншу. И все же разумней было промолчать: Кармайкл и меня могла выкинуть, а девочка нуждалась в утешении. Конечно, Лия подошла бы больше, но придется Саванне довольствоваться оборотнихой, притом не шибко отзывчивой. Лия наконец ушла, и девочка со вздохом приникла ко мне. Несколько минут она молчала, потом обвела комнату взглядом. Все смотрели на Рут.

— Мне кажется… — прошептала Саванна.

Она придвинулась поближе. Я неуверенно положила руку ей на плечо, и девочка прижалась ко мне всем телом. Мне оставалось лишь похлопывать ее по спине да тихонько бормотать всякую бессмыслицу, которая, в идеале, должна была убаюкивать. Саванна понемногу успокаивалась — но скорее потому, что теперь я была для нее единственным союзником в комнате, полной врагов. Через минуту она посмотрела мне в глаза и снова зашептала:

— Мне кажется… Мне кажется, это могла сделать я.

— Да что ты такое…

— Мне не спалось. Я лежала и думала о всяких вещах, которым меня учила Рут. Ну, об уроках. А потом увидела будильник. Он летел по воздуху, как та тарелка. Наверное, это я сделала. Не знаю как, но сделала.

Я хотела было сказать, какие все это глупости… и задумалась. Девочка ждала от меня не успокоительной лжи. Видно было, что ей известна правда — и доверяет ее Саванна только мне.

— Если и ты, то твоей вины в этом нет, — произнесла я наконец.

Саванна кивнула, утерла слезы и положила голову мне на грудь. Несколько минут мы простояли молча. Наконец Кармайкл отступила на шаг от кровати, и все в комнате замерли. Стало тихо, как в могиле, только сердце Саванны гулко стучало.

— Время смерти… — начала докторша и подняла руку.

Должно быть, в спешке Кармайкл забыла надеть часы. Она долго смотрела на запястье, словно ожидая, что они каким-то чудом там появятся. Но чуда не произошло. Прикрыв глаза, она опустила руку, тяжело вздохнула и покинула камеру.

Все было кончено.

ПЕРЕМЕНЫ

Все угомонились, и Матасуми вспомнил о моем присутствии. До него только сейчас дошло, что я нахожусь в месте, в котором мне находиться не положено. Подозвав оставшихся четырех охранников, он поспешно сопроводил меня в лазарет.

Следующие несколько часов я провалялась на койке, задумчиво рассматривая огоньки на приборах, которые поддерживали в Бауэр жизнь. Рут погибла. Могла ли я предотвратить ее смерть? Если да, обязана ли была это сделать? Она ведь знала, на что идет! Впрочем, легче от этого не становилось. Рут умерла, и Саванна винит во всем себя. Мне оказалось не по силам утешить ее по-настоящему. Почему не пришли на ум нужные слова, нужные жесты? Смерть Рут стала для девочки страшным потрясением, переломным моментом в ее жизни, а я несла всякую несусветицу. В каждой женщине дремлет материнский инстинкт; так почему не пробудился он во мне, почему не подсказал, как быть?

Саванна, конечно, не хотела убивать Рут. Но означало ли это, что пожилую ведьму убил кто-то другой? Мне так не думалось. И даже более того: как бы ни пугала меня эта мысль, вряд ли речь шла о несчастном случае. Нет, я вовсе не считала, будто Саванна метнула тот будильник нарочно. Какая чушь! Горе девочки было слишком глубоким, слишком неподдельным. И все же она могла убить Рут, сама того не желая. Что-то, заложенное в самой ее природе, на уровне генов, сделало выбор за нее. Результатом стали увечья охранников и гибель Рут. Возможно, я просто насмотрелась фильмов ужасов — зловещие детишки в них не редкость. Как же я надеялась, что ошибаюсь! Мне очень хотелось, чтобы это было не так… Саванна нравилась мне: смелая, умная девочка, она сочетала в себе детскую непосредственность с дерзостью подростка, и это по-настоящему подкупало. Таковы все нормальные дети — наполовину ангелочки, наполовину бесенята. Только и всего… Однако Саванну неизменно окружали паранормальные явления, и когда Рут стала ее учить, они из безобидных превратились в смертоносные. Что говорила пожилая ведьма о Саванне? Сильные способности, громадный потенциал… и мать, которую притягивала «темная сторона» магии. Существует ли генетическая предрасположенность ко злу? Не отказалась ли Рут видеть ее в своей ученице, в ребенке? Дав Саванне новые знания, не подписала ли она свой смертный приговор? О, пусть я буду не права! Ради Саванны прошу — пусть я буду не права…

