Владелец кинотеатра - Андрей Быстров

— Вот это да, — только и смог вымолвить Борис.

Оля швырнула под ноги трость с окровавленным набалдашником, подхватила нож с верстака и принялась резать стягивающие Бориса кожаные ремни. Хотя нож был очень острым, ремни поддавались плохо.

— Оля, Оля, — бормотал Борис, еще не смея полностью поверить, что это она. — Как ты попала сюда?

— Ты не ранен?

— Нет. Я думал, что…

— Ты думал, что между нами все кончено, да? — она счастливо засмеялась. — Но это была не я. Это был паук!

— Какой паук?

— Потом все расскажу…

Последний ремень был разрезан. Борис немедленно вскочил, охнул и упал обратно на стул.

— С тобой все в порядке? — нахмурилась Оля.

— В порядке… Ноги затекли, — он кивнул на лежащего без сознания Ланге. — Лихо ты его…

— Ну, я занималась когда-то… Немного фехтованием, немного каратэ…

— Ничего себе, «немного»! Смотри, он приходит в себя.

— Давай свяжем его.

Ланге уже открыл глаза и тихо стонал. Борис, наконец, сумел встать и связал руки графа обрезком того же ремня, которым был прежде связан сам. После этого с помощью Оли он усадил Ланге на стул. Собрав разбросанные по полу детали своего гардероба, он принялся одеваться. Оля подобрала револьвер, чтобы держать графа на прицеле и предотвратить возможные эскапады.

— Мне очень жаль, Кордин, — прохрипел Ланге, с ненавистью глядя на Бориса. — Ты не должен был выиграть. Это несправедливо. Мне очень жаль…

— Это не Кордин, — сказала Оля.

Ланге едва счел ее достойной мимолетного взгляда.

— Да, он взял другое имя, но я нашел его… Вы тоже оттуда?

— Откуда?

— Если вы не понимаете вопроса, значит…

— А, вот вы о чем… Да, я тоже из вашего Будущего. Я пришла за ним.

— Вы знаете, кто он?

— Конечно, знаю.

— Нет, вы не знаете… Никто из тех, кто знает, не поспешил бы спасать его. Он обманул вас, как обманул и меня, как обманул и убил моего брата…

— Вашего брата убили Зоя и Кордин. А перед вами Борис Багрянцев, и он никого не убивал.

При упоминании имени Зои Ланге встрепенулся. Теперь он смотрел на Олю неотрывно.

— Зоя? Вы сказали — Зоя?

— Да. Я встретила ее, когда прибыла сюда — точнее, она меня встретила. От нее я узнала, что…

— Одну минуту, — вмешался Борис. — Ваш разговор безумно интересен, но не пора ли и мне что-нибудь понять… Для разнообразия?

— Подожди, — ответила ему Оля. — У нас с тобой будет время, а граф Ланге должен все узнать сейчас. Выслушайте меня, граф. Вы поймете, что я говорю правду, потому что эти сведения я могла получить только от Зои.

— Говорите… Но опустите револьвер, к чему это…

Оля передала револьвер Борису, который отнюдь не был склонен проявлять преждевременную беспечность.

— Вы оскорбили Зою когда-то, — произнесла она. — Зоя отказалась объяснить, в чем там было дело, но видимо, что-то серьезное. Это верно?

— Да, — Ланге наклонил голову. Чувствовалось, что слова стоят ему немалых усилий. — Она — дочь моего лесничего. Она… любила меня, а я… Однажды я подарил ей кольцо. Она приняла это за предложение, знак помолвки. Я высмеял ее. Это было… Жестоко.

— Она решила отомстить вам. Она сказала, что рухнут дворцы вашей гордыни…

— Да, да! Только двоим был известен этот разговор, ей и мне…

— Она использовала Кордина, — продолжала Оля, — он мог извлечь какую-то выгоду из смерти вашего брата…

— И это верно. Брат уговаривал сестру Кордина принять постриг. Если бы это осуществилось, Кордин потерял бы большие деньги.

— Понимаю. Зоя дала Кордину книгу для вашего брата, под названием «Зерцало магистериума». Отец Павел прочел ее… И покончил с собой.

— Это было здесь, — проговорил отрешенно Ланге, — в этом сарае. Вот крест. На таком же распял себя мой брат.

— Как, — недоверчиво спросил Борис, — человек может распять сам себя?

— Он вскрыл себе вены, кровью написал на том окне «Бог есть ложь» и бросился на острия гвоздей. Они пробили ему руки и шею.

У Бориса потемнело в глазах, он пошатнулся. Яркая, ужасная картина вспыхнула в его памяти. Летний день, автобус, удар тяжелой машины… Осколки толстого стекла в запястьях и лодыжках его матери… Распятие. И — знак на ее лбу, кровавый треугольник, как издевательская подпись убийцы.

