Гридень 6. Собиратель земель - Денис Старый

— Так и не староста он. Его направил замест себя староста Нерлинки чухонец Эчан. Сам староста остался на посевной, а вот… — Арон говорил все более неохотно, делая паузы и отводя глаза.

— Его имя! — перебил я головного войта.

Я направил своего коня еще ближе, к лошади Арона, и пристально посмотрел на мужчину. Такое поведение было не типичным для бывшего иудея, обычно энергичного, инициативного человека. А еще он всегда быстро и четко отвечал на любые мои вопросы. Только когда дело казалось его дочки, моей бывшей любовницы, а нынче беременной жены моего тысяцкого Лиса, вот тогда Арон терялся и мог мямлить, но не когда дело касалось работы.

— Ты, что, боишься, что я тебя смещу? Этот парень настолько хорош? — усмехнулся я, а, когда понял, что попал в точку, так и рассмеялся.

— Он хорош, он, будто… ты. Все у него на бумаге, распоряжается легко, быстро принимает решения. Будто неотрок, а муж, почитай, что и умудренный, — сказал Арон и мне сразу же стало не до смеха.

Войт давал характеристику некоему эффективному менеджеру, а я испытывал дежавю. То же самое говорили ранее и обо мне, пока я не женился и внешне не повзрослел. Неужели такой же бедолага, как и я? Это… вот не хотел дажедумать об этом слове, но придется… Это попаданец? А вдруг так и есть? Хорошо это или плохо?

Было волнительно. Почти забытая первая жизнь, с ее набором эмоций, целей, задач, всколыхнула сознание.

— Чепий! — услышал я на краю сознания, так, будто отключился от реальности.

— Что? — переспросил я.

— Зовут того отрока Чепий, — повторил имя Арон.

— Чапай? — скорее, не Арона, а себя спросил я.

То, что я имею дело с таким же, как и я, получившим новую жизнь в этом времени, стало более реальным. Чапаев… Так, в шутку, но можно было бы и назваться.

Минут через двадцать я пристально рассматривал парня лет шестнадцати-семнадцати. Наверное, именно так выбирают мясо на базаре, исследуя его на предмет жилок, жира, костей. Краем зрения я замечал недоумение Арона, но более всего меня беспокоили эмоции отрока, который проявлял стойкость.

— Василий Иванович, картошка есть? — резко спросил я отрока. — Картошечка, с майонезом?

— Воевода, прости, но по здорову ли? Может, тебе поспать? — спросил Арон.

Я не отвечал, все еще смотрел на парня, с каждой секундой уменьшая уровень веры в то, что передо мной путешественник по времени. Ладно, нет реакции на «Василия Ивановича», но, чтобы у того, кто хотя бы год проживет в этом времени без картошки, не дернулся глаз от упоминания важнейшего в будущем овоща? Не поверю. Так что… нет тут иного, кроме меня, кто из будущего.

Вот и не знаю: радоваться мне этому или огорчаться? Здесьвсе зависело бы от человека. С толковым коллегой можно было бы замахнуться на ускорение технологического прогресса. А если это был бы какой урод или же тот, кто посчитал, что может быть на моем месте? И для негоубийство стало бы решением проблемы? Буду сам тянуть лямку «Прометея, огонь дарующего».

Мы проехали в терем, в тот самый, где я некогда решал участь боярина Кучки. Тут, в трапезной, за столом и расположился отрок, сосредоточенно всматривающийся в бумаги.

— Значит ты — Чапай? — спросил я парня.

— Я поправлю тебя, воевода. Я не Чапай, я Чепий. Так назвала меня мать, умирающая от родов… из-за меня, я рождался. Это имя черемисов, марийцев, моя мать была марийкой и она умерла с этим именем на устах. Так что я ценю то, как меня называют, — уверенно, даже с вызовом, отвечал ЧЕпИй.

Сложно мне будет принять чуть иное звучание в имени парня. Чапай звучит же круче!

— Рассказывай, как устроил расселение людей! — отринув все иррациональные мысли, потребовал я.

— Так делаю, как ты и завещал, воевода, слушал я и уважаемого войта Арона, ходил на воскресное учение отцов Спиридона и Даниила, от них взял науку, — парень посмотрел на выкреста. — Но больше всех мне дал уважаемый войт.

— Он, значит, он уважаемый, а я? Только воевода? — пошутил я.

Но, что для меня шутка, игра слов, для парня оказалось чуть ли не трагедией. Его розовое, чуть полноватое лицопобледнело, глаза выпучились.

— Не гневись, великий воевода! Я же не со злым умыслом. Ты почитаем мной. Нет иного столь мудрого человека на Руси, кто в своем уме… э… — Чепий запнулся.

Я рассмеялся. Искренне, громко. Не получилось налить мне на уши елей, польстить. Растерянность парня выглядела комично.

— Все, будет тебе искать слова! Рассказывай, как все устроено! — потребовал я, и парень, быстро разложив бумаги на столе в трапезной палате московского терема, стал рассказывать.

Если я, грешным делом, объяснял порядок в распределении людей некоей мистикой, но на проверку, как это часто и бывает, все оказалось просто логичным и грамотным. Чепийвзял уже имеющиеся отчетные документы и, ничтоже сумняшеся, использовал их. Каждый староста, а головной войт должен за этим следить, обязан предоставлять ежемесячный отчет, а в последнее время, в период массового строительства, так и раз в две недели.

Ничего особенного в бумагах не писали. В отчетах просто указывали, сколько построено домов за отчетный период, сколько осталось еды, сколько продукции изготовлено и сколько и кому отгружено продуктов. Пусть расход писчего материала на все это примитивное делопроизводство катастрофически велик, настолько, что я пока думаю запретить продажу бумаги, но подобный подход сильно дисциплинирует и помогает решать многие вопросы эффективно.

Нет вольности у старост, а еще они понимают, что если не будет динамики развития за отчетный период, не будет старосты. Приписки пока не научились делать, так что работает система.

За оплошности убивать никто никого не будет, по крайней мере, пока не было таких злостных преступлений, чтобы появилась необходимость показательной казни. Однако, увольнение — это уже сам по себе удар и сильный. У человека, еще вчера бывшего на вершине иерархии общины, теряется статус. Он, его род, становятся чуть ли не изгоями, так как за время нахождения у власти нельзя быть добреньким и для всех хорошим не получается. Ну, и средства для жизни теряются. Дом старосты и его семьи — это не частная собственность, это дом старосты по должности, а не конкретного человека.

Чепий взял отчеты у Арона,