Судьба наизнанку - Дмитрий Селин

Конечно, хотелось взять пятикомнатную или коттедж, но это было за пределами его возможностей. Хотя на планировку было грех жаловаться. Из большого квадратного холла вправо была дверь гостиной, напротив неё – большая кухня с лоджией. Прямо, через немного зауженный при ремонте проём можно было попасть в короткий коридор, в торцах которого были детские комнаты, а в длинной стене – двери в ванную и туалет. Супружеская спальня расположилась за левой стеной кухни, дверь в неё была на одной стене с входной дверью, за выступающей в холл короткой перегородкой. Немного изменив при ремонте планировку квартиры, Алексей оборудовал в спальне небольшую гардеробную, поставил в импровизированную прихожую компактный шкаф-купе справа от входной двери, слева была выгорожена ниша с вешалками и полкой для головных уборов, внизу, на всю ширину ниши, стоял невысокий обувной комод.

Алексей открыл дверь в квартиру, зашёл и поставил на линолеум мешок с сахаром. Из комнаты девочек, слева, слышалось весёлое Алькино лопотание и голос жены:

— Папка пришёл, сейчас платьишко оденем и пойдём… Вот так, топа-топа.

Держа Машу за руку, дочка вышла в холл. Увидев отца, отпустила мамину руку и побежала к Алексею. Он присел на корточки, подхватил её на руки.

— Папа здесь, — он поцеловал в щёку прижавшуюся к нему дочку. Что-то кольнуло в сердце, как предчувствие надвигающейся грозы: "Мы-то ладно, прорвёмся, а что им предстоит? Не для такой жизни мы их рожали, нет. Что же делать?" С лица жены, наблюдавшей за ними, медленно ушла улыбка.

— Что-то случилось? — с тревогой спросила она.

— Нет, что ты, — Алексей нехотя отстранил от себя Альку, — пошёл покупки носить, там ёще много осталось.

Затащив ящики и мешки, зрительно занявшие половину холла, Алексей доехал с родителями до их дома, помог поднять на четвёртый этаж купленный запас продуктов.

— Мы завтра ещё поедем, — сказал ему отец на прощание.

— Если что, Машу с Алькой заберём, — добавила мама, — вам ведь ещё надо купить хозяйственные товары.

Родители Алексея были уже на пенсии и как все, пережившие крах СССР в сорокалетнем возрасте, при первых признаках надвигающихся проблем старались самостоятельно к ним подготовится. Наученные горьким опытом, они никогда не надеялись на государство. Как ему рассказал отец, они с матерью решили потратить практически все свободные деньги на "неприкосновенный запас", а текущие расходы покрывать из пенсионных денег. "Если они будут" возразил отцу Алексей. "Тем более, если не будут, то всё станет ещё дороже" ответила мама "зачем эти бумажки копить?"

До вечера Алексей мотался от одной заправки к другой, заливая канистры бензином. В общей сложности он создал запас "девяносто пятого" в объеме пятисот двадцать литров – двухсотлитровая бочка плюс двенадцать двадцатилитровых канистр и две сорокалитровых. Больше свободного места в гараже не было. От поездки к поездке очереди на заправках всё удлинялись, количество канистр, извлекаемых водителями из багажников, всё увеличивалось. На обратной дороге ему пришлось отстоять полчаса, чтобы залить бак "под завязку". На работу он решил сегодня не заезжать.

Приехав домой уже после шести вечера, он поставил машину на стоянку внутри огораживающего "красные дома" металлического заборчика. Функцию предотвращения грабежей довольно хлипкое металлическое сооружение выполнить было явно не в состоянии. Основные надежды жильцы возлагали на охранника, вооружённого штатным "Фортом", сидящего в будочке у въездного шлагбаума. На крайний случай можно было вызвать подмогу – ЧОПовцев из конторы, курируемой одним из зам. начальников ГУВД области. Он купил квартиру для своей дочери в соседнем с Алексеем доме, поэтому можно было рассчитывать, как минимум на повышенное внимание к вопросам безопасности данного поселения. Как сотрудников ЧОП, так и законных правоохранителей. Благо, филиалы данных контор располагались в квартале через дорогу.