— Борис, что с тобой?! — Оля кинулась к нему, потому что он начал оседать.

Опершись на ее плечо, он устоял на ногах.

— Ничего, — он дышал, как после марафонского забега. — Ничего. Просто… Вспомнил. Все уже прошло.

— Ты уверен?

— Да, уверен.

— И я сделал этот крест, — сказал Ланге прежним отстраненным тоном, — для Кордина… Я хотел, чтобы он принял такую же смерть. Зеркало смерти брата…

— Зеркало? — вдруг воскликнул Борис.

— Да, зеркало…

— Ведь это было написано в предсмертной записке вашего брата! «Свет истины в зеркале»! Так?

— Так, но…

— Да! — Борис ударил рукояткой револьвера по раскрытой ладони левой руки. — Оля, я знаю…

— Что знаешь? — она посмотрела на него встревоженно.

— Нет, ничего, так, — его лихорадочно блеснувший взгляд погас. — Это… Потом. Ты говори дальше…

Оля вновь обратилась к Ланге.

— Кордина нет, граф. Его утащило чудовище, Хогорт.

— Я видел это!

— Таков был план Зои. Она сказала, что Хогорт не убил его, а забрал. Так что вы не могли найти тело Кордина. Но у вас есть дар, вы можете проникать сквозь время…

— Этот дар вручила мне Зоя. Я был ее учеником.

— И она же устроила так, чтобы вы обнаружили в Будущем другого человека, внешне похожего на Кордина.

— Случайное сходство? — Ланге взглянул на Бориса, будто впервые. — Невероятно… Невероятно! Даже голос…

— По словам Зои, сходство не случайное. О его причине она умолчала, тем не менее это всего лишь сходство. Это ее двойная месть, граф. Лишить вас возможности отомстить настоящему врагу и заставить убить ни в чем не повинного человека. Затем она намеревалась прислать вам доказательства того, что вы убили невиновного.

— Ее месть, — горестно прошептал Ланге. — Да, теперь я вижу… Как слеп я был… Она… Научила меня многому, еще тогда, когда мы… И вот ее окончательный урок. И какой страшный урок!

Сгорбившись, он сидел на стуле, слезы текли по его лицу, смешивались с кровью из раны. Оле стало мучительно жалко этого глубоко несчастного человека… Но она понимала, что ничего, кроме боли, он и не мог получить в итоге. Он жил ради мести, самого коварного, самого лживого из всех демонов человеческой души. Того демона, который всегда обещает величайшее из сокровищ и всегда отнимает все до конца.

— Где она? — хрипло спросил Ланге, поднимая глаза на Олю.

— Зоя? Я думаю, она… ушла.

— Она мертва?

— Не знаю. Но ее больше нет здесь.

19.

Борис попытался освободить руки Ланге, но так как связывал он их на совесть, у него ничего не получилось. Тогда он взял нож и не без труда разрезал ремень. Ланге встал, потирая запястья.

— Может быть, мы перейдем в дом? — предложил он. — Мне тягостно смотреть на этот крест и думать о том, как я чуть не совершил…

Он осекся, не закончив фразы. Какие слова остались несказанными, чуть не совершил что? Ошибку? Трагическую ошибку? Убийство? Возможно, Ланге и сам еще не определил это для себя.

— В доме есть кто-нибудь? — отозвалась Оля.

— Домашние слуги. Я не мог отослать всех слуг. Раньше я никогда не делал этого, и если бы такое совпало со смертью Кордина, это вызвало бы подозрения…

— А что это за предсмертная записка Кордина? — полюбопытствовал Борис.

— Он писал письмо под мою диктовку — о другом, конечно. Я продиктовал и эти слова, они подходили к содержанию, а потом отрезал остальное. Я рассчитал так, чтобы он сам вызвался написать это письмо… Но если бы и нет, я попросил бы его.

— Вы хорошо подготовились, — буркнул Борис.

— Идемте, — сказала Оля, обращаясь к Ланге. — Я должна осмотреть вашу рану.

— Она не стоит беспокойства.

— Идемте, идемте!

В доме Оля все же настояла на том, чтобы заняться раной. Она промыла ее, обработала бальзамом, но от перевязки Ланге категорически отказался. Он приказал подать в библиотеку вина. Когда это было выполнено и они остались втроем, Борис проговорил, оглядывая высокие книжные шкафы.

— До сих пор в голове не укладывается. Подумать только, мы в девятнадцатом веке! Я бы погостил тут подольше… Пожалуй, что другого случая и не будет, а?

— Нам нужно торопиться, — сказала Оля.

— Почему? — Борис обернулся к ней.

— Если верить Зое, мне нельзя здесь оставаться. Что-то там такое с маятниками, с ходом времени… Не знаю, что она имела в виду, но как бы нам не влипнуть в новые неприятности…

— А как вы вернетесь? — Ланге подал Оле и Борису бокалы с вином.