Делирий - Василий Головачев

В десять часов с минутами частник на «Волге» (а может быть, то был и не частник, а сотрудник «Триэн») доставил всех четверых на улицу Ербанова, к гостинице «Байкал Плаза», где они и поселились.

— Никуда не выходи без предупреждения и сопровождения, — сказал Ылтыын, получив ключи от номера. — Я выясню местные обстоятельства и позвоню.

Роман и Юна отправились к себе в номер, зарегистрировавшись как семейная пара.

Номер им понравился: современный, опрятный и уютный, с выходом на балкон, с которого был виден почти весь город и реки — Селенга и Уда.

— Красивый вид, — оценила Юна. — Зелени много. Там, за рекой, вообще сплошные леса. И воздух чистый, аж голова кружится.

— От выхлопных газов, — проворчал Роман, чувствуя какое-то неприятное стеснение в груди. — Здесь транспорта не меньше, чем в Москве.

— Не привередничай, природа Сибири богаче, и воздух всё равно чище. Завтракать пойдём?

— Позвонит Алтын, и пойдём.

— Тогда я в душ. — Юна скрылась в ванной комнате.

Роман разделся до плавок, собираясь сделать то же самое, и в это время заявился Ылтыын.

— Поехали, — сказал он.

— Куда?

— На кудыкины горы. Нас подвезут на побережье Байкала, в район посёлка Дубинино, а потом покатают на вертолёте над нужными местами.

— Прекрасно. Новости есть?

— У Байкала крутятся все, кто нам нужен. Кочевник развил бурную деятельность в Улан-Удэ, встретился со своими агентами и дважды посещал побережье Байкала. Известный нам дирижёр Калкаманов дал концерт забугорного оркестра, который, кстати, в подмётки не годится нашему военному в Иркутске, и тоже засобирался в Улан-Удэ. Вокруг Байкала возбудились не только местные «зелёные», требующие прекратить исследования озера «Мирами», но и чиновники местной администрации, и милиция, и даже ФСБ Бурятии.

— Мешают?

— Ещё как! Один «Мир» едва не затонул. Второй еле успел спасти экипаж первого. Говорят, пилот «Мира» сошёл с ума, вырубил каким-то образом систему вентиляции, повредил механизм подъёма аппарата.

— Ни фига себе!

— Да, агентура у АПГ мощная, работает классно, почему и нам надобно поспешить. К озеру вообще сейчас трудно подобраться, милиция все дороги перекрыла, документы проверяет.

— Как же мы доберёмся?

— У нас свои козыри, — ухмыльнулся Ылтыын. — Поедем на спецмашине с подобающими номерами и пропусками.

— Принеси одежду, — послышался из ванной голос Юны.

Оба посмотрели на дверь ванной.

— На твоём месте я бы оставил её здесь, — тихо сказал эскимос.

Роман покачал головой.

— Она не останется.

— Смотри сам, но рискуешь ты зря.

— Мы же не собираемся сегодня драться с рептилоидом?

— Сканирование Байкала — тоже серьёзная работа.

— Она не помешает.

— Как знаешь.

Роман отнёс одежду Юне. Через пару минут она вышла из ванной с влажными волосами, чмокнула гостя в щеку. Тот искоса посмотрел на Романа.

— Может быть, останешься? — спросил Роман, оценив этот взгляд.

— Я слышала, что вы поедете на Байкал. Честное слово, я буду сидеть тихо, как мышка.

Роман оглянулся на Ылтыына, красноречиво развёл руками.

— Пошли, — сказал бывший разведчик.

— Позавтракаешь с нами?

— Нет времени, по пути где-нибудь перекусим.

— И всё же подождите меня пять минут, я искупаюсь, а то весь потом провонял.

Роман быстро сполоснулся в холодной воде, смыл пот и нехорошие предчувствия.

Они спустились в холл гостиницы, вышли на улицу.

Обещанной спецмашиной оказался отечественный джип «Патриот» с мощной радиаторной решёткой, превращавшей его в русский «Хаммер». Под лобовым стеклом джипа виднелся бело-сине-красный прямоугольник с надписью «Спецпропуск». На крыше джипа красовался проблесковый маячок.

— Этого достаточно? — кивнул на пропуск Роман.

— Ещё туз в рукаве, — лаконично отрезал Ылтыын.

Особых удобств и современных приспособлений типа навигатора и кондиционера джип не имел. Зато его водитель, застывший за рулём, как скала, гнал машину по скверным дорогам Бурятии не хуже Ылтыына, обожавшего скоростную рисковую езду. Он не обращал внимания ни на выбоины, ни на бугры и трещины, ни на посты ДПС. Джип ни разу не пытались остановить, хотя, по мнению Романа, инспекторы вряд ли успевали разглядеть квадратик спецпропуска под лобовым стеклом.

