Академия Попаданцев - Мария Боталова

С таким выражением лица, будто застукала меня за растаскиванием Академии по кирпичику, она поинтересовалась:

— И чего это ты тут ходишь? Почему не на занятиях? Думаешь, раз избранная, то можно прогуливать?

— А разве нет? — не удержалась я. На мой взгляд, избранность вообще приравнивалась к справке от психиатра с однозначным «не мешайте, она мир спасает».

Друндгильда побагровела. Тут бы и смерть моя пришла, но преподаватель травоведения засекла в моих руках коробочку.

— Что это у тебя там? — поинтересовалась она наигранно. Явно уже догадалась о содержимом коробки. Да и лютый взгляд скандировал неумолимое «Конфеты или жизнь!».

Жизнь мне была дороже.

— Вот, — я вымученно улыбнулась, протягивая Друндгильде коробочку, — угощайтесь.

Даже «спасибо» не сказав, она забрала ее и направилась дальше по коридору. Еще некоторое время слышались ее причмокивания, но то ли конфеты быстро закончились, то ли она далеко ушла — все затихло.

— Хорошо, что сережки несъедобные, — я невесело усмехнулась, — хоть что-то на память осталось.

Может, эффект конфетной магии так быстро кончился, или так повлияла встреча с грозной Друндгильдой — мое радужное настроение сдулось. Да и чему тут радоваться? Савельхея не нашла. Конфеты волшебные схрумкали…

Повздыхав немного над своей несчастной долей, я решила наведаться в библиотеку. Не на менталистику же идти. К тому же оставалась надежда еще встретить где-нибудь Савельхея. Хотя он, скорее всего, сейчас был на занятиях, как и все нормальные и не избранные студенты.

Переход в нужную мне башню лежал через пустующий сейчас зал. Наконец-то удача вспомнила о моем существовании — когда я свернула из коридора на лестницу, внизу мелькнул темный властелин. Быть может, как и я, направлялся в библиотеку. Едва не взвизгнув от радости, я поспешила за ним. Хорошо хоть вопить «Савельхей! Подожди!» не стала. Как оказалось, он был не один.

Его собеседника я увидела уже на входе в зал. Едва не заорав с перепугу, тут же юркнула обратно на лестницу. Но любопытство победило даже страх, я осторожно выглянула вновь. И хотя совесть меня уже загрызала за очередное подслушивание, я решила, что раскаиваться все же буду потом.

Савельхей стоял посреди зала и почти не шевелился. Можно было даже решить, что это просто статуя с наброшенным сверху плащом, если бы не клубящаяся живая тьма.

— Зачем ты здесь? — ледяным голосом произнес он. — Я тебя не звал.

Из-под пола вновь вынырнула клочкастая тень. Она даже не имела человеческих очертаний. Больше походила на обрывок сотканной из тьмы паутины, древней и свалявшейся. Ее рваные края напоминали щупальца, беспрестанно извивались, словно их колыхал неведомый сквозняк.

— Господин-с недоволен… Господин-с гневается… — шипение тени перемежалось со свистом. Да и сам голос казался лишь эхом чужого предсмертного хрипа.

— И что? — невозмутимо парировал Савельхей. — Меня это не волнует.

— Нельзя-с перечить господину… Господин-с этого очень не любит… — тень словно не в силах была находиться на одном месте. Втягивалась в пол и тут же выныривала в другом месте зала. Я все боялась, что она вот-вот меня заметит. Но, к счастью, все ее внимание занимал Савельхей.

— Господин-с требует высвободить силу… Господин-с требует возвращения… Иначе-с господин накажет… Гнев… Гнев, да… И смерть… — тень вынырнула буквально в шаге от меня, тут же повеяло могильным холодом. Меня буквально парализовало от страха, я при всем желании не смогла бы сбежать. Хорошо хоть, меня по-прежнему не замечали.

— Смерть-с… Я чую… Да-да, смерть-с!.. — в хриплом шипении смешивались злорадство и восхищение. — Она-с уже здесь… Она повсюду… Она ждет… Скоро-с… Совсем-с скоро черный жнец начнет свою жатву… Господин-с будет рад… Я передам-с… Вы-с здесь не зря…

Я кое-как нашла в себе силы двинуться с места. Прислонилась спиной к холодной каменной стене и медленно съехала на ступеньку. Сердце колотилось, будто бы отбивая набат. Что же это получается? Савельхей здесь не просто так. Само собой, обучение в Академии его не интересует, это явно лишь предлог. Неужели он преследует какие-то темные цели? А что, если он и есть тот самый вражеский шпион, о котором упоминал ректор?

Наплевав на страх, я поднялась и решительно вышла в зал. Намеревалась напрямую расспросить обо всем Савельхея. Даже если это будут последние вопросы в моей жизни. Но, увы, спрашивать уже было не у кого. И темный властелин, и шипящая тень пропали.

Перед тем, как идти в библиотеку, решила пообедать как следует. А то мало ли, насколько поиски пророчества затянутся. О том же, что оттуда не выбраться, пока не найдешь то, за чем пришел, я опрометчиво забыла. И так все мысли занимало возможное злодейство Савельхея. Думать об этом совсем не хотелось, но и отвлечься не получалось.

В столовой эфельтири меня порадовало традиционным списком:

Основное блюдо: «Не все то — зло, что царствует во тьме»

Закуска: «Не все то — тьма, где не бывает света»

Напиток: «Не все то — свет, что светит в тишине»

Десерт: «Не бойся тьму и свет, но бойся знать ответы»

Совет дня: «В стихах нет правды, в прозе тоже, лишь возвышение поможет»

— Это чего это с тобой сегодня? — с изумлением поинтересовалась я у чудесного дерева.

И тут же заметила сбоку табличку с надписью: «Внимание! Эфельтири случайно попало под действие неудачного заклинания. До конца недели будет пытаться сочинять стихи. Других негативных последствий нет. Виновные наказаны. НЕ БОЙТЕСЬ! ЭТО НЕ ЗАРАЗНО!».

Но, видимо, храбрых оказалось не так уж много — в обеденном зале было до непривычного пусто. Лишь за одним из столов устроился оборотень, с удовольствием жующий фруктовый салат.

Не знаю, случайно ли мне присоветовало эфельтири или нет, но я уже привыкла чудному дереву доверять. Решила на всякий случай его слова запомнить.

Библиотека встретила меня гробовой тишиной, полумраком и холодом. Я будто бы в склеп вошла.

— По какому поводу траур? — осторожно поинтересовалась я у призрачного библиотекаря, который заседал за своим столом, закрыв глаза.

— Я репетирую, — торжественно отозвался он, даже не взглянув на меня.

— Что именно? — мое любопытство не утихало.

— У нас на днях намечается поэтическое собрание, — заговорщически ответил Даридадус. — Будет конкурс на лучшее четверостишье о загробной жизни.

— Поэтический? — я не удержалась от смешка. — Вы тоже случайно попали под действие чужой магии?

— Ты про эфельтири? — библиотекарь хихикнул как нашкодивший мальчишка. — Так это мой главный конкурент накосячил. Как раз на днях репетировал там свои вирши.