Бей или умри - Софья Валерьевна Ролдугина

слишком выразительное, потому что Итасэ закашлялся, а потом заявил бескомпромиссным тоном:

– Нет, ты никуда его не потащишь. Во-первых, некуда, во‑вторых, смотрит ребёнок, в‑третьих, смотрю я.

– Да и мы не собирались, – проворчал Тейт, весьма польщённый.

Я покраснела, деревянной походкой прошествовала по чёрному стеклу и первой спрыгнула с помоста, по щиколотку утонув в мягком, тёплом ещё пепле. А в спину мне донеслось задумчивое бормотание Соула:

– Орса, конечно, чудесная, да… Но я смотрю на этих двоих и думаю: может, стоило завести детей более традиционным способом?

Щёки вспыхнули, никакой биокинез не помог.

Спокойно, Трикси. Если рассуждать логически и ожидать худшего не получается, то хотя бы действуй рационально.

Уже спускаясь по грубому туннелю, я в полной мере осознала, насколько мы рисковали. Там, наверху, даже в колоссальной «стеклянной банке», оставалась иллюзия свободы. Здесь же, в замкнутом пространстве, серый камень с зелёными прожилками давил физически ощутимо, словно нам приходилось нести его на собственных плечах. Но ещё сильнее тяготило постоянное ожидание атаки. Памятуя о мастерски вживлённых ментальных программах, я держала неширокий, но чрезвычайно плотный купол – это примерно как сжать кулаки так, чтоб ногти в ладонь впились, и не расслаблять. Несколько минут потерпеть несложно, а если дольше?

– Ты не одна, – произнёс вдруг Тейт мне в затылок, и я вздрогнула от неожиданности.

Он шёл последним, замыкая цепочку, – удачное решение, с его-то феноменальным чутьём. Хотя бы за собственную спину можно было не опасаться.

– В каком смысле?

– В прямом, – хмыкнул он. – Трикси, я, конечно, самый сильный и крутой, но вообще-то не самый опасный в нашей компании.

– Да, разумеется, напустим Орсу на монстра, который соорудил эту шрахову ловушку, и все проблемы решатся.

Кто-то хихикнул – явно не Тейт. Я быстро оглядела остальных, но так и не смогла понять, кто нас подслушивал. Даже мысли у магов были на удивление спокойны.

– Орсу? А что, мысль, – коварно протянул он. – Детей часто недооценивают. А на слабых детей – вообще внимания не обращают. Представляешь, что можно натворить, когда на тебя не смотрят, мм?

Наверно, я была слишком напряжена, чтобы оценить шутку, потому что вместо улыбки выдала жалобную сентенцию:

– Но мы все так устали! Если одна попытка выбраться из ловушки выпила столько сил, – я невольно скосила взгляд на Итасэ, который держал спину подозрительно ровно, – то сколько их понадобится, чтобы одолеть хозяина долины?

– Ну, мы ж не драться идём, а разговаривать, – неискренне заметил Тейт. – И ловушку он делал не в один приём, а, может, несколько лет. Или десятилетий. И вообще, кто сказал, что мы устали?

Я хотела было возразить, но тут мне в лоб толкнулся серый клочок тумана, оставляя ощущение сдержанной насмешки. Пришлось заткнуться. Тем более что бесконечный спуск наконец-то закончился, и мы оказались…

…под открытым небом? После часового бодрого марша вниз?

Налетел солёный океанский ветер, парусами раздувая шарфы и пересчитывая мириады нежных разноцветных травинок под ногами. Чуть дальше фантасмагорический луг увязал в песке, сверкающем, как алмазная пыль. На бесконечный пустынный пляж накатывали чёрно-синие волны с пенными шапками; низко-низко над водой носились длинноклювые птицы, перекликаясь тонкими голосами. У самой линии прибоя оборонительными башнями высились огромные деревья – с тёмной бугристой корой, почти без веток, с длинными тонкими метёлочками вместо листьев.

Пахло свежестью – пронзительной, острой, так, что лёгкие леденели.

– Красивая работа, достойная настоящего мастера, – негромко произнёс Итасэ.

От дерева отделился силуэт, незаполненный контур. Я невольно сглотнула и отступила на полшага – лишь бы очутиться подальше от этого жутковатого бага реальности.

– Кхе, хе… Я давно уже не мастер, – прошелестел контур и приблизился ещё немного, наливаясь объёмом, цветом, жизнью…

Мне стало дурно.

У долины был не хозяин – хозяйка. Женщина, изуродованная временем, как выветренный до дыр столб известняка. Её кожа сморщилась, огрубела и потемнела, волосы выцвели, глаза глубоко запали и побелели; узлы суставов были вдвое шире самих пальцев, длинные ногти скрючились и растрескались. Наверное, когда-то она могла похвастаться примечательным даже для Лагона ростом, но теперь согнулась едва ли не вдвое.

Концентрированного купола хватило, чтобы понять: это настоящая плоть, не пугающий образ для чужаков и не маска скучающего мага со своеобразным чувством юмора. Преодолевая инстинкт самосохранения, я потянулась глубже, осторожно касаясь сознания – и почти сразу отпрянула.

Хозяйка долины пугала не потому, что её облик соответствовал возрасту – не одна и не две сотни лет, старше Ригуми Шаа и Аринги вместе взятых. А потому, что старость была неестественной, как результат неизлечимой болезни, особенно жуткой потому, что она искорёжила только тело, оставив разум кристально ясным.

– Тем не менее, вы не из свободных, – продолжил Итасэ.

Он выступил вперёд, легко и непринуждённо принимая роль лидера. Лао безмолвно стоял за его плечом – светлый и радостный дух-хранитель.

– С чего ты так решил? – сощурилась старуха, проутюживая нас взглядом по очереди. Когда подошла моя пора, я рефлекторно улыбнулась и, не глядя, нащупала руку Тейта.

– Ваше искусство, – повёл рукой Итасэ. – Песня разума и материя, воплощённая из пустоты. Соединённые вместе, они способны обмануть даже чувства мага. В таком лабиринте можно блуждать годами, не осознавая течения времени, и наконец забыть самого себя… Я знаю того, кто изобрёл это страшное искусство; мой мастер был его учеником.

Старуха расхохоталась, цепляясь за собственные широкие рукава.

– А ещё раньше его учеником была я. Что, это чудовище до сих пор держит власть? Такие как он, просто её не отдают… – Она закашлялась, потом шагнула ближе и посмотрела на Итасэ в упор. – И куда ты идёшь? Туда, куда он послал? Идёшь послушно, как айр… Посмотри на меня – хороша, а? Я ему тоже верила…

К чести Итасэ, он даже не вздрогнул, когда изуродованные ладони обхватили его лицо, заставляя повернуться.

– Куда бы мы ни шли, мы делаем это по своей воле, – мягко возразил он и отвёл её руки. Старуха неприязненно цокнула языком. – А теперь – ваша очередь отвечать. Зачем вы напали на нас?

– Напала? – вздёрнула подбородок старуха. – Никому вреда не было. Побегали по моей долине? Велика беда.

– Мы потеряли время.

– Время? – почти беззвучно рассмеялась она и развела руками: – Посмотри на меня. Вот оно, твоё время. Вот его предел. Дальше оно бессильно. Что тебе несколько дней? Что тебе даже год? Ты, маг, ты изменяешь мир, тебе ли бояться времени. Или Оро-Ич не объяснял тебе?

– Я ещё не настолько хорош, чтобы мастер Лагона говорил со мной о времени, – улыбнулся Итасэ неожиданно тепло, чарующе, и хозяйка долины дёрнулась. – Но я стану даже