Наблюдатель - Николай Буянов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Он ушел сюда, вбок… Канзацу - мой лучший боевик, сильный, как танк, и очень опытный. Он пролетел по воздуху шагов пять. Я первый раз видел такое, клянусь всеми святыми. Вряд ли я смогу изобразить это достаточно понятно.
- Ничего страшного, - успокоил его Чжоу Ван. - Попытайтесь, хотя бы схематично.
Лама сделал еще одну неудачную попытку. Потом еще одну. После четвертой попытки Чжоу Ван вдруг сказал:
- Ударьте меня. Бейте изо всех сил, не волнуйтесь.
Боевик пожал плечами и выбросил кулак вперед. Ван и не подумал блокировать. Он просто отступил на шаг влево, развернувшись вокруг оси и чуть прихватив атакующую руку, будто приглашая противника на тур вальса. Не удержав равновесия, Лама подался вперед и тут же, взвыв от боли в кисти, упал на землю.
- Похоже? - спросил китаец.
Лама с восхищением посмотрел на него. - Точно! Так все и было!
Он с нетерпением ожидал пояснений. Новая техника боя очень заинтересовала его. Он, как специалист, смог оценить и изящество круговых уходов, и филигранную работу рук, и умение работать расслабленно и в то же время собранно, направляя мощный поток энергии в нужную точку на теле противника.
Но Чжоу Ван, казалось, унесся мыслями очень далеко. Морщины на высоком лбу выдавали его тревожную сосредоточенность.
- Моя ошибка была в том, что я позволил своим людям подойти к нему слишком близко, - сказал Лама. - Мы избрали неверную тактику, решив имитировать обычное хулиганское нападение.
- Что вы хотите этим сказать?
- Только то, что даже самый искусный боец бессилен против… Ну, скажем, снайпера на крыше. Я подберу новых людей. Второй раз осечки не будет. Жаль, конечно, я не смогу поговорить с этим парнем. Где он научился своему искусству? Только не в Японии, голову даю на отсечение.
- Не давайте, - рассмеялся Чжоу Ван. - В Китае говорят: тот скорее потеряет жизнь, кто чаще ею клянется. Вас никто не мог видеть, когда вы ехали ко мне?
- Вряд ли. Я проверялся раз десять. И потом, насколько я знаю, в полиции на меня досье до сих пор не заведено, мне даже ни разу не пришлось платить штраф за неправильную парковку.
- Вы очень законопослушный гражданин, - кивнул Ван, садясь на заднее сиденье автомобиля.
Он дождался, пока руководитель боевиков сядет за руль, и выстрелил ему в затылок. Затем Чжоу Ван отпустил ручной тормоз, вышел из машины, налег на бампер, чуть поднатужился и столкнул автомобиль в озеро. Несколько секунд он наблюдал, как из-под крыши, уходящей под воду, выпрыгивают на поверхность пузырьки воздуха. Потом сел прямо в траву и принялся быстро, будто волшебник, менять свою внешность.
В девять часов утра к мебельному магазину Кадзиоки подрулила полицейская машина. Из нее вышли двое, один остался на улице, другой вошел в магазин и через минуту вышел обратно в сопровождении сразу двух Кадзиоки - отца и сына. Младший был явно испуган, а старший все пытался что-то доказать, брызгая слюной и размахивая руками.
- Не волнуйтесь, - увещевал его полицейский. - С вашим сыном ничего не случится. Его, как свидетеля, просто попросят дать показания по одному делу. Надолго его не задержат.
- Подонок! - кричал отец на своего отпрыска. - Я никогда не имел дела с полицией, потому что дорожу своей репутацией! Что теперь скажут соседи!
Соседи! - подумал ниндзя, наблюдая сцену из окна дома напротив. Как много для любого японца значит общественное мнение! Общество не любит тех, кто выделяется хоть в чем-то. Даже в одежде японцы предпочитают серые нейтральные тона, за исключением разве что ярких праздничных нарядов. И этот мужчина, крича и заламывая руки, нисколько не преуменьшает свое горе. Для него действительно является трагедией то, что именно у его владений увидели полицейскую машину и именно его сын оказался втянутым в какое-то дело, вместо того чтобы честно и упорно работать в магазине, который когда-нибудь станет его собственностью.
Не отрывая глаз от улицы, ниндзя протянул руку к своему саквояжу и стал вынимать оттуда куски металла и дерева. Его движения были точны, плавны и экономны. Через несколько секунд в его ладони лег боевой арбалет. Короткая оперенная стрела была готова сорваться с туго натянутой тетивы. Ниндзя поплотнее прижал к плечу приклад. Голова Кадзиоки-младшего приблизилась, увеличенная в линзе оптического прицела, так что ниндзя видел каждую черточку очень ясно, будто в объемном изображении.
