Случайная невеста главы тайного сыска (СИ) - Шёпот Светлана

– Не говори ерунды! – возмутился Макмилиан. – Я отношусь ко всем людям одинаково. Это мой долг как будущего короля!

– Действительно? – хмыкнул Эйден, явно не поверив ни единому слову. – Тогда скажи мне… брат, кому ты доверяешь больше – аристократам или простолюдинам?

– Какой абсурд! – фыркнул принц. – Конечно, аристократам! И не делай такое лицо! Любой у власти знает, что те, кто внизу, сделают что угодно, чтобы подняться наверх. Они с готовностью обманут, предадут, оболгут и украдут, если потребуется. Не зря аристократию называют благородным сословием, ведь у них больше чести и добродетели, чем у простого народа.

Эйден покачал головой. Вздохнув, он пошел дальше.

– Я советую тебе меньше слушать нашего отца и больше смотреть по сторонам и думать своей головой, – произнес он, теряя всякий интерес к разговору. – Я заметил, что ты не рядом со своими друзьями. Не подскажешь, в чем причина?

После своего вопроса он посмотрел на Макмилиана так, словно уже знал ответ. Наследный принц хотел возмутиться, но вспомнил, с каким разочарованием встретили его товарищи, и сдулся.

– Не твое дело, – огрызнулся он и умчался вперед.

– Он очень… – начала Виола, но запнулась. Оглядевшись, она убедилась, что их никто не подслушивает, и продолжила: – очень незрелый.

– Мягко сказано, – согласился с ней Эйден, но не повернулся.

Виолетта не обиделась. Она понимала, им необходимо делать вид, что они малознакомы, однако где-то глубоко внутри вздохнула тоскливая нотка, хотелось взять Эйдена за руку и ощутить его взгляд на себе.

Когда они начали спускаться в подземелье, те, кто шел впереди, уже достигли дна. Вскоре раздались крики и громкие голоса.

Виола видела подвал лишь мельком при тусклом освещении. Она тогда слишком спешила и боялась, чтобы осматривать все более внимательно. Сейчас, когда помещение, уставленное многочисленными гробами, было хорошо освещено, она едва не онемела от их количества.

Все гробы стояли на изящно вырезанных каменных постаментах. Часть была прислонена к стенам. Если присмотреться, каждый гроб выглядел как произведение искусства. Тела внутри были одеты в дорогие одежды, а на лицах виднелся макияж. Если не обращать внимания на жуткие швы, люди выглядели очень красиво. Герцог явно выбирал только красавиц.

– Почему они целые? – шепотом спросила полноватая дама лет сорока, критичным взглядом осматривая одну из убитых девушек. – Я имею в виду… разве трупы, ну, не гниют?

– Магия и не на такое… – начал Эйден, но его перебили.

– Да разве это люди? – спросил какой-то мужчин. – Это просто куклы! Возводите напраслину на хорошего человека!

После этих слов он схватил ближайший труп и рывком поднял его. В этот момент швы на шее натянулись, а потом тонкая кожа порвалась. Голова глухо упала обратно в гроб. Мужчина, державший тело за плечи, весь побелел, булькнул что-то и отпрянул, едва не рухнув в другой гроб.

– Пожалуйста, ничего не трогайте!

Несколько леди упали в обморок. Виола была почти уверена, что притворный. Уж больно картинно они рухнули, прикладывая ко лбу руки, словно это должно было придать драматичности их образу. Такое она видела только в фильмах.

Пока все остальные «любовались» уликами, она вместе с Ребеккой отправилась в маленькую комнатку. Там они и нашли мертвую Эвелину. Виола не знала, почему Гордон отпустил жену на бал одну, но теперь отец предыдущей владелицы тела снова стал вдовцом.

Рассматривая рисунки на теле женщины, Виолетта с ужасом поняла, что уже видела нечто подобное.

На себе…

Так выглядело проклятие, которое ведьма сняла с нее.

А…

Не сняла, а… перенаправила.

Выдохнув, Виолетта села на корточки и закрыла лицо руками.

Когда они с Эйденом снимали заклятие, она не слишком задумывалась, кто будет на той стороне веревки. И само проклятие, и человек, пожелавший смерти Виоле, казались тогда чем-то абстрактным.

Возможно, в самый первый момент она испугалась, но потом, когда проблема была решена, Виолетта выбросила загадку личности недоброжелателя из головы, решив, что рано или поздно все узнает.

