Больше чем люди (More Than Human) - Теодор Старджон

Гип никогда не видел такого счастливого человека.

Барроус отправился в лес. Три с половиной года он прочесывал леса. Питался орехами, ягодами и тем, что мог поймать в ловушки. Забыл о том, что он инженер, почти забыл собственное имя. Его интересовало только одно. Поставить такое приспособление на старый грузовик мог только дурак, а Лоун и был дураком.

Гип отыскал пещеру, детскую одежду и кусок плетеной серебристой трубы. И адрес.

Он отправился по этому адресу. Узнал, где найти детей. Но тут он столкнулся с Томпсоном — и Джейни его нашла.

Семь лет.

Прохладно, под головой теплая подушка, а его волосы мягко поглаживают. Он спит и в то же время не спит. Он так устал, так истощен и измучен, что сон и бодрствование превратились в синонимы. Все стало безразлично. Он знает, кто он и кем был. Знает, чего хочет и где это найти. И, выспавшись, найдет.

Он счастливо пошевелился, и мягкое прикосновение от волос перешло к щеке. Его потрепали по щеке. Утром, удовлетворенно подумал он, я отправлюсь искать полоумного. Но, пожалуй, потрачу час на воспоминания. На воскресном празднике в школе я выиграл гонку в мешках, и меня наградили носовым платком цвета хаки. В скаутском лагере я до завтрака поймал три щуки, поймал на блесну; я греб в каноэ, а леску держал в зубах; самая большая щука порезала мне рот. Терпеть не могу рисовый пудинг. Люблю Баха, и ливерную колбасу, и последние две недели мая, и глубокие чистые глаза, как у…

— Джейни?

— Я здесь.

Он улыбнулся, удобнее положил голову на подушку и понял, что голова лежит на коленях Джейни. Открыл глаза. Голова Джейни была черным облаком в ореоле звезд: темнее самой ночи.

— Ночь?

— Да, — шепотом ответила она. — Хорошо поспал? Он лежал улыбаясь, думая о том, как хорошо выспался.

— Никаких снов не видел. Потому что знал, что снова могу их видеть.

— Я рада.

Он сел. Она осторожно передвинулась. Он сказал:

— У тебя, должно быть, все тело затекло.

— Ничего, — ответила она. — Мне нравится смотреть, как ты спишь.

— Давай вернемся в город.

— Еще нет. Сейчас моя очередь, Гип. Мне многое нужно тебе рассказать.

Он притронулся к ней.

— Ты замерзла. Разве это не может подождать?

— Нет, о, нет! Ты должен знать все до того, как он… до того, как нас отыщут.

— Он? Кто этот он?

Она долго молчала. Гип едва не заговорил, но потом передумал. А когда заговорила она, то, казалось, была так далека от ответа на его вопрос, что он чуть не прервал ее. Но опять передумал. Пусть рассказывает по-своему, как хочет.

Она сказала:

— Ты что-то нашел на поле; у тебя оно было в руках достаточно долго, чтобы ты понял, что это такое, что оно может означать для нашего мира. И человек, который был с тобой, солдат, заставил тебя его потерять. Как ты думаешь, почему он это сделал?

— Потому что он неловкий безмозглый ублюдок. Она ничего на это не ответила и продолжала:

— Военный врач, который пришел к тебе, майор, выглядел точно, как тот солдат.

— Мне доказали, что это не так. Он был так близок к ней, что уловил в темноте ее легкое движение. Она кивнула.

— Доказательство: свидетели, которые видели его в то же время в самолете. Дальше. У тебя было множество данных о том, что в определенном районе выходят из строя дистанционные взрыватели. Что случилось с этими данными?

— Не знаю. Насколько мне известно, с того дня, как я ушел, и до обыска моя комната была закрыта.

— Тебе никогда не приходило в голову, что эти три обстоятельства: пропавший рядовой, сходство с ним майора Томпсона и исчезнувшие данные — все они и заставили считать тебя ненормальным?

— Это понятно и так. Думаю, если бы мне разобраться хоть с одним или двумя из этих обстоятельств, я покончил бы со своей одержимостью.

— Ну, хорошо. Теперь подумай вот о чем. Ты семь лет брел вперед, все ближе и ближе подходя к утраченному. Ты проследил человека, создавшего это приспособление, и готов был отыскать его. Но произошло кое-что.

— Это моя вина. Я столкнулся с Томпсоном и снова спятил.

Она положила руку ему на плечо.

— Предположим, солдат передвинул ручку не по неосторожности. Предположим, он сделал это нарочно.

Даже если бы она зажгла перед ним лампу-вспышку, он не был бы поражен больше. Такой же неожиданный ослепительный свет. Обретя способность речи, он сказал:

— Почему я сам до этого не додумался?

— Потому что тебе этого не позволили, — с горечью ответила она.

— О чем ты? Я…

— Пожалуйста. Еще немного, — попросила она. — Предположим на мгновение, что кто-то проделал все это с тобой намеренно. Можешь догадаться, кто это, почему он так поступил и как сделал?

— Нет, — сразу ответил он. — Уничтожение первого и единственного в мире генератора антигравитации не имеет смысла. Еще меньше смысла в преследовании меня такими сложными и трудоемкими методами. Да, что касается методов. Ему нужно уметь проникать в запертые комнаты, гипнотизировать свидетелей и читать мысли!

— Он все это проделал, — сказала Джейни. — Он может.

— Джейни — кто?

— А кто сделал генератор?

Гип вскочил и испустил крик, полетевший над темными полями.

— Гип!

— Не обращай внимания, — потрясение ответил он. — Я только что понял, что уничтожить генератор мог только тот, кто может его построить заново. А это значит… О, мой Бог! — солдат, и полоумный, и Томпсон, да, Томпсон. Он засадил меня в тюрьму, когда я готов был снова отыскать его. Они все — один человек… Почему я до этого не додумался?

— Я тебе говорила. Тебе это не позволили. Он снова сел. На востоке, как неясные очертания скрытого города, повис рассвет. Гип смотрел туда, думая, что наступил день, когда он закончит свой долгий безумный поиск. Он подумал о том ужасе, который испытала Джейни, когда он хотел немедленно отправиться на встречу с этим… с этим чудовищем — отправиться без здравого рассудка, без воспоминаний, без оружия и информации.

— Ты должна рассказать мне, Джейни. Все рассказать. И она рассказала рассказала все. Рассказала о Лоуне, о Бонни и Бинни и о себе; о мисс Кью и Мириам, которые теперь обе мертвы; и о Джерри. Рассказала, как после смерти мисс Кью они вернулись в лес, в старый дом Кью, и там какое-то время снова были близки. А потом…

— Спустя какое-то время Джерри решил пойти учиться в колледж. И закончил его. Ему это было легко. Все было легко. Понимаешь, когда он прячет глаза за очками, его очень трудно запомнить; люди его просто не замечают. Он закончил также медицинскую школу и психиатрическую.

— Он настоящий психиатр? — спросил Гип.