Городской романс - Ефим Ховив

«Я поеду в город, — решил я, — поменяю батарейки; вернусь, отдам Серому игру и заберу Черныша к себе. «Электроника» стоит дорого, Серый сдохнет от радости».

С корзиной картошки меня отправили в город. А следующей электричкой неожиданно приехала мама. У нее были очень бледные губы. Увидев ее, я почувствовал, как во мне копошатся мураши — их десятки, сотни! — и вгрызаются в мои внутренности. «У них ведь челюсти такие же кусачие, как у краба», — ни с того ни с сего пришло мне на ум.

Мама слишком резко обняла меня, не разжимая ладони, в которой что-то болталось. Ремешок!

— Нет больше нашего Черныша, — мамино лицо сморщилось. «Видно, ее тоже загрызают мураши», — глупо отозвалось во мне. Я не заплакал. Сразу стал думать об одном: дал ему кто-нибудь из тех поесть? Должно быть, то был отзвук недавно читанного «Муму»… Потом я постарался перебить себя надеждой — правда, очень шаткой — на то, что выживу: завтра — школа, это счастье. Какое-то время, совсем, впрочем, непродолжительное в сравнении со всей жизнью и даже с одним этим днем, я так и бухтел себе под нос, блуждая в пустой квартире: «Завтра — школа — это — счастье…»

«У него был дома помесной породы песик, каких негры зовут сморчками, — крысолов, сам чуть побольше крысы и храбрый до безумия, до дурости»… — лет через семь прочту я у Фолкнера.

И опять не заплачу по Чернышу, потому что буду уже взрослым.

1987, г. Челябинск

Марат Гайнуллин

Чтобы город узнал

Свердловский проспект, 60. Этот адрес известен, наверное, каждому челябинцу. Здесь находится Дом Печати — фабрика новостей, «вобравшая» в себя редакции почти всех главных челябинских газет.

Еще в студенческие годы я прочел две книги, в которых рассказывалось о жизни редакции и работе журналиста. Одна из них — «Двенадцать стульев» И. Ильфа и Е. Петрова. Страницы, посвященные редакции газеты «Станок», с ее знаменитой самопадающей ручкой, от которой на спине у Остапа Бендера надолго отпечатались цифры 8 и 6. Вторая — классические очерки Карела Чапека «Как делается газета». Позволю себе привести одно из самых забавных мест в этой искрящейся юмором книге.

«Газеты… интересны не столько тем, как они делаются, сколько тем, что они вообще существуют и выходят регулярно каждый день. Еще не бывало случая, чтобы газета содержала лишь краткое уведомление читателям, что за истекшие сутки ничего достопримечательного не произошло, и поэтому писать не о чем…»

Я часто вспоминаю эти строки, входя утром в вестибюль Дома Печати с его броуновским движением множества людей — и тех, кто здесь работает — их можно узнать по уверенной походке, и тех, кого привели сюда какие-то обстоятельства, и они робко задают вопросы аборигенам.

О, эти длинные полутемные коридоры Дома Печати, каждый со своей особинкой! О, этот лифт Дома Печати! Собственно, здесь два лифта, но один всегда отключен для экономии электроэнергии. В кабинку второго тесно набиваются (конечно, не сразу) мои друзья-коллеги из «Челябки» и собратья из конкурирующей «Вечерки», клиенты рекламной «Тумбы» (всех ее разделов, от «меняю» и «продаю» до «Он ищет его» и «Красивая жизнь»), фотокорреспонденты всех редакций, у которых свое царство на восьмом этаже нашего «семиэтажника», еще не признанные миром поэты с трубочками стихов и надеждой в глазах, печатники, уверенные, что именно они делают газеты, авторы серьезных статей и возбужденные опровергатели…

Впервые я пришел в Дом Печати двенадцать лет назад с мандатом многотиражника. Но здесь я хочу опять дать слово Карелу Чапеку:

«Журналистом человек становится обычно после того, как он по молодости и неопытности напишет что-нибудь в газету. К немалому его изумлению, заметку печатают, а когда он приносит вторую, человек в белом халате (у Чапека именно так — в белом халате, хотя я никогда не видел в наших редакциях ничего подобного) говорит ему: «Напишите нам что-нибудь еще». Таким образом, человек становится журналистом в результате совращения».

Примерно так был когда-то совращен и я — на всю жизнь.

Утро. Начинается новый день. «Последние известия» уже прозвучали по радио, но город еще хранит многие свои тайны. Они скрыты в глубинках старого подземного Челябинска, ждут тебя в пожелтевших архивных папках. О них поведают встречи с интересными людьми.