И вот настал тот день, когда правда открылась.

Должна ли она ощущать себя виноватой в смерти мачехи Виолы?

– Госпожа, – позвала ее Ребекка, – с вами все хорошо?

Виола вскинула голову и убрала руки, а потом и вовсе поднялась, поправляя платье.

– Да, все нормально, – тускло ответила она, бросая последний взгляд на теперь уже мертвую Эвелину Данте.

Наверное, следовало чувствовать вину, но ничего подобного Виолетта не ощущала.

– Мадам Данте сама виновата, – заверила ее Ребекка.

Виолетта кивнула и вышла из комнаты.

– Я прекрасно это знаю, – отозвалась она и встала у стены, наблюдая за тем, как люди продолжают беспокоить покойников.

Эвелина действительно была виновата сама. Если так подумать, то чего ей не хватало? Она была молодой и здоровой. Ей удалось удачно выйти замуж за мужчину, который готов был носить ее на руках. У него имелись деньги и определенное влияние в городе. Не король, но не всем ведь выходить замуж за королей!

Прежняя Виола едва ли представляла для нее какую-то угрозу. Сумасшедшая девушка, которую собственный отец прятал от всего мира как постыдную тайну, вряд ли способна была хоть как-то навредить.

Но нет! Эвелина желала большего. Нетрудно было понять, кто был виновен в смерти предыдущей владелицы тела.

Но даже после того, как Виолетта пришла к ней с миром, давая возможность завладеть богатством полностью, Эвелина и не подумала отпускать ее. Проклятие тому доказательство.

По идее, после заключения договора Эвелина должна была уничтожить марионетку, ведь смысла убивать падчерицу уже не было. Но мачеха, судя по всему, даже не подумала об этом и оставила куклу. За что и поплатилась.

Так что нет, Виолетта не ощущала себя виноватой в смерти этой жадной и бездушной женщины.

Стоя около стены, Виола наблюдала, как люди один за другим входят в комнату, чтобы удостовериться, что погибшая была именно аристократкой. Конечно, запятнавшей себя свадьбой с обычным торгашом, но все-таки одной из их круга.

Если трупы обычных горожанок вызывали в дворянах любопытство и нечто вроде восторга, смешанного с ужасом, то труп Эвелины заставлял их возмущенно кипеть.

Сказалось еще и то, в каком неподобающем виде предстала перед ними одна из дам благородной крови. Конечно, тело целомудренно накрыли платьем, но всем было понятно, что изначально труп был обнажен.

Мужчины буквально полыхали гневом, а женщины заламывали руки, плача и причитая, что после такого им попросту страшно выходить из дома.

– Идем отсюда, – бросила Виолетта, пряча презрительный взгляд. Хотелось домой. Она больше не могла выносить этот театр абсурда.

Поймав взгляд Эйдена, Виола кивнула ему, а потом оттолкнулась от стены и направилась к выходу.

Уже перед самой лестницей она услышала позади крик, заставивший ее обернуться.

В тот же момент она увидела, что наследный принц держит Ребекку за запястье, глядя на нее как на кого-то, кто смертельно его обидел.

– Не ври мне! Я знаю, что это ты!

Виола не знала, что у них за конфликт, но не могла оставить Ребекку без помощи. Поэтому она, не раздумывая, двинулась к паре.

– Что… – начала Виолетта, но ее прервал Эйден, появившийся прямо за спиной своего брата. Схватив Макмилиана за запястье, второй принц хмуро на него посмотрел.

– Не устраивай скандал, – прошипел он, глядя на наследника короны неодобрительно и раздраженно. – Прояви хоть каплю уважения ко всем этим погибшим людям. Я понимаю, что тебе плевать на чужие судьбы и все, что тебя волнует, это хорошенькая служанка, но хотя бы сегодня веди себя как настоящий принц.

Макмилиан от неожиданности отпустил руку девушки. Никогда раньше Эйден не разговаривал с ним в таком тоне. Даже король, его отец, на людях не критиковал его и не осаживал.

Ему хотелось ударить мерзавца, посмевшего так его унизить перед будущими подданными, но выговор оказался настолько неожиданным, что Макмилиан на время попросту растерялся. Он только и делал, что открывал и закрывал рот, пытаясь найти подходящие слова, чтобы поставить брата на место. Никто не смел так с ним разговаривать!