Он даже поделился своими сомнениями с Ылтыыном.

— Номер, — односложно ответил эскимос.

— Что? — не понял Роман.

— Машины с такими номерами не останавливают.

— А какие у нас номера?

— ЕКХ три семёрки.

— Ну и что?

— ЕКХ — аббревиатура слов «еду как хочу», — усмехнулся Ылтыын. — Это номера спецмашин «конторы».

— ФСБ?

Ылтыын промолчал.

До первой остановки — в местечке под названием Брянск (Роман припомнил другой Брянск — столицу Брянской губернии в Центральной России) — доехали за сорок минут, поели в небольшом придорожном кафе «Селенга». Снова помчались вперёд. С асфальтовой дороги на грунтовую съехали за Фофоново и через полчаса увидели справа проблеск водной глади. Остановились за околицей небольшой деревни Истомино, практически на берегу Байкала.

Здесь группу в составе Романа, Ылтыына, Юны и Алексея ждал вертолёт — старый облезлый «Ми-8» с уныло повисшими лопастями. Не верилось, что эта груда железа способна летать.

— Садимся, — сказал Ылтыын, вылезая из джипа. Обошёл машину, наклонился к окошку водителя. — Жди здесь, никуда не уезжай.

Водитель кивнул.

Залезли в пустой отсек «Ми-8», напомнивший ржавую бочку. Внутри него и пахло соответственно: рыбой, гнилыми овощами и ржавчиной.

— Не грохнемся? — понизил голос Роман.

— Думай о деле, — посоветовал бывший разведчик. — У нас всего полтора-два часа.

— А потом?

— Потом наступит комендантский час.

— Так рано?

— Привыкай, здесь свои законы, да и темнеет раньше.

Юна тихонько погладила локоть Романа.

Он признательно прижал её пальцы локтем, чувствуя молчаливую поддержку любимой.

Взлетели. Под вертолётом распахнулась водная ширь, уходящая к горизонту.

Спутник Ылтыына достал усик беспроводной мобильной связи, закрепил на ухе. За всё время в пути от Выборга до Улан-Удэ и дальше он не произнёс ни слова. Роман невольно позавидовал его терпению и спокойствию. Что бы ни случилось, парень выполнял свои обязанности, не переживал напрасно и не думал о посторонних вещах вроде ржавой «вертушки».

Пролетели над полусотней островков и проток, образующих дельту Селенги в месте её впадения в Байкал.

Ылтыын поднялся с лавки, заглянул в кабину управления и вернулся.

— Через десять минут подлетим к базе на три-четыре километра. Ближе нельзя. Готовься.

— Я готов, — буркнул Роман.

Ылтыын внимательно глянул на него, подсел ближе.

— Знаешь, как работают шаманы? Отец мне рассказывал.

— Не знаю, в моём роду шаманов не было.

— Если им требовалось узнать какой-нибудь секрет, они представляли себе местность, где находится этот секрет, и задавали мысленно вопрос.

— И что?

— Ответ приходил как бы сам собой, ниоткуда.

Это правда, я и сам так делал. Самое интересное, что, если представить незнакомую местность, где ты не был ни разу, и задать вопрос, всё равно получишь ответ.

— От армянского радио? — пошутил Роман.

— Не знаю, может, и армянского, но эта штука работает, висв. Если что не получится обычным способом, попробуй этот.

— Кто же отвечает?

— По шаманским поверьям — духи природы.

— А по науке?

— Для того, кто слышит, проявляется канал связи с общим информационным полем Земли, читал небось. Поговори с Тамерланом, он физик, как и Харитоныч.

Вертолёт поднялся повыше, пошёл по кругу с креном на правый борт.

Пассажиры приникли к иллюминаторам.

В центре окружности, описываемой вертолётом, стал виден белоснежный кораблик, лодки, кораблик поменьше.

— Большой — это «Метрополия», — сказал Ылтыынг — база «Миров».

Роман несколько мгновений вглядывался в кораблик, застывший на тёмно-синей глади, откинулся на спинку лавки, закрыл глаза.

Юна снова погладила его пальчиком по локтю, давая понять, что она рядом и готова поддержать, но он уже «вылетел» из тела и незримым облачком опустился на корабль.

4

Двадцать второго августа Фурсенюку позвонил мэр Улан-Удэ и любезно предложил посетить концерт Брюссельского военного оркестра, специально приглашённого из Иркутска, где он гостил уже три дня, для участников культурного форума; имелось в виду празднование Дней культуры Казахстана в столице Бурятии.

— Непременно буду, — пообещал министр, собиравшийся на очередную вылазку к Байкалу.