Дома его ожидал ешё один сюрприз. Старшая дочь пришла из летнего школьного лагеря с ворохом слухов. В гимназию, куда она ходила, возили своих детей некоторые сотрудники городской и областной администрации. Как рассказали номенклатурные детки, вчера вечером в аэропорту разгорелся настоящий бой. Стрелялись частные охранники с военными. Из-за чего случился весь этот сыр-бор, понять было трудно. Одни говорили, что самолёт пытались захватить террористы, замаскировавшиеся по сотрудников охранных агентств. Другие яростно утверждали, что военные напали на готовящихся к отбытию в командировку городских и областных чиновников, делегацию банкиров и даже самого губернатора с мэром в придачу. О количествах жертв и применяемом вооружении мнения так же не совпадали. От табельных пистолетов слухи плавно дошли до автоматов, ручных пулемётов и даже двух бэтээров.

— Мальчик из параллельного класса сказал, что один бэтээр "мухой" сожгли. — Настя добросовестно излагала последние новости. — Папа, как может муха бэтээр сжечь? Он ведь железный?

— Может, Настя. "Мухой" гранатомёт называют, — не переодевшись, Алексей сел на диван в гостиной, включил телевизор и настойчиво переключал каналы в поисках подтверждения дочкиных слов.

Получалось так же плохо, как и на работе. В кабельной сети он смог обнаружить только три программы, продолжающих вещать на область. Ни спутниковых, ни российских, ни остальных украинских не было. Два городских канала и один областной, вот и вся информационная палитра. Несмотря на всю свободу слова, (единственным, чем могла козырять незалежная перед сумрачным северным соседом), ничего из новостей узнать было нельзя. Да, есть временные трудности, вызванные необычным природным явлением. Приглашённые эксперты через одного вспоминали приснопамятную Канаду и почему-то московский "конец света", несколько лет назад случившийся в такую же жару. Но общий тон передач был призван внушить населению оптимизм. Смотрелось это несколько дико, уж слишком напоминало российские новостные программы. Если убрать титры на обязательной "мове" и значки каналов, то отличить сегодняшние харьковские новости от вчерашних белгородских было совершенно невозможно. Разумеется, про перестрелку в аэропорту и отныне окружающий область СССР сорокового года не было сказано ни слова.

— Сколько? — Алексей немного отвлёкся от рассказа и поэтому не уловил число раненых и погибших.

— Четверо умерли и двадцать раненых. Костя сказал, что раненых больше. Только в больницу, где его мама работает, привезли двенадцать человек, а всех военных, он сказал, увезли в военную больницу.

— В госпиталь, — машинально поправил Алексей. Телевизор он уже выключил.

— Да, в госпиталь, — поправилась дочка, — Костя потом с Сашей подрался.

— В честь чего? — удивился Алексей

— Они стали спорить, кто победил. Костя говорил, что военные, они всех арестовали, а Саша, что охранники, потому что они смогли больше "сапогов замочить" и бэтээр сожгли. До драки доспорились. Их потом к завучу водили.

— Ладно, — Алексей поднялся с дивана, — ясно, что ничего не ясно. Ты уже кушала?

Старшая дочь кивнула

— Что тебе на лето читать задали, помнишь? Задание надо выполнять.

— Хорошо, — Настя бросила взгляд на выключенный телевизор и удалилась в общую с младшей сестрой комнату.

Алексей забрал из спальни один пакет с купленной радиотехникой, прошёл на кухню.

— Есть будешь? — спросила Маша, ставя последнюю вымытую тарелку в шкафчик с сушилкой, — мы уже все поели, тебя не стали дожидаться.

— Потом, — он разложил аппаратуру на обеденном столе, подключил к розетке блок питания и зарядник для трубок. После двадцати минут работы с меню четыре трубки были настроены на новую базу. Маша молча наблюдала за его манипуляциями, сидя напротив.

— Пойду у родителей телефон поменяю, — объяснил он свои действия, — две трубы им, две нам.

Машу проблемы телефонного апгрейда волновали меньше всего.

— Лёш, как мы дальше жить будем? Я обратно в СССР возвращаться не хочу. Там же ничего нет. С такими как мы, они борются. Мы ведь для них буржуи. А вдруг нас в Сибирь сошлют? Они могут, у них война скоро. А как же дети? В детдом отправят? — почти со слезами закончила она.

Алексей внимательно посмотрел на жену. Он никогда особо не обращал внимание на эту грань восточноукраинского менталитета. Отделять себя, почти Европу, от погрязшей в проблемах и разборках Московии. Практически те же русские, что и на сто-двести километров севернее, но уже совсем-совсем другие. "Да, огребёт товарищ Сталин проблем с нами. Мало не покажется" подумал он. Этот разговор надо пока отложить, всё равно информации мало.

— Давай я приду, и поговорим, — не стал развивать тему Алексей. Сложил базу и две трубки с аксессуарами обратно в пакет, — я ещё к Николаю зайду, у него радио есть. Может, что нового услышу.