Город уже проснулся. Уже происходят события, уже намечаются встречи с теми, кто станет героями газетных полос. Но редакционный портфель о них пока не ведает. Город еще решает, как расстаться с одной из своих тайн. Звонит телефон, и на другом конце провода спешат сообщить первую новость. Отдел информации проглатывает ее и уже занят поисками следующей. Посыпались сообщения из ГАИ, уголовного розыска, санэпидстанции, морга — кражи, угоны, трупы, инфекции, прочие «ЧП». Трудно перевариваемая информация. Ее сменяют новости культурной жизни: в институте истории и археологии готовятся к первой экспедиции по «Каменному кольцу», в Фонде культуры — новая выставка, в одном из театров — премьера…

Но главная новость — суперновость, достойная первой полосы — еще впереди. Какой она будет — станет известно лишь к полудню, а пока мои коллеги собирают свежую информацию, «гонят строки». У каждого из них своя «специализация»: Олег Ласточкин отвечает за криминал, Борис Титов — за спорт, Людмила Баталова — за молодежные проблемы. Вскоре «разведка» доносит из секретариата: номер сверстан. Маленькая пауза. Часть материалов пойдет в корзину, часть, быть может, — в следующий номер.

Теперь у журналистов начинается работа «для души».

Каждый журналист работает по-своему. Одного из опытнейших газетчиков «Челябки» Бориса Андреевича Чермышенцева можно угадать в любом жанре — интервью, очерке, как, впрочем, и его замечательного коллегу — Михаила Саввича Фонотова, любой материал которого узнаваем даже без подписи: четкий ритм размеренных, взвешенных мыслей. Все просто, все понятно. Недаром говорят: «Хорошо пишет не тот, кто хорошо пишет, а кто хорошо думает».

Мимо вихрем проносится Лидия Садчикова. Час назад у нее была встреча со столичной знаменитостью, а еще через час материал о звезде эстрады должен лежать уже на столе у редактора. Веселая, общительная, порывистая, она всегда приносит с собой обаяние женственности. Уже завтра читатели узнают Лиду по одному названию рубрики — «Встреча для вас». Так же, как и другую Лиду — Панфилову, спецкора, одного из тех журналистов, которые и определяют «глубинность» газеты.

А какими, интересно, представляют читатели очеркистку Елену Радченко, «школьницу» Светлану Журавлеву, «экономиста» Артура Щербакова? Впрочем, это не так уж, наверное, и важно. Важнее, чтобы в их материалах находили что-то важное и интересное для себя.

Самое захватывающее и волнующее — поиск интересных людей, удивительные находки, которые дарит нашему брату-журналисту жизнь. Помню, как родилась рубрика «Энциклопедия увлечений». Ее первым героем стал заместитель начальника монтажного цеха ЧТЗ, пенсионер Василий Анатольевич Кореньков. Вместе с супругой они собирают… самовары. Домашняя коллекция Кореньковых насчитывает их уже полторы сотни — старых и современных, угольных и электронных, огромных и совсем крохотных, в виде шара, цилиндра, рюмки… Потом в рубрику попал другой челябинец, Петр Петрович Натальченко, бывший летчик, танкист, металлург, человек, всю жизнь собирающий и восстанавливающий старинные часы. У него в доме в буквальном и переносном смысле отражается Время. Прикасаясь к экспонатам его коллекции, можно попасть, например, в XVI век! Я не оговорился: у него есть одни из самых первых часов знаменитой фирмы «Мозер», сделанные в 1543 году!

Ровесник Натальченко, кандидат медицинских наук Петр Петрович Добрынин, — собиратель открыток. Вот уж у кого настоящий музей на дому! Вообразите себе: в Будапеште находится (единственный в мире!) музей открыток, насчитывающий 450 тысяч экспонатов, а в доме у Добрынина их гораздо больше. С помощью своей коллекции Добрынин может прочесть лекцию или подготовить выставку практически на любую тему. Сегодня Петр Петрович, полвека отдавший медицине и почти столько же — своей коллекции, думает о передаче ее в муниципальную собственность. Если это произойдет, то Челябинск станет единственным в России городом, где будет свой музей открыток.

Другое уникальное собрание — музей кино — создал Василий Николаевич Киселев. В его видеотеке более пяти тысяч фильмов, многие из которых были приобретены на его личные сбережения.

За полтора года существования рубрики «Энциклопедия увлечений» ее героями стали более пятидесяти горожан, каждый из них был по-своему интересен и замечателен. Как говорил Конфуций, человек измеряется не с ног до головы, а с головы до неба. И в поисках этого чуда начинается новое утро.