Венец безбрачия - Ольга Свириденкова

Подойдя к Юлии, Матвей представил ей своих приятелей. Азанчевский тут же наделал девушке восторженных комплиментов, а затем категорично заявил, что сегодняшнюю мазурку она должна танцевать только с ним.

— В таком случае я прошу себе котильон, — сказал Репнин. — А пока, мадемуазель, позвольте предложить вам тур вальса. — И проигнорировав возмущенный взгляд товарища, он закружил Юлию.

Следующий вальс Юлия танцевала с Азанчевским, который так смешил ее своими казарменными остротами, что она несколько раз сбивалась с ритма. Когда же она вернулась на место, ее ожидала целая толпа кавалеров, сгоравших от желания предложить свои услуги. В одну минуту почти вся бальная карточка Юлии оказалась заполненной, а затем то же самое произошло с бальной карточкой Виолетты — к большому неудовольствию Николая, которому совсем не улыбалось видеть молодую вдову в окружении поклонников. И понеслась череда веселых танцев, забавных шуток и непринужденных, игривых разговоров.

Мало-помалу к Юлии начали подходить и те мужчины, которые поначалу упорно не желали ее замечать. Теперь же, видя, что другие вовсе не чураются ее общества, они торопились загладить свою оплошность и град цветистых комплиментов сыпался на Юлию со всех сторон, словно из рога изобилия. Разумеется, все это было отлично замечено другими женщинами и Матвей то и дело слышал за своей спиной их злобное шипение. Впрочем, ни Юлию, ни ее кавалеров оно не смущало — хотя бы потому, что они просто ничего не слышали, а если кто-то и слышал, то благоразумно пропускал мимо ушей.

Перед началом мазурки Матвей вспомнил, что за последние шесть часов не выкурил ни одной сигары. Так как в мазурке он не участвовал, то решил, что сейчас самое время прогуляться до мужской комнаты. Когда он вернулся, мазурка уже закончилась и все общество перемещалось в банкетный зал. Матвей уже собрался последовать за остальными, но его неожиданно окликнул Самборский.

— Благородный молодой человек! — с чувством произнес он, крепко сжимая руку Матвея. — Вы даже не представляете, как я вам благодарен… за то, что вы сегодня сделали для моей бедной Юленьки!

— Ну что вы, Андрей Евгеньевич, — смущенно отмахнулся Матвей. — Ничего особенного я не сделал.

— Не пытайтесь принизить свои заслуги, ибо я все видел собственными глазами. — На лице Самборского появилась заговорщицкая улыбка. — Я вошел в зал как раз тогда, когда вы подводили к княжне своих приятелей. И именно с этого момента сегодняшний бал начал превращаться для нее из кошмара в триумф!

— А также посрамление завистников и недоброжелателей, — с усмешкой прибавил Матвей.

Самборский довольно хохотнул.

— О да! Эти мерзавцы были достойно посрамлены! И все это случилось только благодаря вам. — Андрей Евгеньевич признательно посмотрел на Матвея, а затем с удивлением спросил: — А почему вы сами ни разу не танцевали с Юленькой? По крайней мере, мазурку вы должны были потребовать для себя!

— Хм… да, честно говоря, я попросту не успел, — рассмеялся Матвей. — Другие оказались проворнее меня. Впрочем, не думаю, что княжна много потеряла, — в его голосе невольно прозвучала грусть.

Самборский бросил на него испытующий взгляд:

— Вы ведь отчаянно влюблены в нее, не правда ли? Не бойтесь, я не передам ей ваши слова. Мне будет очень приятно узнать, что рядом с Юлией наконец-то появился достойный человек, который видит в ней не только богатую невесту или прелестную куколку.

— Да, она нравится мне, — с наигранным безразличием ответил Матвей. — Но это не имеет никакого значения, потому что сама Юлия не испытывает ко мне теплых чувств. Так что о чем-то серьезном здесь речи не идет.

— Очень жаль, — вздохнул Андрей Евгеньевич. — Впрочем, не стоит терять надежды: ведь женские сердца так переменчивы! — подмигнув Матвею, Самборский потянул его в сторону банкетного зала.

После ужина танцы возобновились. Однако Юлия, отвыкшая за зиму от балов, чувствовала себя слишком усталой, чтобы продолжать резво скакать по паркету. Обнаружив, что следующие два танца у нее свободны, она заспешила в сторону дамской комнаты, пока ее никто не успел пригласить. Она уже почти дошла до дверей, когда на ее пути внезапно возникла высокая мужская фигура. Вздохнув, Юлия подняла голову… и почувствовала, как ее губы сами растягиваются в улыбке. Перед ней стоял Матвей, с которым она уже и не надеялась перемолвиться хоть словечком до окончания бала.

— Прекрасная принцесса, — обратился он к ней тихим, проникновенным голосом, — скажите, в вашей бальной карточке случайно не осталось свободного танца?

Сердце Юлии на мгновение замерло, а затем забилось с такой частотой, что ей стало трудно дышать. Это казалось невероятным, но Матвей произнес те же самые слова, которые она уже однажды слышала от него и которые так крепко врезались ей в память. Те самые слова, с которыми он обратился к ней четыре с половиной года назад, на ее первом столичном балу. В тот раз он точно так же перехватил ее по дороге в дамскую комнату, и они точно так же стояли друг напротив друга, чуть в стороне от шумной толпы, и сердце Юлии неистово колотилось от волнения. Разница состояла лишь в том, что тогда на Матвее был офицерский мундир, а не элегантный черный фрак, но это были уже мелочи. «Да нет, это, наверное, совпадение, — в замешательстве подумала Юлия. — Не может же он так хорошо помнить тот вечер!»

— Вы не поверите, — наконец вымолвила она охрипшим, взволнованным голосом, — но остался: как раз тот самый вальс, что сейчас начнется! И, так как вы теперь входите в число моих самых стойких поклонников, я с большой охотой подарю его вам.

На какое-то время глаза Матвея наполнились изумлением, а затем он вдруг рассмеялся — низким, гортанным смехом, от которого Юлию словно окатила жаркая волна. Внезапно она почувствовала, что вся ее усталость бесследно исчезла, сменившись какой-то странной, лихорадочной жаждой деятельности.

— Невероятно, — пробормотал Матвей, внимательно изучая ее лицо. — Значит, вы тоже хорошо запомнили тот вечер?

Юлия напустила на лицо беззаботную улыбку:

— Что же здесь удивительного? Ведь это был мой первый большой бал!

— И у вас было так мало кавалеров, что вы до сих пор помните, что сказал вам каждый из них, — добродушно поддел ее Матвей.

Рассмеявшись, Юлия шутливо погрозила ему пальцем.

— Следите за своими словами, сударь, — проговорила она притворно строгим голосом. — Иначе вы рискуете снова заслужить мою немилость.

— А, так мне все-таки удалось заслужить вашу милость? — торжествующе спросил Матвей. — Или, вернее, заслужить расположение вашей милости, — он иронично усмехнулся.