На следующее утро к завтраку я не притронулась. Кармайкл пришла точно по расписанию — чуть пораньше восьми. Разговор о событиях ночи свелся к сухому «Как вы?». Я ответила, что со мной все в порядке. Докторша на миг задержала на мне взгляд, что-то буркнула и села заполнять бумаги.

Первую половину утра я провела в раздумьях о смерти Рут — что изменилось, можно ли было ее предотвратить. Последняя мысль занимала меня особенно. Может, и зря — здесь мы не были хозяевами собственной жизни. Матасуми мог в любую минуту решить, что Рут больше не представляет интереса для науки; Уинслоу мог заглянуть к ней в поисках очередной жертвы. И все-таки часть вины я перекладывала на себя — наверное, просто хотелось почувствовать себя за что-то ответственной в ситуации, где все решения принимаются другими…

Ближе к полудню меня отвлек от невеселых мыслей тихий стон. Я подняла взгляд. Бауэр застонала, вжимаясь головой в подушку. Лицо ее перекосилось от боли.

— Доктор! — крикнула я, вставая со стула. — Она приходит в сознание!

Кармайкл поспешила ко мне. Я склонилась над больной, и ее глаза вдруг широко распахнулись.

— Здравствуй, Сондра, — сказала я. — Мы…

Бауэр резко выпрямилась, порвав тонкие ремешки. Взгляд ее ничего не выражал. Не успела я опомниться, как она ухватила меня за плечи и отшвырнула в сторону. На какое-то мгновение время словно бы замедлило свой ход, и мое тело зависло в воздухе, однако гравитация взяла свое. Пролетев через всю комнату, я врезалась в стену.

Кармайкл помогла мне подняться и вызвала охрану. Бауэр попыталась слезть с кровати, но ее ноги запутались в простынях. Ярость исказила черты ее лица, губы беззвучно шевелились. Скоро ей надоело возиться с постельным бельем. Взревев, Сондра дернула ногами и разорвала материю в нескольких местах. Я кинулась к ней и всем весом прижала к кровати.

— Не прикасайтесь ко мне, сволочи! — гремела Бауэр. — Пошли вон! Вон! Руки прочь!

— У нее все-таки начался бред, — выдохнула Кармайкл, подбежав к нам с толстыми ремешками в руках. — Как вы и говорили.

— Ага, — пропыхтела я. Правда, в ту минуту меня больше волновала не точность диагноза, а Бауэр, извивавшаяся подо мной. — Где эта чертова охрана?

Ребята, как выяснилось, уже прибыли и даже вскинули винтовки, ожидая команды открыть огонь. Кармайкл бросила им ремешки.

— Свяжите ее! Живей!

Пока они раздумывали, Бауэр взбрыкнула, и я снова оказалась в воздухе. На этот раз меня не особенно тянуло подниматься с пола. Пускай поработают охранники, черт их дери. И Кармайкл. В конце концов это она отказалась связать пациентку по-настоящему.

Бауэр притихла и сидела неподвижно, как статуя. Четверо охранников сгрудились вокруг кровати с ремешками в руках. Ни дать ни взять команда живодеров, загнавшая в угол бешеную собаку: вроде бы и сеть в руках, а бросать ее первым никому не хочется. По лицу Бауэр ручьями стекал пот, ей явно не хватало воздуха. Взгляд безумных глаз метался по комнате — скользнул по охранникам, по мне, по Кармайкл и уперся в пустое место слева от нее. Бауэр внезапно рванулась вперед, однако простыни удержали ее и на этот раз.