Его сбежавшая Принцесса - Дарья Адаревич

потащила в дом.

Как же хорошо, что одет он был в простой дорожный плащ, ни капли не королевский, ни капли не богатый, обычный плащ. Я выдохнула. Быть может, нам еще удастся сохранить свои личности в тайне.

Пока Гнея возилась с чаем для гостя, я нагнулась к Юлию и зашептала:

— Зови меня Донной, а брата Эдом.

— Но почему? — не понял Юлий.

— Потому что здесь мы зовем себя так. Не раскрой нас.

— Попахивает изменой…

— Изменой кому?

— Не знаю еще, но попахивает!

Гнея поставила перед Юлием чашку чая, указала на бублики.

— Это все? — сморщился принц, — больше ничего не будет? Конфет хотя бы…

— Ешь, что дают, — сказала я.

— Чего, какая сердитая! Я к тебе со всей душой, а ты вот так.

— Границы перекрыты, как ты попал сюда? — строго спросила я.

— Так я же племянник, — Юлий обернулся на Гнею, — племянник сами знаете кого.

— И что?

— И видимо смог пройти потому, что во мне течет кровь Звездочета, — Юлий закусил губу, — прости, проговорился.

— Звездочета? — ахнула Гнея, — того самого Звездочета, который загипнотизировал всю столицу. Я ничего не понимаю.

— Я тоже, — сочувственно покачал головой Юлий, — все с ума посходили. Отец сказал, что надо предупредить Ав… Эда, я хотел сказать, надо предупредить Эда, — довольно посмотрел на меня, — но никто выйти не мог, а я мог. Вот я и сбежал.

— А как нашел нас?

— Так по крови.

Мы с Гнеей не поняли.

— Глупые Колларийские женщины! — закачал головой Юлий, — ничего не знаете.

— За языком следи! — я дала Юлию подзатыльник.

— Ладно, ладно, — пробормотал мальчишка, — я поясню.

Он снял с пальца перстень, положил на стол.

— Это как карта, — сказал он, — тут отмечаются все люди твоей крови, чистой Колларийской крови, это побрякушка только для, — замялся, снова посмотрел на Гнея, — только для нашего самого обычного, ничем не примечательного рода.

— Продолжай.

— И я вижу всех наших, — продолжал Юлий, — и просто иду, как по карте, так и пришел сюда.

Я отметила, что это хорошее изобретение. Кольцо-карта. И маленькое, и удобное.

— Только барахлит что-то, — сказал Юлий, — боялся, что не найду.

— Барахлит?

— Он показывает здесь двоих нашей крови.

— Двоих?

— Странно, вот и я о том же. Двое могут быть только если…

Мы одновременно переглянулись.

— Ты что беременна? — ахнул он.

Я застыла.

— Беременна? — подхватила Гнея.

И тут до меня дошел смысл сказанных слов. Я закашлялась, схватила со стола чашку с чаем, запила.

— О, бедная девочка, — причитала Гнея, — ничего, мы справимся. Я буду рядом.

— Я стану дядей! — радовался Юлий.

— Так, стоп, — сказала я, когда вернулся дар речи, — никто не беременный. То есть, я не беременная.

— Точно-точно?

— Точно, Юлий.

— У вас что ли не было того-этого?

— Юлий, помолчи! — сказали мы хором с Гнеей.

— Да все, все, — поднял руки Юлий, — но я не понимаю тогда, откуда у меня тут взялась вторая точка, — задумался снова, — может, вы пожениться успели?

— Нет.

— Точно-точно?

— Юлий! — и тут я осеклась, заметив шрам на ладони.

Что я там кричала на красной реке? «Твоя душа- моя душа, мое сердце- твое сердце…». Я связала наши души, но ведь это не одно и то же со свадьбой. Или одно и то же?

— Да нет, — сказал сам себе Юлий, — это так не работает. Свадьба же не связывает воедино вашу кровь и ваши души, это просто формальная штука.

— Вообще-то, Юлий, — медленно сказала я, — это все-таки моя отметка на твоем кольце.

— Не понял.

— Так вышло, что я связала наши с Эдом души.

— Связала души? Так вообще бывает?

— Бывает.

— Что за ерунда! — Юлий встал из-за стола, — я спрошу у Эда. Где он, кстати?

— Он не ответит тебе.

— Пусть только попробует! Где он?

Я выдохнула и, тряхнув головой, повела Юлия в нашу комнату.

— Неужели еще спит? — рассмеялся Юлий, — он всегда был соней.

Я сомневалась в этом. Очень сомневалась. Открыла дверь, впустила Юлия. Мальчишка некоторое время молча смотрел на неподвижное тело брата. Потом присел, послушал сердце, осмотрел раны. Выдохнул.

— Что с вами случилось? — серьезно спросил Юлий, поворачиваясь ко мне.

— Стая волков.

Юлий кивнул, снова переводя взгляд на Эда.

— Он выживет?

— Не знаю, — призналась я.

— Долго не просыпается?

— Полторы недели.

Юлий снова повернулся ко мне, и я увидела на его лице тоску и печаль. Я вздрогнула. Как же он любил своего старшего брата! Как же он страдал. И я обняла мальчишку.

— Ну ты чего? Я ж не маленький, — ворчал Юлий.

Я все равно крепко прижимала его к себе. Теперь моя боль стала нашей общей болью. Мое волнение за Эда стало нашим общим волнением за него. Мне стало немного легче. Совсем капельку.

— Ты же знаешь, что если мой брат умрет, то нам с тобой придется пожениться? — неожиданно сказал Юлий.

Я отпрянула.

— Договор крови, — пояснил мальчик, — умрет старший жених, да здравствует младшенький!

— Как ты можешь так шутить!

— Кажется, нам остается только шутить. Ты и так сделала все возможное, — Юлий пригляделся, — у Августа прокушена сонная артерия, с такой раной не живут.

— Знаю.

— Ты сказала, что связала ваши души.

— Красная река, — пояснила я, — я связала наши души, и Эд ожил.

— Ожил? Так он был мертв?

— Да.

Юлий взлохматил волосы и снова заглянул в лицо брату, потом заглянул мне в лицо.

— Нет, тогда мы с тобой уже не сможем пожениться, — медленно сказал Юлий, — ты ведь на самом деле связала ваши души, и стала одной кровью со всей нашей семьей. Удивительно. Это же на самом деле твоя точка.

— Я об этом и сказала.

— Нет, ты не понимаешь! Теперь ты можешь его разбудить!

Я оживилась.

— Как же?

— Ты правда не понимаешь?

— Понимала бы, давно бы все сделала. Говори же!

— Ой, ладно, — вздохнул Юлий, — ничего вы не знаете в своей Колларии. Так и знал, что глупое королевство.

— Говори же!

Юлий откашлялся, посмотрел мне в глаза. В тот момент, в той темной комнате, этот взгляд был так похож на взгляд Эда, что у меня заболело в груди.

— Юлий, что делать? — повторила я.

— Если коротко, тебе нужно потерять сознание самой и за ручку вывести душу Эда, чтобы вернуть ее обратно в тело. Делов-то!

Глава 3. Я ждал тебя…

Опасный эксперимент. Я лежала на кровати, держала Эда за руку, на которой красовался такой же шрам, как у меня. Шрам, которым мы связали наши души.

— Я приведу тебя обратно, — сказала я Эду, — приведу.

— Ты уверена, что это не опасно? — спросила Гнея.

— Конечно, опасно! — откликнулся Юлий.

Он