Брат для волчонка 2 (СИ) - Бэд Кристиан

— А почему 12? — спросил Рэм. — Можно же дольше?

— Потому что «дольше» мы будем развлекаться уже под мою ответственность. Сколько выдержим, — пояснил Дерен.

Он помог связистам вколоть необходимые препараты, и только когда они уснули, Рэм напомнил:

— У нас даже в навигаторе только одна координата. Одна из трёх необходимых. Мы же не досчитали.

Пока Дерен возился со связистами, пацан перебирал запасные эксполяторы. Он понимал, что с неисправным навигационным блоком им из зоны Метью не выбраться.

В ремонтном комплекте новых эксполяторов нашлось всего два, пришлось копаться в боксе со всякой всячиной, выискивая старые, но ещё годные.

— Значит, надо запуститься и досчитать, — пожал плечами Дерен.

— Может, удастся оживить навигатор? Вот! — Рэм показал лейтенанту измазанную в геле руку с зажатыми в ней хвостатыми «личинками» эксполяторов. — Я ещё шесть штук нашёл. Полудохлые… Может, запустим на шестнадцати?

Дерен поморщился и сглотнул. Его ещё мутило от осознания того, что люди погибли от его рук не военные и невинные.

— Ставь! — приказал он. — И помни — что третий прокол подряд. Дыши носом и смотри, чтобы голова не закружилась.

Рэм кивнул и полез в горячее нутро навигационной машины.

Ему наоборот полегчало. Привычная ремонтная работа, успокаивающий холодок зоны Метью…

Однако все его усилия оживить навигатор были тщетны. Только палец порезал.

Он лизнул ранку и поразился противному вкусу — оказывается, кровь в зоне Метью совсем не железно-солёная, а воняет какой-то химией.

Дерен поднял глаза на хронометр: прошло восемь минут. Ещё две-три минуты и нахождение в изменённом пространстве станет слишком опасным для мозга. Мозгу и без того несладко — третий прокол…

Лейтенант механически комбинировал на пульте цифры. Если первой была алайская развязка, то первые цифры линейного кода 1356. Но там ещё двенадцать только астрономических координат. А привязка к текущим?

— Господин первый пилот, — Рэм сглотнул противную кровь. — Вальтер… Астахов, наш мастер-сержант, говорил, что коды можно высчитать. Только я не умею.

— Я умею, — сказал Дерен.

Он должен был это сказать. Нужно было успокоиться самому и успокоить Рэма.

Тот кивнул и снова взялся за эксполяторы.

Вспомнив Астахова, он вспомнил и слова техников про то, что полудохлый предохранитель можно оживить, если капнуть в него воды.

Рэм выбрал самый упругий из вышедших из строя эксполяторов. Он ещё светился — значит, псевдожизнь в нём пока теплилась.

Попробовал открутить металлическую головку «личинки». Не смог, сунул в рот и зажал зубами.

Язык кольнуло кисленьким разрядом тока. Резьба заскрипела и поддалась.

Рэм налил внутрь немного воды и закрутил головку эксполятора.

Повертел его в руке: по крайней мере, свечение не ослабло. Теперь надо подождать, пока начнётся реакция. И тогда эксполятор должен ожить.

Надолго его не хватит, но дядя Серёжа говорил, что до базы дотянуть можно.

Рэм кивнул сам себе и сунул в рот следующую «личинку». Он раскручивал её и следил за Дереном, что-то чертящим на панели.

Ничего, эксполяторы очухаются, и навигатор запустится. Хотя бы на чуть-чуть, чтобы досчитать. А лететь потом можно и на ручном управлении. Куда-то да прилетят.

Рэм, как мальков в аквариум, одного за другим запустил псевдоживые предохранители в гелевое нутро навигационной машины. Вытер испачканные гелем и электролитом руки.

Дерен обернулся к нему.

— Давай-ка в медкапсулу, — скомандовал он и уставился на пацана с недоумением.

Рэм успокоился. Он согрелся и перестал дрожать. Радужка зрачков была чистой, а сами зрачки не расширены.

Пацан явно чувствовал себя лучше, чем при первом проколе. Вот же мелочь пузатая…

Рэм улыбнулся.

— Я в порядке, — сказал он. — Может, и навигатор сейчас заработает. Я ещё восемь штук подшаманил.

Он видел: эксполяторы двигались. Значит, скоро очухаются, и навигатор оживёт. Надо только подождать немного.

