Рыцарь справедливости - Алексей Макеев

девушке пояснил: – Гримерша, наверное, забыла. Она недавно приходила, чтобы меня в бывшего зэка превратить на пару часов.

Он нехотя поднялся и пошел по коридору к кабинету начальника. Возле двери Лев замер. Он не хотел подслушивать, но за дверью так гремел раскатистый бас, что ему невольно было слышно весь диалог. Вернее, монолог, в котором какой-то высокий чин строго отчитывал генерала Орлова, не стесняясь в выражениях.

– Тебе что, Петр Иванович, генеральские погоны на мозг жмут?! Что за безумные версии, инвалид мстит депутатам за невыданную пенсию. В нашей стране такого быть не может, это во-первых. А во-вторых, по-твоему, получается, что какой-то водитель грузовика обставил твоих лучших оперов, раз вы его найти не можете? У самого-то, как язык поворачивается такое признавать? Сколько уже сроков тебе давали на это расследование, и все вышли. Сегодня же передавай материалы дела в ФСБ, у них уже несколько наводок есть, кто мог совершить преступление. Можешь, кстати, своих парней тоже прислать на денек-другой для обмена опытом, чтобы посмотрели, как работать надо. Облажались вы тут по полной, товарищ генерал, других слов у меня нет, да и не хочется подбирать. Все, давай, отбой.

– Так что… – Голос у генерала Орлова был словно придавленный чем-то тяжелым после резкого разговора.

Лев Иванович протянул руку, чтобы открыть дверь, но передумал. Не стоит беспокоить начальника, пускай человек придет в себя, да и ему сейчас из-за резкой критики начальника было не по себе.

В кабинете к нему дружно повернулись две головы с немым вопросом в глазах, но он лишь сокрушенно покрутил головой, мол, ничего не вышло.

– Сегодня все материалы передаем в ФСБ, расследование закончено, – без долгих пояснений отрезал Гуров.

Полковник Крячко уткнулся в экран компьютера, а Лена с досадой пошла в свой кабинет. Рабочий день шел своим чередом: Лев разбирал документы на автомате, общался с коллегами, хмурился, составляя план оперативных действий в деле об ограблении банка, улыбался шуткам Стаса, но у самого на душе кошки скреблись, так как опытный оперативник не привык сдаваться, особенно когда до победы оставался один шаг. Но действовать вопреки воле начальника он тоже не мог, поэтому старался заглушить это неприятное ощущение интенсивной работой. Пару раз у него мелькала мысль, что надо зайти к Лене и поговорить с девушкой, которая наверняка тяжело переживает из-за первого неудачного расследования, но он никак не мог подобрать слова для утешения и откладывал раз за разом беседу. Вечером он зашел в кабинет, где сидели сотрудники смежного отдела, но девушки на рабочем месте уже не было. Лев Иванович спустился и сел в машину, ехать домой ему не хотелось – перспектива провести вечер в пустой квартире, в мучительных размышлениях, где же он допустил ошибку, казалась малопривлекательной. От тяжелых размышлений его отвлек стук в окно, Лев повернул голову – ему подавал знаки щуплый оборванный незнакомый мальчишка, судя по грязной одежде, скатанным волосам и покрытому густой россыпью прыщей лицу, из категории тех, кого называют лицами без определенного места жительства. Из-за чумазого лица и толстого слоя одежды невозможно было понять, сколько ему лет, но маленький рост и миниатюрные ладошки указывали, что перед ним подросток. У Льва мелькнула безумная надежда, что вдруг этот юный беспризорник как-то связан с Губиным и сейчас произойдет чудо, и он узнает что-то важное. Он опустил стекло и замер, ожидая, что скажет мальчишка.

– Лев Иванович, Лев Иванович, это я! Не узнали?

От знакомого голоса Гуров подпрыгнул на водительском сиденье.

Елена, а это была именно она, загримированная и одетая под юного бродяжку, ликовала:

– Классно получилось, да? Даже вы меня не узнали! Я могу в таком виде втереться в банду и узнать, где скрывается Губин!

Но она не успела рассказать до конца свой гениальный план, как Лев выскочил из машины. От возмущения он потерял свою привычную сдержанность и, схватив девушку за одежду, затряс ее словно куклу:

– Ты совсем сдурела! Это что еще за шутки! Даже не думай, не сметь! – Он так крепко схватил ее за плечи, что приподнял в воздух и кончики ободранных кроссовок заскребли по асфальту в такт его крикам.

Сотрудники, которые рассаживались по машинам на парковке возле управления, переговариваясь и прощаясь в конце рабочего дня, замерли от необычного зрелища. От другой машины в сторону странной парочки уже бежал на помощь другу полковник Крячко. Он резко выдернул грязного человечка в лохмотьях из рук оперативника и встал между ними:

– Тише, Лев, спокойнее. Ты что так разозлился?

– Вы чего?! Что такого, вы же гримировались, чтобы пойти в засаду! – с обидой выкрикнул грязный самозванец.

– Ленок, ты, что ли? – с изумлением развернул к себе мальчишку Крячко и всмотрелся в серо-бурое личико. Он недоверчиво сдвинул вбок сосульки из каштановых волос, под которыми были огромные голубые глаза, метавшие молнии.

– Она, она, – буркнул Гуров и одним движением с силой усадил девушку на заднее сиденье автомобиля, затем кивнул Стасу – ты тоже в машину, ему не хотелось привлекать лишнее внимание. – Это что за маскарад? – строго спросил он у девушки.

Та насупилась, сжала губы и уставилась в окно:

– Я просто хотела помочь, вы и сами знаете, что вариантов найти Губина у нас немного. Я могла бы внедриться в банду, а вы кричите, даже не выслушали.

Стас всмотрелся в преобразившуюся девушку и пихнул напарника в бок:

– Слушай, ну если бы не глаза, не признал бы нашу Ленку. Может, стоит подумать над ее предложением, Лев? Девка упрямая, не с тобой, так без тебя отмочит что-нибудь.

Гуров снова вскипел, но в этот раз удалось сдержаться и не повысить голос:

– Елена, мне кажется, ты не понимаешь серьезности такого мероприятия. Это не театральный кружок или костюмированная вечеринка. В банде несколько мужчин, которые сильнее тебя во много раз физически, они асоциальны и давно уже потеряли человеческое лицо. Они могут сделать с тобой что угодно, – перед глазами у него всплыло посиневшее лицо обнаженного мертвеца из оврага. – Ты взрослый человек, следователь и как никто другой должна понимать, насколько