Ему не доставляло удовольствия отнимать у человека жизнь. Его приучали относиться к жизни, как к своей, так и к чужой, как к чему-то второстепенному, уступающему по значимости выполнению поставленной задачи. В данный момент Кадзиоки представлял опасность, и ниндзя воспринимал его как сапер - мину замедленного действия. Раз ее нельзя обойти, значит, необходимо обезвредить. Поэтому, когда указательный палец мягко, почти набожно, нажал на спусковой крючок арбалета, ниндзя не испытал ни радости, ни сострадания. Карму изменить невозможно, она дана человеку свыше.
Стив Айлин гнал «Опель» по шоссе, обгоняя редкие машины с такой легкостью, будто те стояли на месте. Дорога была почти пустой, и это давало преимущество преследователям на их мощных машинах с форсированными двигателями. Мотор же «Опеля», поврежденный выстрелами, грозил заглохнуть на малейшем подъеме. В усыпанном осколками стекла салоне гулял ветер.
- Ты не ранена? - спросил Стив.
- Что? - пролепетала Наденька.
- Я спрашиваю, ты цела?
- Вроде бы. А у тебя кровь на лбу. Больно?
- Ерунда, я порезался стеклом.
«Господи, - молился он про себя. - Сделай так, чтобы они не успели связаться с полицией!»
Пока о его с Наденькой бегстве никто не знал, кроме преследователей в двух машинах, но Стив прекрасно понимал, что это ненадолго. Гонкой вот-вот должен был заинтересоваться патруль.
Тайто Мицура, зажимая левой рукой окровавленный нос, правой нашарил пистолет и высунул его через боковую дверцу. Водитель опасливо покосился на него и проговорил:
- Нам велено доставить их живыми. Господин полковник головы поснимает.
- Обойдется, - заорал Мицура. - Этот гад мне лицо разбил! Я хочу посмотреть, какого цвета у них кровь! Жми, мы их достанем!
Из второй машины высунулся по пояс человек и дал автоматную очередь по скатам «Опеля». Айлин бросил автомобиль в сторону, и все пули достались встречной малолитражке, просевшей под тяжестью скарба, привязанного на крыше. Малолитражка потеряла управление, нырнула в кювет и замерла, ткнувшись тупым носом в дерево. Вещи с крыши рассыпались в разные стороны. Водитель вылез из машины и погрозил кулаком в сторону шоссе. Казалось, он был рассержен не столько аварией, сколько тем, что теперь придется ползать по земле и в темноте собирать свои баулы.
Вторая очередь ушла в пустоту, но преследователей это не слишком огорчило: патронов у них было в избытке.
- Садись за руль, - бросил Стив Наденьке.
- Ты что? - оторопело спросила она. - Мы же перевернемся!
Но он уже стоял на подножке, открыв дверцу и сжимая в руке автомат. Наденька едва успела поставить ногу на педаль газа. Ветер бил ей в лицо, глаза слезились, мозг, отягощенный стрессом, отказывался работать, и лишь древний инстинкт самосохранения позволял ей удерживать трясущуюся машину на дороге.
- Слушай внимательно, - Стив старался перекричать шум ветра и надсадный рев мотора. - Помнишь виллу за городом? Скоро будет поворот, после него свернешь налево, мимо аллеи.
Она во все глаза смотрела на дорогу. Посиневшие пальцы мертво вцепились в руль. «Опель» выписывал кренделя, но Айлин стоял на подножке расслабленно и спокойно, будто на твердом тротуаре.
- Машину оставь в лесу, к дому не подъезжай, пройди пешком.
- А ты? - крикнула она.
- Я приду попозже.
Он торопился. Приближался поворот, на котором Наденька должна будет сбавить скорость.
- В дверь не входи. На нижнем этаже справа ставни не заперты, влезешь в окно. Свет не зажигай, сиди тихо и жди меня.
- А как же ты? Я боюсь!
- Не бойся, - тихо проговорил он, но Наденька расслышала. - Со мной ничего не случится.
И, прежде чем она успела ответить, Айлин спрыгнул с подножки.
Асфальт со скоростью восемьдесят миль в час бросился ему в лицо. Он мягко перекатился через плечо, гася энергию падения, и сразу вскочил на ноги, подхватив автомат.
«Опель» стремительно удалялся. Не волнуйся, сказал себе Стив. Наденька сделает все как надо. Она была на этой вилле два раза. Она легко найдет ее и будет там в безопасности. Ее союзником будет темнота, до рассвета еще целых три часа.
Он спрыгнул в кювет и лег животом на прохладную траву. Ждать пришлось недолго. Четыре мощные фары вытащили его из ночи, как прожекторы выхватывают из тьмы фигуру гимнаста под куполом цирка.
- Дави его! - закричал Мицура, сидевший рядом с шофером в передней машине.