Большая книга ужасов – 39 - Ирина Андреева

— Ты порезалась? — раздался Машкин голос. Я обернулась. У подъезда стояли Никитина, Трофимов и Воронов с мешком из-под картошки, в который, по всей видимости, и была сложена Манюнина обувь. Максим был мрачен, как грозовая туча, зато Паша сиял, как солнышко, — еще бы, эту ценную ношу дама сердца доверила именно ему! Что ж, теперь будет идти по улицам счастливый, перекинув пыльный мешок через плечо, как Дед Мороз.

— Ты порезалась? — с тревогой повторила свой вопрос Маша. — Обо что?

— Нет, это кошка, — кивнула я на котят, вновь затеявших игру. — Мамаша-кошка испугалась и…

— А, понятно, — успокоилась Манюня. — Братец остался у Борьки в компьютер играть. Ничего, дома я ему повторно уши надеру, он у меня просто так не отделается!

Глава 4

Чего хотят кошки и странности зеркал

Из-за жары я порядком устала и, придя домой, сразу же завалилась спать. Но стоило мне закрыть глаза, как братия в длинных черных балахонах затанцевала вокруг, монотонно читая какой-то текст. Опять дурацкие кошмары! Уйдите все, я просто хочу спать! Я замахала руками, и фигуры разлетелись в разные стороны, словно черные мошки. Но одна мошка все никак не отставала, она то и дело подлетала к моему лицу и норовила сесть на нос. Эй, кыш, убирайся, не надо садиться, а то я буду похожа на эту мерзкую надоедливую ведьму! Я подула на мошку, и та исчезла. Но вместо нее возникла и тут же склонилась надо мной старуха с уродливой бородавкой.

— Я пришла к тебе в гости на улицу Юбилейную! Ты должна мне дверь открыть, а не в кровати валяться. Я уже битый час названиваю, ты что, не слышишь?

Нехотя я поднялась с кровати и вышла в коридор. Куда подевались наша вешалка и тумбочка с телефоном? Ой, да я не у себя, а в квартире ведьмы. Это ее стенные шкафы, ее зеркало и рамка с портретом. Я внимательно посмотрела на него — откуда-то сверху капает вода и смывает черную краску, скрывающую половину лица. Вот уже проступают контуры глаза, щеки, становится виден рот… Вдруг этот рот распахнулся: на меня, словно огромная волна, обрушилась тьма. И, раздавленная ее тяжестью, я полетела куда-то вниз, в пропасть…

Я с трудом встала с дивана. Голова раскалывалась, во всем теле была какая-то ломота. Действительно, перегрелась на солнце. Обвязав голову мокрым полотенцем, я набрала Машкин номер, чтобы узнать, как она себя чувствует — так ли паршиво, как и я? К телефону подошел Даниил и сообщил, что сестра ушла гулять с прынцем, которого сегодня не выгнали из лифта, и что прынц, которого выгнали, уже звонил два раза и нагло отвлекал его от телевизора. Все ясно: у Никитиной опять уехала крыша от любви. Я со вздохом повесила трубку и отправилась на кухню за анальгином. Радио, стоявшее на подоконнике, играло громкую ритмичную музыку, и в другое время я бы с удовольствием начала пританцовывать. Но сейчас мелодия неприятно ударила в барабанные перепонки, и я с внезапной злостью выдернула вилку из розетки.

«Интересно, куда это унесло Манюню с новым поклонником?» — гадала я, снова улегшись в свою постель. Несмотря на принятую таблетку, голова продолжала раскалываться. Вдобавок возникла жгучая боль в районе запястья, там, где меня сегодня царапнула кошка. «Надеюсь, у этой киски нет бешенства или чего-нибудь похуже, — думала я, с некоторой тревогой смотря на пылающую руку. — Вдруг, поцарапав до крови, она чем-нибудь меня заразила?»

Внезапно ужасно захотелось прогнуть спину. Я встала на колени и выгнула позвоночник вверх, а затем вниз, как это обычно делают кошки. А потом мне захотелось молока. Молока, которого я никогда не любила. И не просто выпить, а полакать!

— Неужели я так мощно перегрелась, что сошла с ума?!

Я выпила стакан молока большими глотками, с трудом заставляя себя не лакать, болтая языком. Затем подошла к окну, увидела птичек, рассевшихся на заборе перед гаражами, и мне так захотелось их поймать!

Не на шутку испугавшись своих желаний, я бросилась в прихожую и снова набрала Машкин номер, но той все еще не было дома. Повесив трубку, я нервно забарабанила пальцами по тумбочке. Эй, а когти у меня еще не выросли? Я внимательно уставилась на свои руки, но ногти были такими же, как всегда. «И на том спасибо, — вздохнула я. — Ну-ка, а шерсть нигде не начала прорастать? Или усы?» Я подошла к зеркалу и вскрикнула: среди моих темно-русых волос появились седые пряди. Это была не кошка! Это была ведьма! Она, наверное, следила за мной с самого утра, а потом, обрадовавшись потере кольца, просто выбрала удачный момент и добралась до моей вожделенной крови с помощью когтей. Ой-ой-ой! И теперь я не просто старею, теперь я еще и чувствую себя кошкой. А Еремея ведь предупреждала! Надо немедленно бежать к ней! Нельзя терять ни минуты, а то эта старуха приобретет суперский макияж за счет невезучей Иры Чернышевой! Я ринулась к двери и уже схватилась за ручку, чтобы выскочить на лестничную площадку в халате и босиком, как на меня накатила вторая волна ужаса. Я вспомнила, что наша добрая колдунья уехала в монастырь.

Я плакала, лихорадочно вспоминая, что же Еремея говорила о том, как вернуть свои силы, и с каждой минутой становилось все страшнее. Мне необходимо попасть на шабаш и пролить кровь своей обидчицы!.. Нет, не надо ее убивать, достаточно просто поцарапать. Нет, не надо приносить никаких человеческих жертв на каком-нибудь колдовском алтаре! Мне надо всего лишь прибыть в полнолуние на Пустое озеро, незаметно подобраться к молодой стройной ведьмочке, кольнуть ее каким-нибудь острым предметом, а потом быстренько смыться — всего-то делов! Ах да, забыла сказать: смываться надо действительно быстренько, потому что иначе свора разъяренных свежеомолодившихся девиц высосет из меня всю энергию, подобно вампирам.

В отчаянии я упала на свою кровать и зарыдала. Какая же я несчастная! Неужели через день мои волосы покроются сединой, лицо станет морщинистым, голос скрипучим и что-то постоянно будет болеть, болеть, болеть?… «А-а-а!..» — заревела я еще громче от столь радостной перспективы. Слезы градом катились по щекам, и я раздраженно пыталась вытереть, убрать их с лица — какая же эта вода мокрая и противная!

А как мою метаморфозу воспримут родители? А что, если мама с папой просто не узнают меня и выгонят из дома? Что я буду делать тогда? Машке придется прятать меня в своей комнате под диваном или в шкафу, и она тайком будет таскать мне котлетки и чай, чтоб я не умерла с голоду. Конечно же, вскоре меня обнаружит Даниил и начнет шантажировать нас с Манюней. Взамен его молчания я стану подопытным кроликом, то есть подопытной старушкой. Он будет испытывать какие-нибудь петарды, новые кулинарные рецепты юных индейцев и прочие фантазии своей изобретательной головы…