Высокое искусство бегства - Александр Бушков

— Помилуйте, я сам вот уже третий день — государственный преступник и злодей короны, — сказал Сезар. — Объясняю вам внятно и разборчиво: я тут объявил рокош согласно исконным вольностям. А посему на короля нам плевать. И чихать тоже. И даже, я бы сказал… ну, вы поняли. Если вы в самом деле дворяне, ведите себя, как положено. На штурм, господа, на штурм! — В этой части его речи главным была обида, что он, бедолага, три дня мается, такую бучу затеял, а противник никак не начнет решительные действия.

— Не пройдет и часа, как вам предоставят это удовольствие.

— Вот и прекрасно! — захохотал Сезар. — К чему тогда лишняя болтовня?

Сварог придвинулся к Делии, встал так, чтобы моментально заслонить ее при нужде, тихо предложил:

— Ну, попробуйте…

Делия сдвинула бадагар на затылок, она волновалась. Арталетта что-то тихо приказала своим, Сварог насторожился, переглянулся с Сезаром. Тот легонько хлопнул по спине пулеметчика. Пулеметчик кивнул, не оборачиваясь.

— Арталетта! — громко сказала Делия. — Я могу доказать, что я — настоящая, могу вспомнить все, что знаем только мы с тобой, начиная с детства…

Мушкетеры вдруг развернули коней, уносясь прочь. Арталетта подняла руку с пистолетом, но Сварог загородил Делию, и пуля ушла неизвестно куда. Он выхватил из-за пояса два своих пистолета, выстрелил вслед. Стена окуталась дымом — строчил пулемет, вразнобой грохотали мушкеты, свистели арбалетные стрелы. Двое всадников вылетели из седел. Третий упал вместе с лошадью. Остальные унеслись под защиту ближайших деревенских домов.

— Я же говорил, — сказал Сварог Делии. — Не стоило пытаться.

— Не могу поверить, что она хотела меня убить… — В эту секунду Делия вдруг стала похожа на маленькую девочку, которую царапнул котенок. Она с ним играла, а он царапнул. От обиды и от растерянности у принцессы опустились руки.

— А если она не верит, что вы — это вы? И если она — уже не совсем она? — зло отрубил Сварог, гадая, что, вполне возможно, вместо любых слов следовало отвесить пощечину. Лучшее средство против назревающей истерики. Однако не престало благородному лару хлестать по щекам наследницу трона, как будто они мусорщик и кухарка. Глядишь, попадет сей пикантный эпизод в сказание, стыда не оберешься. Да и сама Делия, молодец, быстро опомнилась, приняла более-менее величественную позу. Но в глазах все равно плясали искорки растерянности.

— О чем вы?

— Потом… — Еще не хватало, чтобы он всех окружающих посвящал в тайны ронерского двора.

Сезар, совершенно их не слушавший, торжествовал:

— Почин есть, милорд! И счет, хур Симаргл, в нашу пользу! Ах ты, еще ползет…

Он выхватил пулемет у дружинника. Сварог глянул в поле. Тот, что упал с конем, пытался отползти, упираясь локтями и волоча ноги.

— Подождите. — Сварог отвел пулеметное дуло. — Как насчет пленного, граф?

— Мне он совершенно не нужен. На данном этапе осады. Что он может знать? — Лицо хозяина крепости выражало неподдельное изумление. Дескать, на войне как на войне, и любое благородство должно иметь разумные рамки.

— Зато мне он весьма пригодился бы. Он же из тех, кто за нами гнался.

— Ах да, я не сообразил. Быстрота мышления не входит… Эй, опускайте мост! Волоките сюда этого обормота! Интересно, кем меня пугала герцогиня? Неужели королевские войска уже подходят? Быстро что-то. В округе имеется егерский полк и сотня конных габеларов, а это убого. Ни егеря, ни габелары штурму крепостей не обучены.

А ведь нравилось, ох как нравилось заскучавшему в пограничной глуши «Сезану де Базару» творящаяся вокруг суета. Если осада будет продолжаться такими темпами, глядишь, и мятежный хозяин от защиты перейдет к атакам.

— Я же говорил, что на реке стоят крейсера, — сказал Сварог. — Если они снимут с кораблей команды и пушки…

— Простите, милорд, но вам определенно не приходилось ни штурмовать замки, ни защищать их… Моряки, ха! Если у них на борту есть морская пехота, дело осложнится. Если же нет — я настроен наплевательски. Как они притащат пушки? Коней, допустим, соберут по окрестностям, ладно, но где взять упряжь для перевозки пушек? И потом, у половины корабельных орудий вообще нет колес, а у другой колеса крошечные, ничуть не подходящие для перевозки по суше. Матросы брать замки не обучены, жалкое выйдет зрелище, если они рассчитывают только на крейсера…

Каким бы чудаком граф ни выглядел, военное дело он знал, и тенью последовавший за Сварогом Шедарис посмотрел на Сезара не без уважения. А похвалы капрал раздавал скупо.

Сварог подумал, что верный капрал будет гораздо полезней тетке Чари, чем ему. Надо же помочь бедной женщине не чувствовать себя неловко вдали от родной морской стихии. И кивком подбородка отправил Шедариса к остальным. Однако вернувшись во внутренний двор, он уже не увидел ни своих людей, ни лошадей.

— Вступило в действие знаменитое гостеприимство Сезаров, — сказал граф. — Ванных комнат у меня целая куча, благодаря артезианским колодцам. Вон та башня в полном вашем распоряжении, два десятка комнат, размещайтесь, как привыкли. А подземным ходом я вас выведу меж ночью и рассветом, в Час Лешего, когда дрыхнут самые рьяные караульные и меж стволами ползет туман вперемежку с видениями… — Граф Сезар явно рисовался. Очевидно, в глуши порядком соскучился по достойным гостям.

— Ход надежный? — спросил Сварог, давая графу возможность похвалиться еще и такой достопримечательностью.

Граф блеснул великолепными зубами:

— Милорд, вы недооцениваете Сезаров! В старые времена, признаться, иные из них развлекались на королевских трактах… Ход выложен камнем, есть вентиляция, совершенно незаметная снаружи, и выходит он в симпатичный крутой овраг, сущее ущелье. А овраг этот тянется в лес еще лиги на три. Предки все предусмотрели. Вы уйдете отсюда, словно святой Рох по водам с острова Снимуре, тихо и безопасно. Позвольте представить — моя милая супруга. Не знаю, что бы я делал без ее вдохновенной поддержки. Дорогая, это… барон Готар. У него срочные дела в Хелльстаде, так что он, увы, не сможет погостить подольше.

Пришлось спешно вспоминать куртуазные навыки и положенную этикетом жестикуляцию.

Сварог в лучших традициях небожителей раскланялся с молодой женщиной, тоненькой, сероглазой, в мужской одежде и легкой кольчуге. Брошенного ею на мужа короткого взгляда хватило, чтобы понять: в этом доме муж — всему голова, им неизменно восхищаются и с ним никогда не спорят, не говоря уж о том, чтобы, боже упаси, подвергать сомнению его замыслы и поступки. Малыш лет трех, цеплявшийся за ее руку, был без доспехов, но свободной ручонкой гордо держал на виду у гостя самый настоящий кинжал, при его росте выглядевший двуручным мечом.