Темный охотник (сборник) - Алексей Пехов

– Что это вы тут пьете? Боже, какая дрянь! Вив, тебе уже хватит. Пошли, ребята собираются свалить в еще одно место.

Асиман многозначительно усмехнулся: «Подчинять и властвовать, дружок! Не забывай об этом». Спрятал в карман фляжку и поднялся:

– Ладно, пошли. Ночь продолжается.

Земля под ногами Вивиана мягко покачивалась, в голове звенело, и голоса окружающих казались то слишком громкими, то понижались до едва слышного шепота.

– Хорош, нечего сказать, – Нола взяла его под руку. – Наасиманился.

– Нет, все нормально. Просто немного жарко.

Они вышли на улицу. Вриколакос уже сидел на мотоцикле. Здоровый, похожий на черного буйвола «Харлей» глухо рокотал и периодически взрёвывал, сотрясаясь хромированным телом, но Ярослав крепко держал его за круто загнутые рога и не давал сорваться с места. За спиной оборотня сидела Патриция, ее белокурые волосы выбивались из-под шлема, подол длинного тонкого платья трепетал на ветру. Вриколакос что-то говорил скептически улыбающемуся вьесчи. Эри повисла на руке у асимана, тот рассеянно слушал ее болтовню и посматривал по сторонам.

– Эй, народ, – сказала Нола. – Всем пока. Мы с вами не едем. У нас другие планы. Пат, увидимся завтра. Смотри, не заблудись в лесных кущах и берегись волков.

Та в ответ подняла тонкую руку и послала остающимся что-то типа воздушного поцелуя из под глухого шлема. Ярослав кивнул Вивиану, обменялся рукопожатием с асиманом и отпустил «Харлей». Мотоцикл трубно заревел, сверкнул красными глазами-фарами и рванул в сторону проспекта.

Алек подбросил на ладони ключи от машины и вложил их в ладонь фэри.

– Ты поведешь, крошка. Вивиан, надеюсь, мы еще встретимся до моего окончательного преображения. Нола, удачной охоты.

Эри улыбнулась и опустила длинные ресницы. Асиман обнял ее за талию – и вторая странная парочка удалилась. Вьесчи незаметно исчез еще раньше. Даханавар посмотрела на Вивиана и взяла его за руку.

– Пойдем. Я живу рядом.

…Домой кадаверциан вернулся только на следующую ночь, ближе к утру. И, конечно же, натолкнулся на Кристофа.

Он ожидал, что не избежит хорошей взбучки или, в крайнем случае, долгих объяснений. Но наставник был в отличном настроении. По всему было видно, что он тоже неплохо провел время.

Мастер Смерти осмотрел ученика с головы до ног смеющимися зелеными глазами, и поставил диагноз:

– «Эликсир жизни», «Огненный вихрь» и даханаварская девушка. Есть что сказать в свое оправдание?

Говорить было нечего. Вивиан опустил глаза, в очередной раз думая, когда же перестанет робеть перед учителем, словно тот, действительно, способен наказать. «И в чем, интересно, состоит обвинение? В легкомысленном поведении? В побеге с бала с отягчающими последствиями? И, черт возьми, он ведь снова читает мои мысли…»

Кристоф улыбнулся довольно-таки ехидно, снова окинул воспитанника взглядом, развернулся и удалился, насвистывая.

«Интересно, а чем он сам занимался всё это время? – спросил себя неофит. – Нет, я не хочу лезть в личную жизнь наставника, просто… забавно, что у могущественного Кристофа вообще может быть личная жизнь».

И Вивиан направился к себе в комнату, повторяя мотив той же самой песенки, которую в хорошем настроении напевал учитель.

Не то чтобы Алек боялся… Но он испытывал некую внутреннюю дрожь, ознобом пробегающую по спине, хотя одиннадцать месяцев в клане благородных Асиман кого угодно сделают невосприимчивым к страху. Развлечения старших «товарищей» весьма способствуют утрате последних человеческих слабостей. Один «Огненный Молот» чего стоит. К колесу, подвешенному на цепи в одном из нижних бункеров, привязываются двое людей или кто-нибудь из молодых киндрэт. Цепь раскручивают, колесо поджигают, и оно раскачивается словно гигантский огненный маятник. На каменные стены подземелья падают красные отсветы огня и жуткие черные тени. Жертвы вопят от боли и ужаса. Мучители наслаждаются зрелищем идеального человека Леонардо да Винчи, объятого пламенем, и делают ставки, кто из пленников продержится дольше. Очень готично. Кто, лицезрев такое, может сказать, что асиманам чужда эстетика?!

Самого Алека, увидевшего «Молот» впервые и почувствовавшего вонь от обугленной плоти, вывернуло наизнанку. Он выбежал вон, решив, что больше никогда и ни за что не примет участия в подобных забавах. Но кто станет интересоваться мнением младшего чайлда? Или будь, как все, или Якоб найдет тебе более подходящее употребление. Материала для опытов всегда не хватало.

Впрочем, Алеку повезло: даже за крупную провинность его не положат под скальпель бездумно. Талантливые химики всегда ценились в клане, а молодой асиман без ложной скромности признавал, что талантлив очень. Чрезвычайно. Пожалуй, близок к гениальности. И, если учитывать его последние разработки (пусть пока теоретические), то еще несколько лет – и он займет место рядом с Амиром, наравне с Якобом и Эрнесто.

На минуту отвлекшись от честолюбивых планов, Алек сунул руку в карман, нащупывая маленький цилиндрический пузырек. Огляделся по сторонам. Ну, где же она?! Уже почти час ночи. А должна была прийти в половине первого…

Асиман стоял под аркой одного из домов в тихом дворике. За поворотом шумел оживленный Цветной бульвар, но здесь было безлюдно и темно. Гигантские тополя глухо шелестели листьями в порывах ночного ветра и оглушающе пахли смолистой зеленью после недавнего дождя. Тучи уползли на запад, и теперь над головой синело глубокое летнее небо.

Алек стиснул пузырек крепче и подумал, что если даханавар не появится через десять минут, он уйдет. Эта мысль вызвала облегчение и досаду одновременно. Однако прошло десять минут, потом еще три раза по десять, а он оставался стоять на прежнем месте. И, наконец, уже на исходе следующего часа, услышал шелест шин по асфальту.

Из темноты переулка к дому с аркой медленно приближался «рено» с выключенными фарами. Водителя за тонированными стеклами было не разглядеть. Когда мерное урчание мотора стихло, хлопнула дверца и, спустя мгновение, по дорожке зацокали каблуки. Чайлд отошел от стены и встал так, чтобы его было видно с дороги, хотя в этом не было особой необходимости – его уже должны были почувствовать.

Девушка быстро шла по переулку. Разрез на узкой длинной юбке расходился почти до бедер, открывая великолепные ноги. Блестящая пряжка на широком поясе, казалось, насмешливо подмигивает в полумраке тесного дворика. Асиман видел, как при каждом шаге под тонким свитерком вольно покачиваются полушария груди, не стесненной нижним бельем, и вдруг заметил, что его ладонь, все еще сжимающая пузырек, повлажнела. У него никогда не было проблем с женщинами: хорошенькие фэри обычно гроздьями вешались на экстравагантно-загадочного асимана, и он получал в их обществе все, что хотел, но сейчас почему-то ощутил себя тринадцатилетним сопляком, впервые увидевшим коллекцию «Плейбоя». Алек продолжал пялиться на грудь идущей к нему стремительной и одновременно плавной походкой даханавар – словно это было последним, что он видит в своей жизни.