Сыграй на цитре - Джоан Хэ

– Будь осторожна завтра.

Это настолько сросшаяся с ней реакция, что я почти улыбаюсь.

Облако спасает меня от разоблачения.

– Просто поверь в нее, – бурчит она Турмалин.

– Я беспокоюсь не только о Лотос.

– Тогда о ком же еще? – насмехается Облако. – Сыкоу Дунь?

– О нашей леди.

Тишина опускается, словно топор, всаженный между двумя воинами. Обе избегают смотреть на меня, что делает очевидным тот факт, что они думают обо мне. Лотос чуть не лишила Жэнь боевого духа. Может быть, она забрала бы и жизнь Жэнь, если бы умерла. Что ни случится завтра, я не могу умереть, проиграв Сыкоу Дуню или кому-либо еще. Это ответственность, которую я несу как названая сестра Жэнь.

Ответственность, о которой я и не подозревала, но которую также несла как Зефир.

– Жэнь в порядке, – наконец выдает Облако. – Она не в порядке только из-за этого склепа, который ты могла бы сжечь дотла и тем самым сделать нам большое одолжение.

– Это ничего не решит, – отвечает Турмалин сухим, как песок, голосом. – Она построит новый.

– Никто не станет строить склеп для Дунь, – вмешиваюсь я, намеренно неверно истолковывая подтекст. Как сделала бы Лотос.

Облако, такая Облако, сводит на нет мои старания.

– Просто признай, что тебе нравилась предательница, – говорит она Турмалин, и мой разум замедляется.

Нравилась. Не относилась терпимо, как предполагала я. Когда Турмалин выполняла мои приказы. Давала мне советы.

Одолжила мне свою лошадь.

– Зефир не была предательницей, – произносит Турмалин таким низким голосом, который перерастает почти в рычание. Никто с ней не спорит, но Облако не скрывает своего несогласия. Ее лицо, отраженное в серповидном лезвии ее глефы, ярко раскрашено. Когда Турмалин наконец пересекает комнату, Облако бросает тряпку для полировки. Я жду, когда она осыпет Турмалин бранью. Вместо этого она вздыхает.

– Черт возьми, я все испортила.

– Как? – спрашиваю я, но Облако уже качает головой. Ее кожаная подкладка под броней похрустывает, когда она расстегивает ее. Она кладет ее под подушку, а затем забирается в свой спальный мешок.

– Я бы хотела, чтобы она не была такой чертовски… – Ее губы раздуваются от сдерживаемых слов и воздуха; она выдыхает и то, и другое. – Я даже не знаю.

– Ты имеешь в виду Турмалин?

Не отрицая этого, Облако прикрывает глаза рукой.

– Я никогда не буду достойна ее.

– Ты… И Турмалин…

– А что в этом такого?

Помимо того факта, что Облако, казалось, только что ненавидела Турмалин до глубины души?

– Ничего.

– Хм. – Одеяла шуршат, когда Облако поворачивается ко мне спиной. – Ты совсем не умеешь врать.

При сборе ставок звенят монеты. Задувается последняя свеча.

Храп Облако присоединяется ко всем остальным.

Я забираюсь в свой спальный мешок – то есть в спальный мешок Лотос – и задыхаюсь из-за исходящего от материала неприятного запаха, забивающего горло. Концентрированный запах Лотос. Когда она в последний раз его стирала? Я даже не хочу знать.

Являясь единственным незаснувшим человеком, я смотрю на потолочные балки. Я представляю, что это вселенная, сучки в древесине изображают галактики, близкие и далекие.

Но здесь, на дне котловины Западных земель, даже лунный свет не может пробиться сквозь туман. Для меня все темно, включая потолок.

Я плюхаюсь на бок, приземляясь на синяк. Лотос знала бы, что сказать Облако. И все же Сыкоу Хай остановился бы ради Зефир. Жэнь нужны ее названые сестры, но, чтобы построить царство, Жэнь требуется Зефир. Возможно ли быть и той, и другой? Возможно ли быть хотя бы одной из них?

Я проваливаюсь в сон прежде, чем успеваю найти ответы.

* * *

На следующее утро я просыпаюсь от гвалта защелкивающихся пряжек и лязга копий. Мерцают шлемы, когда солдаты Жэнь надевают их. Во вспышке серебряных доспехов Турмалин вылетает из дверей казармы прежде, чем я успеваю протереть глаза.

– Облако? – Мой язык запутывается, а ощущения – еще больше. Все одеваются для войны, но не под пронзительный звук рога или бой барабанов. – Облако, что происходит?

– А? – Облако перевязывает свою косу голубой лентой, прежде чем озадаченно повернуться ко мне. – Почему ты так рано проснулась?

Рано? Да я уже проспала рассвет. Но Лотос, как я понимаю теперь, не ранняя пташка. Моя голова и конечности налиты свинцом, а желудок квакает, как лягушка.

– Все остальные, – меня прерывает мой собственный зевок, – уже встали.

– Да, потому что прибыли люди с Юга. – Облако говорит это так, словно это нечто столь же обыденное, как и завтрак готов. Она продолжает собираться, накидывает свой синий плащ, пока я моргаю.

Южане здесь. Наши союзники, поддержкой которых я заручилась.

Я поднимаюсь – слишком поспешно. Мой левый глаз пронзает боль. Облако хватает меня, прежде чем я повалюсь на пол.

– Эй, полегче, притормози. Тебе и в самом деле не обязательно вставать.

Напротив, мне и в самом деле нужно это.

– Они на совещании? Жэнь и южане?

– Предполагаю, что так.

– Я хочу там присутствовать.

– Тогда так и сделаем, – говорит Облако, к моему облегчению.

Это все, что мне нужно, говорю я себе, проскальзывая в верхние одежды Лотос цвета охры и завязывая ее юбку из тигровой шкуры. Быть там. Слушать. Я придумаю, как дать совет позже, а пока…

– Докладываю!

Врывается солдат и опускается на одно колено, протягивая нам квадратик бумаги на своих поднятых ладонях.

– Генералу Облако. Генералу Лотос. Послание.

Облако забирает его.

– С Юга?

– От генерала губернаторской гвардии Сыкоу Дуня.

– От него? – Облако морщит нос, разворачивая квадратик. – Чего ему нужно?

Мой желудок сжимается еще до того, как солдат произносит:

– Оно адресовано генералу Лотос.

Тишина.

Облако отрывает взгляд от послания.

– Он сообщает, что будет ожидать тебя на тренировочном поле номер два, между чэнь[13] и сы…[14]

Гонг звучит в течение восьми коротких нот.

– …часами. – Брови Облако низко опускаются. – Прямо сейчас.

Она отсылает солдата прочь, затем комкает записку.

– Это то время, о котором вы договаривались?

На какой-то пугающий момент я не могу вспомнить. Мой мозг затуманен, несмотря на сон, самый долгий из всех, что был у меня в теле смертной. В животе снова урчит, и я подавляю очередной зевок.

Затем возвращается прошлая ночь. Сыкоу Дунь, спрашивающий меня, когда я хотела бы сойтись в поединке. С объятой пламенем кровью я сказала ему: когда осмелишься.

Меня, Восходящего Зефира, Тень Дракона, поймали в мою же собственную ловушку.

Я проклинаю мать Безликой Матери, и Облако похлопывает меня по спине. Я думаю, если воины так проявляют сочувствие, то это действительно больно.

– Ты же знаешь, как это бывает. – Я ничего не смыслю