1Q84. Книга 3. октябрь-декабрь - Харуки Мураками

Вернувшись в квартиру, Усикава включил электрическую печь. И спираль сразу загорелась красным цветом, а кожа почувствовала приятное тепло. Такое отопление нельзя было назвать достаточным, но оно было намного лучше, чем вообще ничего. Опершись на стену и сложив руки на животе, Усикава на короткое время заснул, почувствовав небольшое тепло. Спал без всякого сна.

От по-своему счастливого, глубокого сна его разбудил кто-то стуком в дверь. Проснувшись и оглянувшись вокруг, Усикава какое-то мгновение не понимал, где он. Но когда увидел фотоаппарат фирмы «Минолта», вспомнил, что находится в квартире в квартале Коэндзи. Кто-то кулаком стучал в дверь. «Почему стучит рукой? - удивлялся Усикава, окончательно приходя в сознание. - Ведь на дверях есть звонок. Достаточно нажать кнопку. Все просто. И все же кто-то умышленно стучит в дверь. Причем, достаточно сильно ».

Усикава нахмурился и посмотрел на часы. Было час сорок пять. Конечно, после полудня. На улице было светло.

Понятное дело, Усикава не ответил на стук. Ведь никто не знает, что он здесь. Никто не договаривался с ним о визите. Возможно, это коммивояжер или агент по подписке газет. Видимо, мужчине за дверью Усикава нужен. А вот Усикаве он не нужен. Опершись на стену, Усикава молчал и не спускал глаз с двери. Надеялся, что тому, наконец, надоест, он махнет рукой и уйдет.

Однако тот не уходил. Через некоторое время несколько раз опять постучал. На пять-десять секунд останавливался, а после того опять стучал. Упорно, без колебаний, с неестественным однообразием. И каждый раз требовал ответа от Усикавы. Поэтому Усикава забеспокоился. Может, за дверью Эрико Фукада. Пришла расспросить и укорить его за то, что тот имеет наглость украдкой ее фотографировать. От такого предположения у него еще быстрее забилось сердце. Своим толстым языком он быстро облизал губы. Но, как ни крути, стук, который он слышал, принадлежал взрослому мужчине с большим крепким кулаком. Рука девушки на такое не способна.

А может, Эрико Фукада сообщила кому о поступке Усикавы, и тот пришел сюда. Скажем, служащий риэлтерской конторы или полицейский. Если это так, то будут хлопоты. Но служащий конторы имеет дубликат ключа, а полицейский представился бы. Кроме того, они бы не стучали, а позвонили бы.

- Господин Кодзи! - сказал мужской голос. - Господин Кодзи!

Усикава вспомнил, что такую фамилию имел предыдущий жилец этой квартиры. Она значилось на почтовом ящике. Потому что так было выгодно для Усикавы, чтобы люди думали, что в квартире все еще живет мужчина по фамилии Кодзи.

- Господин Кодзи! - продолжил тот же голос. - Я знаю, что вы дома. Сидеть, затаив дыхание - это очень вредно для здоровья.

Голос принадлежал мужчине средних лет. Не очень громкий, немного хриплый. Но в нем была внутренняя твердость. Твердость хорошо выжженного и тщательно высушенного кирпича. Видимо, поэтому голос звучал по всему дому.

- Господин Кодзи, я - служащий «NHK». Пришел получить месячную абонентскую плату. А поэтому, вы можете открыть дверь?

Конечно, Усикава не собирался ничего платить. Проще всего было показать квартиру и объяснить, что телевизора в ней нет. Однако то, что мужчина средних лет с такой особой внешностью, как Усикава, целыми днями сидит в квартире, где нет никакой мебели, могло бы вызвать подозрение.

- Господин Кодзи, закон предусматривает то, что все владельцы телевизоров должны платить за его использование. Люди часто говорят, что, я мол, не смотрю телевизор, а потому не плачу. Однако такая логика не убедительна. Если у вас есть телевизор, то независимо от того, смотрите ли его, или нет, должны платить.

«Обычный сборщик абонентской платы, - подумал Усикава. - Пусть себе говорит, что заблагорассудится. Если он не будет иметь собеседника, уйдет. И почему это он уверен, что в квартире кто-то есть?» Ведь вернувшись домой час назад, Усикава не выходил во двор. Почти не шумел и не открывал штор.

- Господин Кодзи, я твердо знаю, что вы дома, - словно читая мысли Усикавы, сказал человек. - Может, удивляетесь, почему знаю? Но я же знаю, что вы дома и, чтобы не платить, затаили дыхание. Я это четко чувствую.

Некоторое время стук не унимался. На короткий миг, как музыкант духового инструмента, прерывался, а затем восстанавливался в том же ритме.