— 17 минут, — нахмурился Дерен. — У тебя в карте — 18.

Рэм дёрнул плечами.

— Может, медики не так посчитали?

Дерен покачал головой:

— Давай-ка в капсулу! Потом может резко стать плохо.

— А как?

— Помутнение сознания, паническая атака, смерть, — пояснил лейтенант. — Ты что, не ощущал, как давит на сознание зона Метью? — Он взглянул на хронометр.

— Мне никогда ещё не было плохо при прыжке, — признался Рэм. — Наоборот…

— Ну, с тобой не соскучишься, — улыбнулся Дерен.

Глаза ему не врали. Восемнадцатая минута заканчивалась. У Рэма не было ни тремора, ни бледности, ни тошноты.

— Бред, — сказал лейтенант. — И всё-таки — давай перестрахуемся. Быстро в капсулу.

Рэм сдался. Ложиться в капсулу было страшновато, но он доверял Дерену. Верил, что даже если навигатор не включится, тот найдёт решение.

И он позволил ввести себе в вену иглу.

Навигатор включился на двадцать второй минуте.

Дерен уже отчаялся рассчитать нужные координаты, и начал набирать скорость, пытаясь выйти в Риманово пространство «наощупь», как это делал Рос.

Если у одного получается, значит, какие-то ориентиры для мозга есть и в изменённом пространстве, верно?

Дерен куда-то нёсся, сжав зубы и отдавшись скорости, как вдруг машина начала автокоррекцию, досчитывая координаты, и он вылетел не у Кьясны, куда пытался вырулить сам, а у Джанги.

Почти лоб в лоб огромному «Леденящему» — флагману экзотианской эскадры, которым командовал эрцог Локьё.

Дерена знали на флагмане, он часто бывал там с капитаном. В этой войне против Севера — имперцы-южане и экзоты были союзниками, и с «Леденящего» не стали стрелять по невесть откуда взявшейся шлюпке.

Это было везением: ни отвернуть, ни придумать какую-то хитрость Дерен сейчас не мог.

Им обоим досталось — и лейтенанту, и его «двойке».

Дерен был угнетён предательством северян, стрельбой по своим и тройным проколом, а на шлюпке отказали электронные доводчики ускорения, левый разгонный двигатель не слушался, а датчик скорости показывал «чистый экран».

— Гасите скорость! — пробился связист с «Леденящего». — Срочно гасите скорость!

— Я пытаюсь, — огрызнулся Дерен.

— Авария? — уточнил связист.

— Доводчики ускорения барахлят. Я переполяризовал реактор, но не вижу, по какой кривой падает скорость.

— Понятно, — отозвался связист. — Сейчас вас примут на луч.

Шлюпка дёрнулась, попав в магнитный захват навигационного луча, и Дерен заглушил двигатели.

Он долетел, но совсем не туда, куда стремился. И что теперь делать?

Шлюпку плавно затягивало в ангар.

— У вас все целы? — спросил связист.

— Трое спят, — пояснил Дерен. — Перегрузки были серьёзными, возможны повреждения мозга.

— Спасательная бригада ждёт вас в ангаре, — сообщил связист. — Вы — Дерен? В базе крейсера есть ваши данные. Вы сопровождали у Джанги капитана Пайела?

— Да, Вальтер Дерен, «Персефона».

Шлюпка встала в ангарное «гнездо».

Дерен спрыгнул на упругий пол, дорогой — из резинопластика.

— Давайте я провожу вас в медотсек, — предложил дежурный сержант, оценив измученное лицо лейтенанта.

— Займитесь, пожалуйста, шлюпкой. Там трое. Я…

Дерен задумался.

Скрывать добытую информацию не было смысла, её всё равно теперь расшифруют. И неизвестно, как поймут…

Значит… он сам должен донести правильную версию событий до командующего эскадрой Содружества эрцога Локьё. В конце-концов, они союзники.

— Я должен увидеть эрцога Локьё! — решился он.

Дерен понимал, что боевая задача ещё не решена.

Что ему нужно сейчас совершить невозможное ещё раз — убедить Локьё, что у Джанги была провокация имперского Севера, и в южной части Империи о ней ничего не знали.

— Господин главнокомандующий на совещании, — пояснил дежурный, разглядывая Дерена. — Вы плохо выглядите…

— Значит, я должен увидеть его на совещании, — перебил лейтенант. Тугая петля воли взметнулась в нём, захлёстывая собеседника. — Где это?