Исход Русской Армии генерала Врангеля из Крыма - Коллектив авторов -- История

Запасные батальоны дивизии потеряли до 1500 человек. В Крым отошел лишь запасный полк с присоединившимися к нему чинами Других запасных батальонов — до 2000 человек.* * *

Сводка Главнокомандующего приводит потери армии: 5 бронепоездов, 18 орудий, около 100 вагонов со снарядами и 10 миллионов патронов, 25 паровозов, составы с продовольствием и интендантским имуществом и около 2 миллионов пудов хлеба в Мелитополе и Геническе. Трофеи армии — 2000 пленных, 15 орудий.

Красные источники дают следующие цифры трофеев: 20 000 пленных, свыше 100 орудий, масса пулеметов, до 100 паровозов и почти все обозы с огромными запасами снабжения. «Лишь отдельные части армии противника прорвались в Крым по Сальскому перешейку, да небольшая группа укрылась за Перекопским валом».

Если судить по такому подсчету, то от Русской Армии, начавшей бои по их же данным, в числе 35 000 штыков и сабель, в Крым отошло всего 15 000 человек, включая сюда эвакуированных раненых и больных и не вычитая потерь убитыми. Но красные приводят силы некоторых частей, отошедших в Крым:

Св. Гвардейский полк 400 штыков и сабель, 3 орудия

13-я пех. дивизия 1530 штыков и сабель, 20 орудий

34-я пех. дивизия 750 штыков и сабель, 25 орудий

Корниловская дивизия 1860 штыков и сабель, 23 орудия

Дроздовская дивизия 3260 штыков и сабель, 36 орудий

Марковская дивизия («точно») 1000 штыков и сабель, 21 орудие

Всего — 8800 штыков и сабель, 128 орудий, 487 пулеметов.

Приняв эти цифры, приходится считать, что остальные части Русской Армии (включая убитых и раненых) отошли в Крым в числе 7000 человек. А в эти остальные части входят: 6-я и 7-я пехотные дивизии, три — Донского корпуса, две — кавалерийского, Кубанская и другие мелкие части. Приходится признать — красные уж слишком обескровили Русскую Армию, уж слишком много взяли в плен. Не приходится отрицать, что пленными потеряны многие тысячи и в их числе невывезенные из мелитопольских госпиталей раненые (Марковский госпиталь не успели эвакуировать), но «кровавые» ее потери были не столь значительны для грозной схватки.

Потери красных? Они сами определяют их в 25 процентов, т. е. 33 000 человек. В Крым уведено было только 2000 пленных (тысячи их были распущены за невозможностью вывезти) — следовательно, на «кровавые» их потери приходится до 31 000. Цифра, почти равная силам Русской Армии, вступившим в бой; цифра, позволяющая считать, что «кровавые» потери красных раз в десять превышали таковые Русской Армии.

Снова в Крыму

Красное командование стремилось развить свой успех и с налета ворваться в Крым. Но ему удалось лишь на центральном участке захватить Чонгарский полуостров. 23 октября марковские железнодорожники взорвали мосты на южном его краю. С этого времени оборона Крыма установилась вдоль южного берега Сиваша.

Начальником обороны был назначен генерал Кутепов, штаб которого стоял на станции Джанкой. К 29 октября должна была быть проведена перегруппировка частей армии: 1-й корпус — стать на Перекопе, а 2-й — перейти к Чонгарскому полуострову. На фронт выдвигались почти все наличные в Крыму силы, за исключением 1–2 запасных батальонов, военных училищ и мелких гарнизонов для поддержки порядка и борьбы с зелеными, развившими деятельность в горах, с поддержкой десантов, высаживаемых красными с Кавказа.

Среди ставших на позиции вдоль Сиваша наиболее крупными соединениями были Кубанская бригада генерала Фостикова в 1200 штыков, не так давно перевезенная с Кавказа; только что сформированный сводный батальон в 300–400 штыков, главным образом из чинов армии, ранеными и больными эвакуированных за границу из Новороссийска и вернувшихся для продолжения борьбы (одна из его рот состояла из марковцев) и Сводно-Гренадерский полк, также в 300–400 штыков, недавно сформированный из остатков гренадер и прибывших чинов Северной армии генерала Миллера.

Оборона Крыма осложнялась небывало суровой ранней зимой, вследствие чего занятие укрепленных позиций, за отсутствием теплых укрытий для защитников, не могло быть проведено в должной мере: населенные пункты находились далеко сзади; затем — в зимнее время Сиваш всегда мельчал настолько, что открывались броды по пояс глубиной, и как раз на Чувашский полуостров, где до северного берега было всего 5–6 верст. Здесь на позиции стала бригада генерала Фостикова, а в резерве — Сводный батальон.

* * *

Запасный полк Марковской дивизии стоял в Джанкое. Он продолжал формирование и нес караульную службу. Тяжело было малочисленному офицерскому и унтер-офицерскому кадру, имевшему в своем подчинении 2000 штыков. Ожидаемое пополнение офицерами не поступало. О том, каково оно и в каком количестве предназначено, в полку узнали случайно. В штаб к полковнику Фриде пришли два офицера, отрекомендовавшиеся «миллеровцами», и заявили, что они пришли по желанию миллеровцев, в числе 50–60 человек, в данное время состоявших в Сводно-Гренадерском полку, познакомиться с полком, в который они и гренадеры будут влиты. С ними был долгий разговор. Конечно, их расспрашивали об армии, о которой только и знали, что она была на севере России.

Малочисленная, занимавшая большой фронт, чуть ли не от Урала до границы с Финляндией, армия генерала Миллера, покинутая англичанами осенью 1919 года, эвакуировалась в феврале 1920 года в Норвегию и Финляндию, где была размещена по лагерям. Узнав, что борьба с красными продолжается в Крыму, около 400 человек добрались сюда, но уже когда положение Крыма было критическим. «Мы знали — борьба почти безнадежна, но отказаться от нее нам не позволял долг», — говорили они. Миллеровцы произвели отличное впечатление, и не только высоким и крепким духом, но и внешним видом. Какими серыми, изможденными были в сравнении с ними их собеседники.

Офицеров-гренадеров, по словам миллеровцев, немного. Для марковцев они почти «свои»: в Екатеринодаре они были выделены из полка генерала Маркова. В боях им не везло, и возвращение в свой полк — естественно. Но запасный полк так и не дождался ожидаемого отличного пополнения.