- Господин Кодзи, мне все ясно. Вы решили сделать вид, что ничего не знаете. Ладно, сегодня я уйду. Так как у меня в других местах тоже есть работа. Но я еще наведаюсь. Говорю вам правду. Если сказал, что приду, то, значит, обязательно приду. Я отличаюсь от привычного собирателя абонентской платы. Не перестану ходить, пока не получу должной суммы. Это жесткое правило. Как смена фаз Луны, как жизнь и смерть. И вам этого не избежать.

Наступило долгое молчание. Когда же Усикава подумал, что непрошеный гость ушел, то прдолжил :

- Господин Кодзи, в ближайшее время я снова приеду. Пожалуйста, встретьте меня с радостью. Я постучу к вам неожиданно. Тук-тук! Это буду я.

После того стук пропал. Усикава прислушался. Казалось, будто кто-то ушел коридором. Усикава быстро переместился к фотоаппарату и сквозь щель в шторах сосредоточил внимание на выходе из дома. Собрав деньги, сборщик платы должен скоро выйти на улицу. Надо проверить, что это за человек. Если служащий «NHK», то на нем будет служебная униформа. А может, это человек притворялся им и хотел только одного, чтобы Усикава открыл ему дверь. Во всяком случае, этого человека он пока не видел. Держа в правой руке пульт дистанционного управления затвором фотоаппаратом, Усикава ждал появления загадочного человека перед дверью дома.

Прошло полчаса, но из дома никто не вышел. Впоследствии у двери показалась женщина средних лет, села на велосипед и поехала. Усикава называл ее Женщиной-С-Подбородком. Потому что у нее обвисал подбородок. Через полчаса Женщина-С-Подбородком вернулась с корзиной товаров на велосипеде. Поставила велосипед на стоянке и с пакетами зашла в дом. Потом вернулся домой школьник начальной школы. Усикава назвал его Лисом. Ибо у него были поднятые кверху глаза. Однако человек, похожий на сборщика абонентской платы, так и не появился. Усикава не понимал, почему. Ведь выход из дома был один. И Усикава ни на секунду не отрывал от него глаз. Если сборщик платы не выходил, то, значит, он все еще находится в доме.

И после того Усикава неутомимо следил за дверью дома. Даже не наведывался в туалет. Когда стемнело, загорелась лампа над дверью. Однако сборщик платы не вышел. Когда минуло шесть вечера, Усикава сдался. Зашел в туалет и долго справлял малую нужду. Наверное, этот человек все еще в доме. Почему - непонятно. Нет никакой логики. Но тот странный человек решил остаться в доме.

Все холоднее ветер резко свистел между замерзшими электрическими проводами. Усикава включил электрическую печь и закурил сигарету. Потом задумался над загадочным сборщиком абонентской платы. Почему он так дерзко говорил? Почему был так уверен, что в квартире есть человек? И почему он не выходил из дома? И если не вышел, то где находится сейчас?

Усикава отступил от фотоаппарата и, опершись на стену, долго смотрел на раскаленную спираль электрической печи.

Глава 17 . Аомамэ

У человека только два глаза

Телефон зазвонил в ветреную субботу. Примерно в восемь вечера. Аомамэ, в стеганой куртке на пуху и с шерстяным одеялом на коленях, сидела на стуле на балконе, и сквозь щели в пластиковых жалюзи следила за детской горкой, освещенной уличным фонарем. Обе руки держала под одеялом, чтобы не закоченели. Безлюдная детская горка напоминала скелет гигантского животного, вымершего в ледниковый период.

«Возможно, длительное пребывание на вечернем холоде вредит эмбриону, - подумала она. - Хотя, пожалуй, такой, как сейчас, не создаст проблем. Ведь даже если внешне организм замерзнет, околоплодная жидкость так же, как кровь, сохраняет тепло. К тому же, в мире немало суровых мест, которые не идут ни в какое сравнение с этим балконом. Но там все равно женщины не перестают рожать детей. А этот холод, что не говори, я должна выдержать, чтобы встретиться с Тэнго.

Как всегда, большой желтый и маленький зеленый диски обеих Лун висели рядом в зимнем небе, по которому быстро проносились облака различной формы и величины. Белые и густые, с четкими очертаниями, они казались льдинами, плывущими по реке в море. Аомамэ глядела на вечерние облака, которые неизвестно откуда появляются и неизвестно куда исчезают. У нее было такое ощущение, будто ее саму занесло на край света. «Настоящая Арктика, - подумала она. - Дальше, на севере, уже ничего нет. Впереди простирается пустота, хаос ».

Сквозь слегка приоткрытую стеклянную дверь балкона телефонный звонок был чуть слышен. Кроме того, Аомамэ о чем-то задумалась. Но этот звонок услышала. Сначала было три звонка, а через двадцать секунд - еще один. Звонил Тамару. Аомамэ убрала с колен одеяло и, отворив запотевшие стеклянные двери, вернулась в комнату, темную, но достаточно обогретую. Застылыми пальцами она взяла трубку.